Твои чувства, не стоит скрывать их, скрывать их,

Скрывать их от меня…

На-на-на… это неправильно.

Публика поддерживает одобрительными криками, музыканты заставляют своим ритмом мою кожу покрываться мурашками, мелодия, словно лавина из чистейшего звука, накрывает весь зал. Леся манит гитариста пальцем и поет:

Приди и забери, если действительно хочешь этого.

Приди и забери, если действительно нуждаешься в этом.

Я не чувствую себя такой уж несчастной,

Но это нормально, нормально.

Со мной так плохо обходились,

Но это не страшно, не страшно.

— Ты уверена, что вот эта женщина, похожая на абажур, должна так отплясывать? — Спрашивает, наклонившись ко мне, мой муж.

Поворачиваюсь и нахожу в толпе энергично двигающуюся «яжемать» с огромным пузом.

— Не уверена, — улыбаюсь я, — но они с Пашкой и на лыжах ездят, и фитнесом занимаются. Аня говорит, глупо отказываться от радостей жизни.

— Посмотри, это что, движения из «Криминального чтива»? Эта парочка — точно чокнутые!

— Эта парочка — теперь твои родственники.

Димка долго смотрит на кольцо на безымянном пальце, затем тяжело вздыхает:

— Знал ведь, что должны быть минусы.

— Иди ты! — Толкаю его в бок.

Мои чувства, я их не скрываю, скрываю, скрываю.

Внутри меня они продолжают пылать, пылать, пылать.

Твои чувства, не стоит скрывать их, скрывать их,

Скрывать их от меня…

На-на-на… это неправильно.

Приди и забери, если действительно хочешь этого.

Приди и забери, если действительно нуждаешься в этом.

Когда музыка немного стихает, Леся словно обращается к залу:

Каждый мужчина когда-то был сломлен,

И каждая женщина тоже.

Потом снова подходит к Майку:

Причина, по которой думаю, что я особенная, в том,

Что никогда не была сломлена тобой.

(прим. «J. Newman — Come and Get It»)

Зал вновь наполняют бешеные ритмы. Гости прыгают и танцуют, подпевая словам. Даже бабуля, совершенно не знающая слов и не понимающая о чем песня, отплясывает. Дед Веня не остается в стороне — ходит вокруг нее павлином и выдает такие па, что молодые позавидовали бы.

— Как думаешь, что мои мама с папой нам подарят? — Шепчет мне на ухо Дима, когда музыка вдруг обрывается на самой пронзительной ноте.

— Предлагаешь угадать?

— Да.

Пожимаю плечами.

— Деньги или… деньги.

— Они ужасно оригинальны, правда?

— Как всегда. — Провожу ладонью по его щеке.

Как хорошо, что мы есть друг у друга. Такие разные и такие похожие. Родные. Целую в губы своего мужа (мужа!!!) и представляю, чем мы с ним займемся, когда прилетим в LA. Скорей бы остаться наедине, скорей бы посмотреть его свадебный подарок — он сказал, что набил новое тату с моим лицом. Остается только гадать, где. Даже страшно предполагать, если честно.

Когда начинает играть новая мелодия, удивленно вскидываю брови — узнаю ее с первых нот. Мы частенько в машине слушаем ее с Димой, и мне каждый раз хочется под нее станцевать. Она — волшебная! Трогательная, нежная. Правда, никого из исполнителей на сцене почему-то не наблюдаю. Может, просто поставили трек? Нет, парни сами играют на инструментах. Кто же будет петь? Нужно пригласить на танцпол моего супруга, у нас ведь даже не было первого танца молодых.

Оборачиваюсь и застываю. Эмоции хлещут через край. Нет, только не это. Он что, собирается петь мне?!

Дима стоит рядом со мной, в его руке микрофон. В зале темно, и весь свет направлен сейчас на нас. Вот подстава… Краснею, вспоминая слова песни. Как хорошо, что моя мама не понимает по-английски, такие фразы из уст зятя не каждому придутся по вкусу. Ох, черт, а ведь его-то мама понимает! Ну, и фиг с вами со всеми. Это наше дело, и наша песня, она просто шикарная.

Когда в полнейшей тишине, наполненной лишь легким ритмом клавишных и ударных, из уст моего мужа раздаются первые слова песни, у меня все внутри сжимается от чувства нереальности происходящего. Готова была ко всему, даже к тому, что он захочет весь вечер проторчать на сцене за барабанной установкой, но то, что будет петь — такое предвидеть не могла. Успокаиваюсь почти сразу: Дима даже попадает в тональность, несмотря на то, что его голос слишком низок для подобных партий.

Скажи, что тебе по-настоящему нравится,

Детка, я могу не спешить,

Нам не нужно бороться,

Просто принимай это постепенно.

Его голос обволакивает, сводит с ума, заставляет сердце трепыхаться где-то высоко в горле от дичайшего восторга. Встаю, дрожа всем телом, и беру его ладонь, послушно иду следом на танцпол, останавливаюсь и позволяю себя обнять за талию.

Я вижу это по твоим глазам,

Ведь они никогда не лгут мне,

Я чувствую дрожь твоего тела

И жар между твоих ног.

Мы начинаем не спеша двигаться в ритме танца. Удивительно. Поразительно! Чувствую себя Золушкой. Со мной мой принц, он поет мне. Не важно, о чем, для нас сейчас все песни о любви. Мы дышим друг другом, принадлежим друг другу, плавно качаемся на волнах нашей любви и тонем в глазах, что напротив.

Ты боялась любви и того, что она с тобой делала,

Не нужно убегать, я знаю, что ты пережила,

Простое прикосновение может освободить тебя,

Нам ни к чему спешить, когда мы наедине.

Закрываю глаза, чтобы не видеть вспышек камер, направленных на нас, тону в запахе любимого мужчины, чтобы не слышать восторженных вздохов родителей и остальной родни, прижимаюсь к его сильной груди, наплевав на макияж и условности.

Взрываюсь от любви, возрождаюсь, парю.

Я чувствую, уже скоро, я чувствую, уже вот-вот, детка.

Я чувствую, уже скоро, я чувствую, уже вот-вот, детка…

Никого больше нет рядом. Остались лишь мы. Стоим вдвоем на краю вселенной и мечтаем, куда полететь дальше.

Ты не та, кто может прожить без пары,

Так что, крошка, сейчас самое время,

Я лишь пытаюсь подарить тебе кайф,

Одурманить этими ласками.