Но что ему оставалось делать?

Альтмайер был прав: теперь двери университета для него закрыты. И в Вену с Конрадом Цельтисом он уже не отправится. Альтмайер наверняка позаботится о том, чтобы слухи о Фаусте, растлителе монахинь и дьяволопоклоннике, разошлись по всем трактирам. Но что хуже всего: Иоганн зарезал Якоба Кольшрайбера. Вероломный ублюдок, наверное, уже мертв. Не то чтобы Иоганн сожалел о своем поступке, но теперь он стал убийцей и должен бежать.

Но тогда придется оставить Маргариту в беде.

Юноша с трудом сглотнул и принял решение.

Он должен отправиться в город и сдаться.

Он убедит дознавателей, что вся вина лежит на нем. Что он совратил Маргариту и соорудил латерну магику. Объяснит, что в устройстве нет ничего дьявольского, что это чистой воды механика. Они всё поймут, и Маргарита будет спасена. По крайней мере, ее не обвинят в колдовстве. Но для этого ему понадобится помощь и, что важнее всего, свидетель, который все подтвердит.

Иоганн решил выждать до утра, а затем разыскать единственного человека, который мог ему помочь.

Валентин.

Ночь юноша провел на вершине холма, глядя на Неккар, который черной лентой пересекал долину, точно гигантская змея. На другом берегу горели огни Гейдельберга, а еще выше мерцали кострища. Время от времени до Иоганна долетали крики – должно быть, это юноши и девушки плясали вокруг костров.

Еще задолго до рассвета Иоганн двинулся в путь. С первыми коробейниками и крестьянами, которые несли свои корзины к рынку, он вошел в город. Грязный и оборванный, юноша и сам походил на нищего. Во всяком случае, стражники не узнали его, и он одним из первых прошмыгнул в ворота.

Кратчайшей дорогой Иоганн поспешил к зданию дионисианума. Там он перелез через каменную ограду и постучал в окно их с Валентином комнаты, сначала тихо, потом погромче. Но никто не отозвался. Неужели Валентин уже отправился на лекцию? Однако было еще слишком рано.

У Иоганна появилось скверное предчувствие.

По улицам стелился сырой туман, и едва ли можно было кого-то разглядеть. Иоганн осторожно пробирался к укреплениям в западной части города, где находилось нужное ему место.

Так называемая Воровская башня, служившая в Гейдельберге тюрьмой.

Башня представляла собой массивное сооружение, высотой примерно в десять шагов, выстроенное из тяжелых, грубо обтесанных камней. На самом верху находились несколько зарешеченных окон, единственным входом служила узкая, окованная железом дверь. Возле башни, почти скрытая в тумане, стояла повозка с высокой будкой, вроде передвижной клетки. В повозку были запряжены две тощие кобылы.

Едва Иоганн приблизился к башне, дверь со скрипом отворилась и вышли два стражника с алебардами. За ними еще два стражника вели человека в разодранных одеждах. Узник уронил голову набок, точно сломанная кукла; кровь капала из разбитого виска.

Иоганн зажал рот ладонью, чтобы не вскрикнуть. Его опасения подтвердились.

Узником был Валентин.

Значит, Альтмайер воплотил свои угрозы и заодно обвинил Валентина. Вероятно, его друга подозревали в том, что он вместе с Иоганном соорудил устройство, при помощи которого можно было вызывать дьявола. Но почему ректор Галлус за него не вступился? Он ведь должен понимать, что латерна магика представляет собой не дьявольское орудие, а техническое изобретение, наподобие камеры-обскуры! Иоганн рассказывал ректору о задуманном устройстве, и университет обладал собственным судом.

Но потом Иоганн понял, что такой случай городские власти возьмут на себя. Все-таки, когда дело доходил до обвинений в колдовстве, дознаватели не хотели терять время. Валентина, вероятно, доставят в Вормс, где пребывал епископ, и уже там подвергнут допросу. Может, и Маргарита сейчас на пути в Вормс?

Неужели он опоздал?

Стражники между тем подтащили узника к высокой будке, отворили дверь с зарешеченным окошком и втолкнули его внутрь. Иоганн не разглядел, в сознании Валентин или нет – и жив ли вообще. И все-таки он должен был попытаться поговорить с ним. Хоть его самого могли при этом схватить. Юноша выждал, пока повозка тронется с места, и двинулся следом. Он то и дело прятался в нишах домов, рассветные сумерки и туман оказались весьма кстати.

У городских ворот ему наконец выпал шанс.

Стражники, что сидели впереди, остановили повозку и принялись болтать с караульным. Слышался смех, и, по всей вероятности, пошла по кругу бутыль вина. В этот ранний час на улицах по-прежнему почти никого не было. Мост через Неккар был окутан густым туманом.

Иоганн подкрался к повозке и попытался заглянуть через окошко, но внутри царила непроглядная тьма. Пахло сырой соломой и мочой. Потом юноша уловил тихий стон.

– Валентин! – позвал он шепотом. – Ты меня слышишь? Это я, Иоганн!

Стон резко оборвался. Послышался шорох, узник заворочался, и спустя мгновение возле решетки показалось лицо Валентина. Теперь Иоганн увидел, что его другу досталось не только по голове. У него были разбиты губы, не хватало нескольких зубов и заплыл правый глаз. Здоровым глазом он враждебно уставился на Иоганна. Всякое дружелюбие в его взгляде улетучилось.

– Чего тебе? – спросил Валентин. Он сильно шепелявил из-за недостающих зубов.

– Валентин… мне… – начал Иоганн в отчаянии. – Мне… мне… так жаль! Прошу… прости меня, я…

– За что тебя прощать? За то, что ты все это время обманывал своего единственного друга? За то, что использовал наше общее изобретение в своих низменных целях? За то, что пользовался мной, как пользуешься всеми людьми? За то, что меня по твоей милости обвинят в колдовстве? – Здоровый глаз Валентина сверкал холодом, словно алмаз. – Для тебя, Фауст, люди – лишь средство в научных изысканиях; ты используешь их, а потом выбрасываешь. Как же я был глуп, что не заметил этого раньше! Надо было мне послушать других, но я следовал за тобой, как теленок… И вот теленка забирают на бойню.

Иоганн дернул решетку, приблизил лицо вплотную к окошку.

– Валентин… не надо так говорить! Поверь, я… я этого не хотел! Я же твой друг, я…

Валентин плюнул ему в лицо, и смешанная с кровью слюна стекла по щеке Иоганна.

– Ты не слышишь, что я говорю? Меня везут в Вормс, к инквизиторам! Даже ректор Галлус не смог им помешать! – Валентин истерически захихикал. – Они будут пытать меня до тех пор, пока я не признаюсь, что мы вместе призывали сатану. А потом сожгут. А ты останешься на свободе!

Иоганн промолчал. Потом он задал вопрос, который должен был задать, хоть и сомневался, что Валентин ответит на него.

– Что с Маргаритой?

– С монашкой? – Впервые за это время Валентин улыбнулся, но улыбка его была злорадной, скорее оскалом. – О, ей-то повезло больше.

У Иоганна подпрыгнуло сердце, он сразу встрепенулся.

– Значит, она… ее не отправят в Вормс?