Дверь отворилась от сильного резкого удара. Не владея больше собой, Ким дико закричала, Шеба ответила ей громким мяуканьем. Кошка вырвалась у нее из рук и куда-то спряталась. Человек громко зарычал.

Ким обеими руками схватила фонарик и зажгла его, направив луч света в лицо страшному незнакомцу. Тот заслонился от неожиданно яркого света, закрыв лицо руками.

Ким перестала кричать и обмякла от внезапно наступившего облегчения. Ее страх прошел. Это был Эдвард!

— Слава Богу, — произнесла она, опуская фонарик.

Выбравшись из своего укрытия за велосипедами, газонокосилками и старыми мусорными контейнерами, Ким бросилась навстречу Эдварду и обвила руками его шею. Луч фонарика беспорядочно запрыгал по деревьям.

Первое мгновение Эдвард не двигался, глядя на Ким пустым взором.

— Я так рада видеть тебя, — проговорила она, откидываясь назад и стараясь заглянуть в его темные глазницы. — Я никогда в жизни так не пугалась.

Эдвард не отвечал.

— Эдвард! — Ким повернула голову в сторону, чтобы лучше его слышать. — Ты хорошо себя чувствуешь?

Эдвард с шумом выдохнул воздух.

— Я чувствую себя прекрасно, — произнес он, наконец. Он был страшно зол. — И не собираюсь тебя благодарить. Какого черта ты делаешь в сарае посреди ночи в халате и зачем пугаешь меня до беспамятства?

Ким начала униженно и горячо извиняться, запинаясь на каждом слове и понимая, как она, должно быть, напугала его. Она объяснила ему, что произошло. Когда Ким закончила свой рассказ, она увидела, что Эдвард улыбается.

— Это совсем не смешно, — добавила она. Но теперь, почувствовав себя в безопасности, тоже позволила себе улыбнуться.

— Не могу поверить, что ты можешь рискнуть жизнью ради этой старой ленивой кошки, — сказал он. — Пошли! Хватит мерзнуть на дожде.

Ким вернулась в сарай и, светя фонариком, нашла Шебу. Кошка спряталась в углу за старым садовым инструментом. Ким выманила ее на открытое место и взяла на руки. Потом они с Эдвардом пошли в дом.

— Я так замерзла, — пожаловалась Ким. — Давай заварим горячего травяного чая. Ты выпьешь?

— Нет, я просто немного посижу с тобой, — ответил Эдвард. Пока Ким кипятила воду, Эдвард рассказывал, что приключилось с ним.

— Я собирался всю ночь работать. Но в половине второго был вынужден признаться себе, что не в состоянии это сделать. Мой организм настолько привык отключаться в час, что глаза уже закрывались помимо моей воли. Единственное, что я смог сделать, это дойти от лаборатории до коттеджа и не рухнуть при этом на лужайке. Добравшись до дома, я открыл дверь, но тут до меня дошло, что я несу с собой мешок с остатками нашего обеда, который должен был выбросить в мусорный ящик еще в лаборатории. Тогда я вышел из дома и пошел к мусорным контейнерам. Кажется, при этом я оставил открытой дверь, чего мне, конечно, не следовало делать, чтобы в дом не залетали комары. Как бы то ни было, я никак не мог открыть эти проклятые контейнеры. Крышки ни в какую не хотели сниматься, как я ни старался. Чем больше я возился с ними, тем в большее замешательство приходил. Я даже пару раз стукнул их об стенку.

— Это новые контейнеры, — пояснила Ким.

— Надеюсь, к ним прилагаются инструкции по пользованию, — произнес Эдвард.

— Они очень легко открываются. Когда будет светло, ты сам в этом убедишься.

— Наконец, я сдался, — продолжал Эдвард. — Когда я обошел дом и вернулся к подъезду, то обнаружил, что дверь закрыта. Мне также показалось, что я чувствую запах твоих духов. После того, как я начал принимать «ультра», у меня появилось совершенно замечательное обоняние. Я пошел по следу, ориентируясь на запах, обошел вокруг дома и вышел к сараю. Вот так.

Ким налила себе кружку горячего чая.

— Ты точно не хочешь? — спросила она Эдварда.

— Я просто не в состоянии, — отказался он. — Для меня даже сидеть — и то настоящая пытка. Пойду спать. У меня такое чувство, что мое тело весит по меньшей мере пять тонн, а веки и того больше.

Эдвард встал со стула и пошатнулся. Ким бросилась к нему и поддержала его под руки.

— Все в порядке, — сказал Эдвард. — Когда я в таком состоянии, мне требуется несколько секунд, чтобы привыкнуть к положению «стоя».

Убирая чай и мед, Ким слышала, как он с трудом взбирается вверх по лестнице. Захватив с собой кружку, она последовала за ним. Добравшись до второго этажа, Ким заглянула в спальню Эдварда. Он храпел на кровати, не сняв одежду.

Ким вошла в спальню, с большим трудом сняла с Эдварда брюки и рубашку и бережно накрыла его одеялом. Выключила свет. Она завидовала его потрясающей способности быстро засыпать. Почему она так мучается от бессонницы?

Воскресенье, 2 октября 1994 года

В промозглый предрассветный туман начали проникать первые лучи солнца. В этот час на полдороге по пути на работу на мокрой лужайке встретились сотрудники лаборатории. Все пребывали в мрачном состоянии духа. Войдя в помещение, они налили себе по чашке утреннего кофе.

Эдвард был намного более суров, чем другие, а ведь его настроение несколько улучшилось по сравнению с тем, каким оно было полчаса назад, когда он встал. Проснувшись, он был потрясен тем, что на полу в спальне валялся полуобглоданный скелет курицы, которая, видимо, была найдена на помойке. Труп курицы был густо посыпан молотым кофе. Потом он обратил внимание на грязь у себя под ногтями, как будто он всю ночь рылся в земле. Войдя в ванную, он посмотрел на себя в зеркало и убедился, что его лицо и нижняя рубашка были до невозможности перемазаны черт знает чем.

Все взяли кофе и сошлись в той части лаборатории, где они всегда устраивали собрания.

Первым заговорил Франсуа:

— Хотя моя доза «ультра» уменьшилась более чем вдвое, я, тем не менее, сегодня ночью опять побывал на улице. — Голос его звучал довольно уныло. — Проснувшись, обнаружил, что я такой же грязный, как всегда в последнее время. Должно быть, я просто ползал по грязи. Мне пришлось выстирать простыни! Посмотрите только на мои руки. — Он поднял руки, выставив на всеобщее обозрение ладони. Они были покрыты мелкими ссадинами и порезами. — Моя пижама была настолько грязна, что мне пришлось ее просто выбросить.

— Я тоже всю ночь болтался на улице, — признался Курт.

— Боюсь, что и я тоже, — произнес Дэвид.

— Как вы думаете, велика ли вероятность того, что мы выходили за пределы имения? — спросил Франсуа.

— Мы не можем это узнать, — сказал Дэвид. — Но это очень тревожная мысль. Не имеем ли мы отношения к тому убитому бродяге?

— Не надо даже говорить об этом! — крикнула Глория. — Это же за пределами мыслимого.

— Самая непосредственная угроза сейчас исходит от полиции и местных жителей, — предупредил Франсуа. — Если весь городок поднят на ноги, как утверждает Ким, то каждый из нас может столкнуться с теми или другими, если мы выходим за забор.