Только бы снова не разминуться…

Всё окружающее пространство со временем превратилось в размытые тени, отбрасываемые реальностью. Они мельтешили справа и слева, снизу и сверху, спереди и сзади. Аномалии как знаки дорожные: тупик, объезд, ограничение скорости, крутой поворот, стоп и другие. Но они в самом деле не больше, чем знаки, – не мешают и даже наоборот, под их прикрытием можно продвигаться эффективнее. Все живые, как эластичные полоски, к коже прикреплённые, – тянут внимание бегущего к себе. Но стоит ему отпустить свой «конец резинки», и они будто ошпаренные бегут в направлении его полёта, прочь, прочь от тебя. Бег – существует только он. Даже не бег… руки-ноги не чувствуются. Они выполняют свои функции, но присматривать, как они это делают, разуму совершенно незачем. Всё тело просто растворилось, реален лишь полёт мысли, устремлённой к цели. Тёмное густое пятно тумана впереди очертило группу человеческих силуэтов. Кто там, зачем, разбираться нет ни времени, ни желания… Надо устремляться по вектору натяжения той полосы, что толще всех и посюсторонним концом своим вросла прямо в солнечное сплетение. Не оторвать! Это – обещание возможности. Впервые он сам целиком и полностью отвечает за то, чтобы цель не исчезла, не потерялась. Там, на финише, его первый потенциал, его первое испытание. Но достижение цели, находящейся на потустороннем конце полосы, – лишь первая часть задания. Главный экзамен заключён в умении убеждать, ведь от этого зависит решение, жить или не жить… Голову бегущего ещё тревожили остатки юности – переживания и мысли. «Я судья и исполнитель, и мне не важно, кем ты был раньше. Единственное, что имеет смысл, поймёшь ли ты меня, захочешь ли поверить. Если нет, то разговор превратится в казнь…» Вопрос о праве на приговор ещё бередил, но не очень. Это было первое задание, и он не хотел, чтобы его способность убеждать повлияла на исход. В принципе можно уболтать даже глухого, если знаешь язык, понятный ему, но не факт, что тот примет правду как истину в последней инстанции и не соблазнится на повторение попытки. Поэтому лучше ничего не скрывать, говорить правду и только правду, и когда цель примет решение, ловчий ответственен за него не будет. Старшее поколение учило, что с разными по-разному талкерить надо, юлить, слова подбирать, но это – нечестно. Это как обмануть в надежде, что потенциальные соратники позже сами разберутся во всём. С людьми честность и только честность. Иначе не быть ему Ланселотом!..

Тяга начала слабеть. Не совсем приятное ощущение, что в грудь впилось щупальце и тянет, тянет, уменьшалось с каждым шагом…

Несси выскочил из нещадно пожирающего энергию бегущего режима, как из ванной, вода в которой внезапно сделалась слишком горячей. Он уже мог себе это позволить, цель близко совсем. Но хорошо бы уметь распределять энергию, чтобы её хватало абсолютно на всё. И всегда.

Ещё один пригорок, ещё одна яма и коробка стен без крыши. Вот ОН. По грунтовке топает, стремится, торопится. Комбез обычный, недорогой, «пушка» тоже не эксклюзив, американский плазменник средней мощности, «киклайт» или «спидфайр», внешний дизайн у этих систем почти идентичный. Кто бы мог подумать, что невзрачный Кент – известный журналист, мультимедийная шишка? Замаскировался, загримировался и долго, успешно прикидывался обычным сталкером…

Но это был именно смишник, очередной искатель сенсаций. Почему Несси в этом уверен, он не задумывался. Потому что.

Думалось о другом. Ну почему люди не хотят упорно добывать знания и развивать способности, чтобы материализовать желаемое? Почему хотят всё сразу и даром? На блюдце с золотой каёмочкой…

С каким пожирающим душу желанием он туда идёт, журналист этот? Эх, если бы не только человека, но и его мысли распознавать… Хорошо бы уметь это!

Свой увесистый «баррет» Несси оставил плечо оттягивать, «скорпионы» тоже в руки не брал. Пока.

Преследователь стремительно приближался к человеку, топающему по уцелевшей дороге в эпицентр. И почти догнал его, когда Кент обернулся, вздрогнул от неожиданности, на миг застыл, но почти сразу развернулся всем корпусом и вскинул своё плазменное ружьё. «Спидфайр» всё-таки. Хорошо бы уметь издалека различать детали, как телескоп…

– Стой! Руки вверх! – завопил желальщик.

Несси вскинул руки, но не остановился.

– Стой! Я кому сказал?!

Настигнутый потенциал испытывал иллюзию своего полного преимущества. Это прекрасно, значит, не примет он решение неискренне, под давлением обстоятельств.

Охотник приблизился практически вплотную, остановился в единственном шаге. Раструб плазменника и живот Несси разделяло от силы дециметровое расстояние.

– Послушай меня, репортёр, – дисциплинированно начал разговор Несси; так учил старший. – Я расскажу тебе правду о Зоне.

– Откуда знаешь, кто я?!

Журналист не опускал оружие и требовал немедленного ответа. И он его получил. Охотник не солгал ни единым словом. Но людям почти всегда легче поверить в самую наглую ложь, если она укладывается в их мировоззрение, чем в неудобную правду.

И честный ответ «Потому что знаю!», и дальнейшую правдивую информацию этот харьковчанин воспринимал туго. Переспрашивал, уточнял, перечил. Долго, слишком долго велась беседа, хотя и вопросы были по существу, и ответы Несси выдавал исчерпывающие. Но когда охотник уже почти поверил, что потенциал вот-вот станет коллегой, тот направил жерло плазмомёта ему в голову и, криво улыбнувшись, огорчил.

– Иди ты к дьяволу, монстр! – Гость из столицы всё ещё думал, что контролирует ситуацию на все сто. – Я про вас кое-что узнал ещё на большой земле! Я специально сюда забрался, чтобы одного из вас приманить! Теперь ты сам всё мне выложил! Это вы самые настоящие чудовища! Придумали себе что-то, сами себя убедили в правоте и людей мочите ни за что ни про что! Задурили вам головы в секте вашей! Марионетки, вы даже не пытаетесь понять, что над миром действительно настоящая угроза нависла! И я её отведу, я! Никто из вас не стоит и мизинца моего, вы просто пешки, а я ферзь! Я прорвусь в дамки и уничтожу эту гадину собственными руками! У меня в рюкзаке бомба! И профессором высоколобым не надо быть, чтобы сообразить, как избавить человечество от угрозы! Всё давным-давно придумано, показано, только ни одна сволочь не решилась собой пожертвовать! Теперь я окончательно понял, что не зря сюда шёл, не зря…

Негромкий хлопок выстрела оборвал страстную речь. У очередного спасителя мира во лбу появилась дырочка. Он упал на колени, выронил оружие, постоял немного, глядя пустыми удивлёнными глазами перед собой, и плюхнулся лицом в дорожную грязь. Он даже не успел уловить этими глазами молниеносного движения, которым Несси выхватил из заранее расстёгнутой кобуры пистолет «форт», подарок наставника. И уж тем паче не увидел, как ловчий мгновенно отступил в сторону, чтобы не мешать поражённой цели упасть.

По инерции Несси выстрелил ещё раз, в затылок, чуть ниже края шлема. Контрольный. Излишество, конечно, но в душу сумасшедший столичник наплевал. Имел право, конечно, усомниться в праве ловчих судить и казнить. Имел право посчитать их монстрами… Но тут уж надо раз и навсегда для себя решить, на чьей ты стороне.