— Киа ора, мисс Глори! — весело поздоровался старший мастер. — Хаере маи! Мы очень рады, что вы вернулись домой! — Он сиял, но Глории, казалось, было трудно даже коротко поблагодарить его.

— Пойдем, Глори, посмотри на лошадей! — позвала девушку Гвинейра. — Это сводные сестры, обе от Кухулина. Кередвен еще от Рейвен, на которой ездила я, а Колин от… — И она перечислила всю родословную.

Глория слушала. Казалось, она вспоминает лошадей, на лице ее читался явный интерес. Во всяком случае, ей это было интереснее, чем семейные истории, которыми пыталась развеселить ее Гвинейра.

— А Принцесса? — почти бесцветным голосом поинтересовалась она.

Гвинейра улыбнулась.

— Она еще с нами. Но она слишком легкая для этой полукаретки… — Гвинейра хотела продолжить, но разговор прервался из-за оглушительного лая. Женщины подошли к полукаретке так близко, что их учуяла маленькая трехцветная собака, которую Маака привязал под козлами.

— Я подумал, что нужно привезти ее вам, мисс Глори, — усмехнулся он, отвязывая веревку.

Нимуэ ринулась к женщинам, и Гвинейра по привычке наклонилась, чтобы поздороваться с ней. Но собака не смотрела на нее. Лая, повизгивая, почти воя от счастья, она прыгала вокруг Глории.

— Моя Нимуэ? — Глория опустилась на колени прямо на улице, новая одежда была забыта. Она обнимала и прижимала к себе собаку, которая, в свою очередь, покрывала ее влажными поцелуями. — Она ведь не могла… Я так боялась, что…

— Что она умерла? — переспросила Гвинейра. — Вот почему ты о ней не спросила… Но, послушай, она же была совсем маленькой, когда ты уехала, а бордер-колли живут долго. Она проживет еще лет десять…

С лица Глории исчезла вся замкнутость, вся неестественность; на нем отражалось одно сплошное счастье от встречи. Значит, все же есть кто-то, кто любит ее.

Гвинейра довольно улыбнулась. А потом села на козлы.

— Можно я буду править, Маака?

Маори рассмеялся.

— Я так и знал, мисс Гвин, что придется отдать поводья. Но если вы не против, я бы остался в Крайстчерче. Я подумал, что стоит забежать в контору к мистеру Джорджу. Счет за шерсть…

— И очаровательная дочка Рети, — поддразнила его Гвин. Все знали, что Маака влюблен в дочь управляющего Джорджа Гринвуда, Рети. Девушка маори закончила колледж на Северном острове и с недавних пор помогала в конторе. — Можешь остаться, Маака, но не наделай глупостей! Малышка воспитана на западный манер, она хочет ухаживаний, с цветами и конфетами! Может быть, тебе стоит иногда сочинять для нее стихи!

Маака нахмурился.

— За такой глупой девушкой я никогда не стал бы ухаживать! — заявил он. — Ей не нужен тохунга, который будет читать ей стихи, и она не ребенок, чтобы завоевывать ее конфетами. Цветы весной цветут на всем острове, и если срывать их без причины, это может навлечь беду. — Он рассмеялся. — Но у меня есть вот это… — Маака выудил из кармана жадеит, на котором вырезал контуры маленького божества. — Я сам нашел этот камень, мои духи прикасались к нему…

Гвинейра улыбнулась.

— Как красиво! Это ее порадует. Передавай от меня привет Рети и Элизабет Гринвуд, если увидишь ее.

Глория слушала разговор с каменным выражением лица. Она снова напряглась, когда речь зашла о флирте. Может, у нее была несчастная любовь?

— А тебе мужчина уже что-нибудь дарил, Глория? — мягко поинтересовалась она.

Глория, прижимая к себе собаку, с ненавистью посмотрела на Гвин.

— Больше, чем мне хотелось бы, бабушка!

И на протяжении всего неблизкого пути не произнесла ни слова.

Гвин тоже молчала, пока сильные кобылки миля за милей бежали по уже ставшей хорошей дороге через Кентерберийскую равнину. Похоже, им действительно потребуется целая ночь, лучше бы они остановились в «Уайт Харт». С другой стороны, ночь такая ясная, красивая. Холодно, но зато нет дождя, небо полно звезд, над ними сверкают Плеяды.

— Матарики… — Джеймс научил Гвин этому слову давным-давно, в ночь любви.

Глория серьезно кивнула.

— И ика-о-те-ранги. Млечный Путь. Небесная рыба для маори.

— Ты еще помнишь! — улыбнулась Гвинейра. — Марама обрадуется. Она всегда боялась, что ты забудешь маори, как Кура. Она говорит, что Кура забыла язык. Мне, впрочем, это кажется странным. Кура, уже будучи взрослой, бегло говорила на маори, а еще она поет на этом языке. Как же можно забыть слова?

— Слова — нет, — ответила Глория, подумав о Таматее.

Гвинейра пожала плечами. Скоро взойдет солнце, они приближались к Киворд-Стейшн. Глория должна узнать местность. Луга, озеро…

— Можно мне… можно я поведу? — хриплым голосом спросила девушка. Желание самостоятельно направить кобов к подъезду дома было настолько велико, что она даже Нимуэ отпустила.

Гвинейра уже хотела передать ей поводья. Но потом вдруг в памяти всплыла картина: Лилиан в день своего возвращения из Англии. Ее сверкающие глаза, подбадривающие крики, развевающиеся на ветру волосы. Гвинейра чувствовала себя молодой, радость правнучки захватила ее. И еще Джеймс, скачущий ей навстречу на сивом жеребце. Так же, как тогда, когда он ждал ее в кругу каменных воинов. Гвинейре показалось, что Лилиан унесла ее в путешествие во времени. Но потом…

Гвинейра не должна выпускать поводья из рук. Это принесет несчастье…

— Нет, лучше не надо! — Пальцы Гвинейры сжали поводья.

Глория снова замкнулась. Больше она не произнесла ни слова, пока они не доехали до конюшен. Когда один из пастухов приветствовал женщин, ей больше всего хотелось спрятаться в какую-нибудь мышиную норку.

— Давайте я распрягу, мисс Гвин! Мисс… Глория?

Мужчина был еще молод, белокож. Он не знал Глорию в детстве. При виде молодой женщины в роскошной юбке-брюках — наверное, он никогда прежде не видел, чтобы женщина так одевалась, — у него расширились глаза. Гвинейра увидела не только удивление, но и восторг. Глория — просто желание.

— Большое спасибо, Фрэнк! — приветливо ответила Гвин, передавая ему поводья. — А где у нас маленькая Принцесса, Фрэнк? Мисс Глория хочет сразу же увидеть ее, это была ее пони в детстве. Сейчас Глория, конечно же, уже слишком большая для нее.

— В паддоке за конюшнями, мисс Глория! — Фрэнк Уилкенсон послушно указал на противоположный выход из конюшни. — Если хотите, я с удовольствием объезжу ее. Перед легкой одноколкой она будет хорошо смотреться.

Глория ничего не сказала.

— Вы ведь тоже любите управлять, мисс Глория?

Глория бросила на Гвинейру мрачный взгляд.

— Нет, — только и сказала она.

— Ты произвела на него впечатление, — попыталась поддразнить ее Гвинейра, ведя правнучку через конюшню. Нужно же как-то развеять ее дурное настроение. — Он очень милый молодой человек, ловко управляется с лошадьми. Я бы поразмыслила над его предложением. Принцесса отлично смотрелась бы в упряжи. С моей стороны большая глупость, что я не подумала об этом раньше.