На втором этаже 'колбасятины' была лаборатория, где они делали копии людей, здесь уже лежали манекены, нужно было только залить кровь, запустить сердце и потом загрузить память от донора. Все это занимало не более часа.

– Еще и эти! - вздохнул я.

Если честно - устал, бегать устал, стрелять устал, я просто хочу жить на нашем маленьком острове вместе со своими друзьями и пропади оно все пропадом!

Я взял Суслика за воротник.

– Сегодня к ночи мы полетим в Екатеринбург, подготовь двенадцать манекенов.

– А доноры? - спросил он угодливо, раз и навсегда признавшем меня своим единоначальником в трех лицах.

– Будут доноры! - я обернулся - Алекс, глаз не спускай!

Офицеры тоже вошли внутрь, но их интересовало более вооружение, хотя многого они не понимали, но пушки и пулеметы были знакомы, а также ракеты на подвесках, и контейнер с бомбами вызвали восклицания.

Я подошел к Колесникову.

– Надумали, Капитан? Уговаривать больше не буду, хотя честно сказать, вы бы нам очень пригодились в дальнейшем. У вас есть время до вечера, думайте!

Колесников погладил правую бровь.

– Вы должны нам многое обьяснить сначала...

– Обьяснение довольно простое Виктор Павлович, все началось не сегодня, не завтра и закончится, и независимо от того кто победит, люди должны будут жить во всем этом, много хороших людей. Им потребуется наша помощь. Кстати, можете помочь мне прямо сейчас...

Он выжидающе вскинул глаза.

– Посмотрите кругом, здесь должна быть чистая одежда и душевые комнаты. Помойтесь, побрейтесь, заодно вот этого троглодита помойте! - я толкнул Миньку вперед.

– Ну уж фигушки! - сказал он. -Я с Ольгой!

– Никаких Ольгов! Сначала моются мужчины, потом женщины!

Ну ясно, Ольга с Дашей были поблизости и устроили скандал, в результате мы пошли искать одежду, а женщины мыться первыми, причем Минька все пытался увязаться за ними, но был с позором изгнан.

Нашли только униформу, правда удобную, после бани расслабились в командном отсеке, Мишка раздобыл где-то их награды и навешал все на себя, офицеры посмеивались, а Ольга радовалась за своего геройского жениха. Я тоже посмотрел и махнул рукой, пусть его! Чем бы Минька не тешился, лишь бы не гадюшничал.

Впрочем они тут же пропали, а Игоря и Диму прогнал Колесников и баронесса Ирина повела их на прогулку, все равно Алекс занят. Саша остался, ему двадцать пять и он заместитель своего командира. Впрочем выбирать все равно не из кого.

Сначала мы пили коньяк и разговаривали за жизнь, заглядывала Даша но тут же ушла, увидев что я занят. Я действительно был занят, хотел узнать побольше о тех с кем мне предстоит работать. А они хотели побольше узнать о нас.

Я специально не уточнял детали, ни к чему это сейчас, ребята воевали с Советами и тут вдруг двое из Советской армии - причина для недоверия или конфронтации, ни того ни другого нам было не нужно. Нам были нужны союзники и друзья, хорошо, скажем братья по оружию, так лучше? Хорошо что Колесников сменил тему с прошлого на настоящее.

– Что вы собираетесь делать? - спросил он.

– Не могу сказать.

– ???

– Сначала мне нужен ваш ответ.

– Тогда один последний вопрос, мы хоть и солдаты, но не окончательные идиоты, все эти дирижабли с новым вооружением появляющиеся неизвестно откуда, потом способ каким Мишель захватил нас, ваши пленные - уже покойники, вы говорите, что простые артиллеристы, и видимо кто-то верит вам. Я не вижу в вас патологической жестокости, по своему вы любите людей... Но то что мы видели, хотя меня больше смущает то, чего мы не видели... Вам понятно о чем я говорю?

– В основном, только это не один вопрос. А ответ такой... Нам противостоит очень сильный враг, не знаю, помогают ли они вашему командованию, с них станет, но красным они помогают несомненно, у нас есть доказательства... Пока мы знаем две таких силы, но может быть и третья, и я не вполне уверен за кого они выступят. По какой-то причине первым и вторым мешает царь, они делают все чтобы от него избавиться руками красных, а мы не хотим этого позволить.

– Почему? Из человеколюбия?

– Вы знаете Виктор Петрович, у Марка Твена есть хороший рассказ о Сатане и его приятеле, молодом человеке. Дело происходит в средние века, заметьте.

Они видят как умирает маленькая девочка, ребенок, и Джим, по-моему его звали Джим, впрочем это неважно, просит: "Спаси ее! Ну что тебе стоит?"

Я замолчал и налил в кружку давно остывшего чая.

– А дальше? - спросил Саша.

"-Ты не видишь того что вижу я! - ответил Сатана и показал как в кинематографе всю ее последующую жизнь. И Джим ужаснулся.

– Лучше пусть она умрет сейчас, невиное дитя и попадет в рай, чем то что ее ожидает, если она останется жить, и попадет стараниями палача в ад. - сказал Сатана.

– Тогда убей ее, чтобы она не мучалась!"

– Вот так, капитан... Мы часто делаем что-то, не зная, что из этого получится...

– Да, но вы ведь хотите спасти!

– Мы знаем что случится, если этого не сделать...

– Тогда я согласен... - сказал капитан Колесников и посмотрел на Сашу, тот сглотнул и кивнул головой.

За это и выпили.

Потом я лег спать, люблю спать днем, ночью тоже, только не дают, а в этот раз повезло, Минька не орал, и никто не приставал с вопросами на которые я не знаю ответов. Проснулся сам в девять вечера, оказывается все спали, двери на расхлебячку - заходи кто хочет. Нашел Алекса, этакое спящее чудовище на посту, хорошо что ружье не украли, спросил где Суслик, оказалось он запер его в комнате, не убежит. Суслик бежать и не думал, понял что некуда, да и зачем ему, понял что убивать не будем, только подобострастие его смущает немного, но видимо привыкну. Представил себя в роли рабовладельца, получилось смешно, так и улыбался, пока до Екатеринбурга летели.

Ночь была темная, самая подходящая ночь для того что мы задумали. Дирижабль снизился до двадцати метров над большим пустырем на окраине города, мы шли вчетвером: я , Мишка и Вик с Сашей, надо было посмотреть их в действии. Спускаемая площадка доставила нас на землю, мы огляделись, вблизи окраины выглядели еще мрачней, чем с воздуха. Даже собаки не лаяли, потом мы узнали что постановлением революционного комитета было запрещено держать собак во дворах, во избежание... Чего? Видимо был прецедент, когда собачка покусала ретивого красноармейца пришедшего с обыском, не вижу другого смысла.

Редкие огоньки за зашторенными наглухо окнами. Вообще, если бы не они, то спокойно можно бы вставлять пейзаж в рамку и продавать как величайшее произведение талантливейшего мастера кисти, некоего Малевича, чтоб ему... его...