Господин Шарль длинным прыжком вскочил на облучок и хлестнул вожжами. Димка тут же догнал рванувшуюся повозку и прыгнул в нее.

Они молча мчались по ночным улицам, удивительно безлюдным. Или сейчас все горожане дружной толпой тушат королевские склады, или не менее дружно поджигают дворец…

Димка обдумал произошедшее и решил, что он заслужил звание трижды идиота.

Во-первых, когда не понял, что все эти «Счастья всем!» на улицах – не просто молодежное увлечение, а яркий признак готовящейся революции. Это на нашей планете такие выступления могут оказаться увлечением молодежи, которым в перерывах между сессиями нечем заняться. А здесь свободной молодежи нет. Студенты есть, конечно, но они, как правило, дворяне и не подпишутся на участие в свержении власти. По крайней мере, не все. Вот недостаток жизни в маленьком городке: всевозможные цветные, фруктовые и прочие растительные революции видишь только по телевизору, и поэтому кажется, что до тебя они никогда не доберутся.

Во-вторых, когда решил, что арест партийной верхушки парализует действия всей партии. Это господину Шарлю простительно, он воспринял партию как кучку заговорщиков, чуть больше обычной. Он ведь никогда не слышал о революционных партиях, об их структуре, которая позволяет на место временно выбывших глав быстро найти преемников. Партия, в отличие от комплота, выражает желания не руководителей, а всех членов, которые не откажутся от планов только потому, что у них меняется руководство.

И в-третьих, когда поверил в безупречную логику господина Шарля и согласился, что Поджигатели имеют целью именно дворец. Народу дворец по барабану, возможно, помогли бы потушить, и все. А вот чтобы всколыхнуть народные массы и поднять их против короля, тут нужно, чтобы пострадало что-то дорогое для всех. Склады с зерном…

В последнем рассуждении был какой-то изъян, но Димка не понял какой. Да и приехали уже. Вот дворец.

Ярко освещенные окна, музыка, мелькающие силуэты… Понятно, бал в честь дня рождения королевы. И никто, естественно, не догадался сказать королю, что в городе бунт. Пока еще бунт. Пока не революция…

Толп на площади нет, и то хорошо.

Гвардейцы у входа преградили путь взмыленным вестникам недоброго копьями. Копьями! Здесь должны быть два пулеметных гнезда! Эффективность, а не эффектность!

– Не положено!

– У меня важные новости для короля!

– Не положено!

– Я начальник особого сыска!

– И моя! – добавил Димка.

– Не положено!

– У меня право личного доклада королю!

– И моя!

– Не положено!

– Господин Хыгр!

Димка выхватил револьверы:

– Стоять, бросать, лежать, не двигаться!

Гвардейцы замерли.

– Это нападение на пост, – предупредил один из них.

– Лежать! – рявкнул Димка.

Гвардейцы легли на землю.

Димка и господин Шарль рванулись внутрь дворца.

Нужно успеть.

Они распахнули двери в огромный зал, оттолкнув слугу.

Король был на противоположной стороне, на троне, рядом с королевой. Между господином Шарлем с Димкой и королевской четой было несколько сотен разнаряженных аристократов, весело танцующих под музыку.

Вот так можно и государство протанцевать…

– Ваше величество! – Голос господина Шарля потонул в шуме и музыке.

– Господин Хыгр!

– ТИШИНА!

Наступило молчание. Испуганно взвизгнула одинокая флейта. Все оглянулись на Димку.

– Ваше величество, – господин Шарль не кричал, но его голос в наступившей тишине покрывал все пространство, – в городе бунт. Нужно срочно принимать меры.

Король медленно встал с трона.

– Какие меры? – растерянно спросил он.

– Как бунт?

Дворяне зашумели. Недовольство вызвало не столько известие о бунте, сколько хамское, по их мнению, поведение господина Шарля, который мало того что портит всем настроение рассказами о каком-то там бунте, так еще и приволок свою ручную обезьяну-яггая.

Господин Шарль рванулся к трону. Димка двинулся за ним.

– Ваше величество, нужны срочные меры.

– Господин Шарль, – король за время пробежки начальников сыска к его трону успел прийти в себя, – что вы суетитесь? Бунт – явление нередкое, и приказ о его подавлении уже наверняка отдан…

– Отдан кем?

Король замолчал. Действительно, а кто же это у нас мог бы отдать такой приказ, если король не в курсе бунта, а все три ключевые фигуры мертвы? А? Ваше величество?

– Это что же, – грозно сверкнул глазами король, – пока я не прикажу, никто и не пошевелится?!

– Ваше величество, нужно срочно подавлять бунт, пока он не разросся.

Длинный стоял у трона, задрав голову, и все равно выглядел как суровый учитель.

– Господин Шарль, а это «срочно» не может подождать до окончания бала?

– Нет!

Гвардейцы возле короля обнажили мечи и направили их на господина Шарля. Потом на Димку, как на потенциально более опасного.

– Ваше величество!

– Идите, господин Шарль, – простер король руку. – Когда закончится бал, возвращайтесь.

Димка вздрогнул от резкого звука. Пискнула скрипка, повела мелодию, грянула музыка. Что за?..

– Ваше величество! – Длинный перевел взгляд на королеву, немного обеспокоенную, но улыбающуюся.

– Господин Шарль, – улыбнулась та, – но ведь если бы все было серьезно…

– Хлебные склады горят, что может быть серьезнее!

– Вадим, – королева обратилась к безмятежно слушавшему музыку королю, – горожане могут поднять голодный бунт, ведь в стране неурожай…

– Ерунда, – отмахнулся король.

– Не ерунда, – строго сказала королева.

Сзади за спинами Димки и господина Шарля начались танцы.

– Ну хорошо, – лениво встал король, – я выслушаю вас, господин Шарль. Но если мне покажется, что вы побеспокоили меня глупостями, уже завтра вы будете сняты с должности и арестованы. Как и ваш…

Неизвестно, что хотел сказать о яггае король, так как в этот момент он оглянулся и осекся. Димка был единственным существом больше и сильнее короля, и того это слегка напрягло.

У дверей малой приемной, куда они прошли втроем (королева осталась наблюдать бал), уже толпились курьеры от жандармерии, городской и королевской полиции, от мушкетеров, и несколько лиц в городской одежде. Увидев короля, они попытались одновременно донести свои очень важные известия.