Нависшая надо мной огромная туша Кенгша замерла. Кенгш словно окаменел. Когда это произошло, я ощутил дуновение призрачного ветра у себя в сознании и запах, всегда сопровождавший появление чужого, – запах древнего, как мир, времени, запах межтысячелетий. Я услышал голос, шепчущий из ниоткуда, не узнать который теперь было бы невозможно:

– У тебя получилось, Эл. А теперь – иди ко мне. Здесь, в реальности Клинка, ты будешь в безопасности.

– Ты мертв, – недоверчиво вырвалось у меня.

– Мертва лишь моя физическая оболочка, Эл. Дух мой жив. Здесь, в Клинке, я соединился со своими предками, сам же Клинок – связующее звено между твоим и моим мирами. Если ты согласишься, Мы поможем тебе.

Перед затуманенным взором все еще маячили застывшие кулаки Кенгша, готовые в любой момент опуститься. Странный это был выбор – между смертью и… смертью. Но за одной стоял ослепительный свет перехода и рождение в новом теле и с новым сознанием, а за другой, кажется, призрачное подобие нынешнего бытия.

– Мой мир – это жизнь, – возразил Нкот. – Из него ты сможешь вернуться обратно в свой, для тебя он будет лишь временным пристанищем, пока ты не приведешь себя в порядок. В своем же мире ты погибнешь реальной смертью.

– Душа – штука вечная, – пробормотал я в ответ. – Когда-нибудь и моя вернется для новой жизни в этом мире.

– Верно, Эл. Но она изменится. Это будет душа другого тела, это будешь не ты. Любая личность уникальна лишь в своем земном существовании.

Я уже почти ничего не понимал, находясь на грани безумия от смертельной усталости, огромной потери крови и просыпающейся запредельной боли в израненном, изломанном теле. Но предложение чужого несло какую-то странную надежду, и я за нее ухватился.

– Да, – прошептал я мысленно, – помоги, Нкот. Помоги!

Сковывающий холод тронул пальцы рук и ног, разлился выше – холод наступающей агонии. Мне оставалось лишь ждать.

– Прекрасно, – прошелестела бесплотная мысль Нкота. – Считай, ты уже с нами.

Я услышал странный вздох, рокочущий и глубокий, и пространство перед глазами расступилось ярким фейерверком красок. Это было похоже на слияние, но было, несомненно, чем-то иным. Я увидел провал из черного пламени. Очертания его колебались, извиваясь черными языками мрака, тянулись ко мне, словно желая заключить в объятия, и втягивались обратно, внезапно теряя интерес. По-видимому, это была дверь в иное измерение. Как только мой взгляд коснулся ее, колеблющееся полотнище мрака опало вниз, явив взору туннель в потусторонний мир. Бледные, быстро вращающиеся кольца энергии, нанизанные на ось из пустоты, темнота, прорезаемая тусклыми вспышками холодного призрачного света, и грозный, глубокий гул, пронизывающий пространство мощной неукротимой вибрацией…

И в этот момент я с запоздалым ужасом понял, на что это похоже – на глаз Проколда! Но выбор уже был сделан. Призрачный свет хлынул мне навстречу мерцающим круговоротом и поглотил мое «я».

Очень долго я висел в пустоте, не чувствуя тела, лишенный восприятия всех органов чувств – зрения, слуха, осязания и обоняния. Сознание было слегка затуманено, мысли мимолетны и невесомы. Состояние бестелесности не удивляло и не тревожило – я оставил это на потом, ожидание ничуть не утомляло – израненная душа лечила свои раны. И постепенно внутренняя боль ушла, рассосалась. Я наслаждался долгожданным благостным покоем первозданной пустоты, мягко баюкающей мое «я» в заботливых невидимых лапах. Бледные видения каких-то призрачных существ вились где-то на границе сознания, но не пытались нарушить мое уединение. Может быть, этими призраками были души, ранее попавшие в реальность Клинка, как и я, не знаю. Я отдыхал, раз мне представилась такая возможность. Возможно, в эти долгие мгновения полного уединения я был чуточку безумен, пройдя через собственную смерть, но кто смог бы это проверить? Да и какая разница…

Время тянулось как бесконечная клейкая лента, тащившая на себе попавшую в западню муху по имени Элиот Никсард, и отмотался уже немалый кусок, когда наконец среди окружающего нигде раздался мурлыкающий голос Нкота. Немного странный, непривычный, лишенный обычных мягких обертонов и музыкальности, он, казалось, шел отовсюду сразу:

– Ты готов к разговору, Эл?

Я бы вздохнул, если бы мог. Разговаривать не хотелось, не хотелось ничего делать. Хотелось забыться навечно. Но рассудок говорил мне, что каникулы кончились и мое желание их продлить вряд ли выполнимо. За любую помощь всегда приходит время расплачиваться, и в случае с Нкотом уклониться от этого было невозможно. Поэтому я ответил:

– Да… Но раз предстоит разговор, то нельзя ли попасть в более привычное место? Где есть верх и низ и где я смогу ощутить самого себя? Если, конечно, это возможно…

– Нет проблем.

Не успела закончиться его мысль, как у меня возникло тело, точнее, ощущение тела. Едва я шевельнулся, чтобы глянуть на самого себя, выяснить, в каком я состоянии после той гибельной схватки с Кенгшем, как под ногами появилась земля, покрытая невысоким, но густым зеленовато-голубым травяным ковром. Это меня отвлекло от осмотра. Разворачиваясь, как скатерть, травяной покров стремительно унесся к прорисовавшемуся вдруг вдали горизонту. Над головой вспыхнуло желтое солнце, и пронзительно заголубело небо с редкими белыми подушками облаков, а вокруг возникли деревья Новы-2, благородные деревья ладжи с треугольными серо-стальными стволами и зелеными листьями с серебристой изнанкой, деревья, которым люди Новы-2 по традиции поверяют самые светлые, страстные свои желания любви и близости с тем, кого любят, с надеждой на их исполнение. Деревья окружили меня просторным кольцом почетного караула и зашелестели-зашептали листвой, словно приглашая последовать примеру соотечественников и рассказать о самом сокровенном. Ноги тут же обдало ледяным холодом, и наконец опустив взгляд, я обнаружил, что оказался в середине неглубокого узкого ручья, утопив ботинки и ноги по щиколотку в кристально прозрачной воде. Я поспешно отступил на берег, и вода в ботинках загадочным образом бесследно испарилась. Псевдореальность. Я находился в мире, который жил по своим собственным законам или по законам его хозяина, Нкота. Поэтому не стоило удивляться, что на мне нет никаких ран и повреждений, нанесенных Кенгшем и Досом. Одежда оказалась прежней – черные брюки и куртка из экровелена, синяя шелковая рубашка, все – чистенькое, отдающее новизной. На самом деле, подумал я, ничего этого нет. И меня тоже.

Некоторое время я стоял и осматривался вокруг, привыкал к новым ощущениям. Воздух был чист и прохладен, я с удовольствием вдыхал его полной грудью. Тихо журчал ручей на мелких скатах среди узких пологих берегов, появляясь из-за деревьев справа и так же исчезая среди них в противоположной стороне, описывая идеально ровную дугу…

– Сойдет? – наконец поинтересовался Нкот, нарушив естественную лесную тишину, созданную вместе с самим лесом.

Я кивнул вновь обретенной головой:

– Хорошее местечко. Но где мы?