вы немного приукрасили её, — ответил Уилл, силясь сохранить достоинство и не подозревая, до чего нелепо выглядит, — Возможно, чтобы заинтересовать меня или…

— Приукрасил? — Лэйд возмущённо потряс набалдашником трости перед лицом Уилла, наслаждаясь его растерянностью, — Приукрасил?! Как джентльмен, я не могу снести такого обвинения! В этой истории нет ни одной приукрашенной детали! Они все выдуманы от начала и до конца!

Уилл осунулся, однако это зрелище, против ожиданий, не доставило Лэйду того удовольствие, которого он ожидал. Пожалуй, ему даже сделалось немного стыдно — точно поманил уличную собаку пустым конфетным фантиком…

— Если хотите узнать что-то интересное, следуйте простым правилам, — посоветовал он грубовато, передёрнув плечами, — Поменьше распускайте уши и не лезьте к людям с расспросами. Как я уже говорил, Он, может, и наделён отвратительно богатой фантазией, но он обыкновенно не утруждает себя, измышляя зов для очередного олуха. Мы, люди, достигли таких высот по части обмана самих себя, что охотно хватаем зубами даже самую нелепую, наспех сляпанную, наживку. Может, поэтому гости острова и не любят распространяться о том, какими путями они оказались на острове. Согласитесь, мало приятного поведать окружающим, что Бангорский Тигр в своё время прибыл от коммерческого общества «Стивенсон и сын» — изучать рынок сбыта для конского волоса для набивки матрасов…

Глаза Уилла мгновенно приоткрылись на сотую долю дюйма шире.

— Это правда?

— Нет, — хладнокровно ответил Лэйд, — Просто проверяю, насколько хорошо вы выучили урок. Впрочем, это вполне могло бы быть правдой. Если ваше воображение бессильно представить себе тигра без клетки, можете представить меня в любой удобной вам роли. Можете вообразить меня маркшейдером, нанятым чтобы определить границы горных выработок. Или торговцем обувью, вознамерившимся одеть всех островитян в превосходные каучуковые галоши. Или, на худой коней, дирижёром Лондонского симфонического оркестра, прибывшему для того, чтоб найти подходящую акустику для концерта, приуроченного к дню рождения Роберта Бёрнса… Чёрт, вы опять выглядите недовольным — а ведь я обеспечил ваше беспокойное воображение работой на много часов вперёд!

Уилл насупился.

— Конечно. Очень любезно с вашей стороны.

— Если хотите, чтоб старый Чабб переключил пластинку, только скажите, — Лэйд безмятежно провернул трость в руке, — Щелчок пальцев — и я вновь приму облик вашего покорного экскурсовода, жаждущего сообщить бесценные сведения об этом круге ада, восьмом по счёту. О, тут собралась славная компания. Не та, в которой я бы рискнул сыграть в бридж, но вполне сносная, чтобы весело провести вечер или два — сводники, лицемеры, воры, мздоимцы, фальсификаторы, фальшивомонетчики, сеятели раздора, взяточники, льстецы…

— Восьмой? — Уилл тут же поднял на него беспокойный взгляд, — Но…

— Пытаетесь сообразить, где старый Чабб обжулил вас, спрятав ещё один, седьмой по счёту? Не переживайте, у меня совести больше, чем у иного кэбмэна, я не пытаюсь тайком внести изменения в маршрут. Я лишь взял на себя смелость поменять их местами, так что мы навестим восьмой прежде седьмого. Впрочем, если вам не терпится свести знакомство с насильниками и самоубийцами…

— Нет, всё в порядке, — поспешил заверить его Уилл не без сарказма, — Полагаю, я вполне удовлетворён ворами, фальшивомонетчиками и мздоимцами.

— Вот и отлично. Тогда мы прибыли по адресу… Чёрт подери, Уилл! Старая кляча и то внимательнее вас! Только представьте, в какое глупое положение вы бы меня поставили, если бы превратились в лужу под катками этого локомобиля!

Не превратился бы, мрачно напомнил он себе. У Уилла, в отличии от него, есть полное право беспечно вертеть головой, разглядывая жутковатые марсианские красоты Коппертауна. Он здесь даже не гость, просто наглый мальчишка, влезший украдкой в оставленную без присмотра щель. Если он и изобразил на лице испуг, то лишь для того, чтобы не выбиваться из роли.

— Из-ззвините меня, мистер Лайвстоун. Здесь так шумно и, кроме того, этот проклятый туман…

Лэйд оттёр рукавом со лба мелкую морось. Может, она и не была чистой кислотой, но кожу от неё неприятно пощипывало.

— Вот почему я не частый гость в Коппертауне, — пробормотал он, изучая влажную ладонь, — Я староват для здешнего климата, а многие, представьте, живут здесь всю жизнь. Жизнь эта, впрочем, надолго обычно не затягивается, типичный обитатель Коппертауна в сорок уже глубокий старик, отравленный всеми известными человечеству ядами, которые здесь сосредоточены в воздухе, воде и земле. Славное местечко! Впрочем, я стараюсь избегать его не по этой причине. Слишком уж много опасностей здесь подстерегает зазевавшегося джентльмена и, уверяю, грузовые локомобили, прущие не разбирая пути, не самая серьёзная из них.

— Признаться, я и сам ощущаю себя здесь весьма неуютно, — признался Уилл, — Дело даже не в воздухе, а в…

— В людях. Я знаю. Сперва этого не замечаешь, но потом это ощущение жжёт сильнее, чем ядовитый смог Коппертауна. Вы ведь ощущаете, как косятся на вас прохожие? Как глядят уличные мальчишки? Какими взглядами одаривают клянчащие милостыню изувеченные бродяги, сами вчерашние рабочие?

— Я…

— Это ненависть, — спокойно обронил Лэйд, — Эти люди, которые смотрят на вас, редко доживают до сорока, обычно бесчисленные болезни, травмы и непосильная работа сводят их в могилу гораздо раньше. Здесь ни за какие деньги не достать чистой воды, и даже собственная комната для них, обитателей грязных бараков, кажется недостижимой мечтой. Как вам эта сторона Эдемского Сада? Не правда ли, создаёт весьма гнетущее ощущение? Да, они ненавидят вас. Ненавидят за ваш чистый костюм, за то, что знают — вечером вы вернётесь домой и единственное, что сохраните на память о Коппертауне, это пару лёгких ожогов. Они же обречены оставаться здесь до скончания жизни. Добрый доктор не поставит им компресс, а священник не отпустит грехи, отпуская в лоно небесных праведников. Их похоронят в общей могиле, и они знают это при жизни. Впрочем… Впрочем, признаю, иногда встречаются и приятные исключения. Взгляните хотя бы на тех дам дальше по улице! Прелестны, юны и жизнерадостны, сущая отрада для глаз. Как они вам?

Уилл покорно перевёл взгляд в указанном Лэйдом направлении, после чего тут же пригладил рукой волосы и приосанился, стараясь придать походке несвойственную его возрасту солидность. Если он полагал, что это сделало его импозантнее и мужественнее, то заблуждался самым серьёзным образом, но Лэйд счёл за лучшее не указывать на это.

— Вполне… миловидны, — сдержанно заметил Уилл, напустив на себя безразличный вид.

— Должно быть, работницы здешней спичечной фабрики, — предположил Лэйд, — У них не так-то много времени для отдыха, так что они стараются пользоваться каждой свободной минутой. Наверняка болтают о шляпных булавках и моде! Видите, жизнь в Коппертауне может казаться поначалу едва выносимой и оглушительной, но многие тысячи людей живут здесь и, как видите, вполне этим довольны.

Насколько позволял видеть сгустившийся смог, девушки в самом деле молоды, и некоторые — весьма хорошенькие. Должно быть, недостаточно долго