людей, что они рождены для знания и мудрости. Многие

ученые моего двора добиваются чести воочию узреть

твою просвещенность и испытать

свои слабые дарования в разрешении твоих загадок.

Зодчие, готовые возвести дворец для тебя,

находятся здесь, но им надо собрать рабочих,

которые смогу трудиться под их началом, а на это

потребно никак не меньше трех месяцев.

Я понимаю, какое раздражение может вызвать

подобная задержка, но ты, со своей стороны,

можешь ускорить дело, если найдешь тех,

кто поставит необходимые для строительства

материалы.

Я принимаю твои условия и намерен прислать тебе

заложников в знак того, что эти условия

будут выполнены, если только сло́ва моего

тебе недостаточно,

хотя на твое я всегда полагался

полностью.

Синкариб от такого письма пришел в изумление.

— Я не сомневаюсь, — сказал он Хикару, — что ты в состоянии удовлетворить пожелания фараона. Но, пусть даже ты сам станешь зодчим этого воздушного дворца, как и где за три месяца ты найдешь рабочих, которые сумеют его построить? Или ты наймешь джиннов воздуха?

— Моя жена всё устроит, — ответил Хикар. — Она считает, что фараон не сможет выполнить условий, которые ты навяжешь ему этим письмом. Зефани не видит в этом воздушном дворце ничего, кроме детской игры, которую легко выиграть одной лишь женской хитростью. Предоставим простор ее воображению. Она и мне кое-что поручит для исполнения своего замысла. Ты же оставайся в Ниневии и пошли гонцов в Египет. Я снова скроюсь в своем убежище и там под именем звездочета Абикама из Халдеи{219} продолжу с помощью Зефани заниматься твоими делами. Если случится что-нибудь непредвиденное, ты сможешь сразу же сообщить мне об этом. И напоследок еще один совет… Тот, кто нашел способ погубить меня, — враг не только мне, но и тебе. Будь бдителен и осторожен. Ты можешь не бояться упреков, ибо притязания египетского царя дают прекрасный повод для строгих мер. Удвой свою стражу, возьми мою, ту самую, которую ты из почтения к тетушке оставил за мною! Возглавляет ее человек неподкупный, и людей своих он подбирал самолично. Доверься ему, и он послужит еще одной преградой между тобой и намерениями твоего врага, кем бы тот ни был.

Хикар словно предчувствовал, что задумал Надан. Этот неблагодарный визирь заметил, как часто его господин навещает Зефани, и почуял, что это не к добру. Он задумал подкупить царских стражников, убить Синкариба, послать его голову фараону и занять трон Ассирии в качестве египетского вассала и данника.

Синкариб показал ему письмо, которое собирался отправить царю Египта. Надан хоть и удивился его содержанию, но не усмотрел в нем ничего, кроме желания выиграть время.

— Государь, — сказал он, — ты же понимаешь, что выполнить условия, которые поставил перед тобой царь Египта, невозможно. Полагаю, ты хочешь воспользоваться отсрочкой, чтобы приготовиться к войне?

— Да, — отвечал Синкариб. — Я сделаю всё, что в моих силах, дабы осуществить замысел мой и заказать пятьдесят тысяч колесниц, но прежде надобно дождаться отъезда египетских посланников, дабы они ничего не заподозрили. Тем временем, невзирая на их присутствие, я заберу у Зефани стражников, чтобы они должным образом приготовились и смогли принять участие в сражениях.

Надан немного успокоился, решив, что понял причину частых встреч правителя с вдовой Хикара. Хотя усиление царской стражи и неожиданный интерес Синкариба к делам государственным не могли не встревожить коварного визиря, он выразил восхищение мудростью своего господина и обещал сделать всё, чтобы привести армию Ассирии в полную боевую готовность.

Посланники фараона покинули Ниневию с письмом Синкариба. Благодаря слухам, распространенным при дворе, они были убеждены, что в Ассирии не нашлось ни одного ученого, который осмелился бы разгадать хитроумные загадки царя Египта.

Зефани удалила прочь из своего дворца всех рабов, знавших ее мужа в лицо (кроме одного-единственного садовника, которому доверяла как самой себе), и заменила их новыми людьми. Садовник представил им Хикара как халдейского звездочета Абикама, которому дозволено работать с инструментами покойного хозяина дома. И Хикар занялся осуществлением замысла Зефани.

Первым делом его жена послала ловчих мужа в пустыни, где обычно гнездится чудовищная птица рух[42]{220}. Зефани велела им похитить двух едва оперившихся птенцов и доставить их садовнику.

Хикару, который теперь звался Абикамом, нашли двух рабов одиннадцати лет. Мальчикам предстояло приручить и выучить этих птенцов так, чтобы те исполняли любое их желание.

Птиц разыскали и отдали в руки юных отроков, которые не расставались со своими подопечными ни днем, ни ночью и даже ели и спали вместе с ними. Вскоре установилась между ними удивительная близость. Поначалу летать птенцы не умели, зато бегали за мальчиками по пятам, точно за своими матерями, и с удовольствием катали их по саду, когда те садились на них верхом. Потом были изготовлены удобные седла, и маленькие всадники научились держаться в них уверенно, не боясь упасть, так как были к этим седлам привязаны. Когда птицы начали взлетать, Хикар прикрепил к их лапам длинные ленты и со временем позволил мальчикам взять ленты в руки и научил пользоваться ими, как поводьями. Птицы слушались своих маленьких хозяев, поднимались в воздух и садились по их команде. И чем сильнее рухи становились, тем лучше они подчинялись. Оставалось лишь объяснить мальчикам, что надо говорить и делать, когда они окажутся в Египте. Поскольку оба отрока отличались сообразительностью, эта часть замысла была исполнена без сучка и задоринки.

Время от времени Зефани приходила посмотреть, как идут дела, и порадоваться успеху своей задумки. Женщина приучила мальчиков и птиц исполнять ее приказания. Каждый раз, когда Синкариб приходил к ней со своими опасениями и тревогами, она заверяла, что всё идет как надо, но скрывала подробности, которые в самом деле могли бы успокоить племянника.

Царь, словно пробудившись ото сна, в который был погружен с тех пор, как взошел на трон, наконец-то задумался над тем, как подтянуть пружины разболтавшегося механизма своей власти. Он глаз не спускал с Надана, и тот оказал ему большую поддержку, открыв сокровищницу знаний, полученных от Хикара. Молодой визирь видел, что три месяца подходят к концу, а никаких приготовлений к войне не предпринимается и никого еще не назначили главой египетского посольства. Этот честолюбец льстил себя надеждой, что наступит час, когда его далекоидущие замыслы осуществятся.