я предложить вам чаю с маковым пирогом? – участливо спросил Горк, смахнув со стола крошки.

– Да, давайте перекусим хоть немного. – Джек поспешно уселся на ближайший стул. Ноги его не доставали до пола добрых десять дюймов и остались висеть в воздухе. Джек совсем не чувствовал голода. При упоминании еды желудок сжался в болезненном спазме, но теперь, когда с нетерпением ожидаемое и страстно желаемое вот-вот должно было произойти, Джеку захотелось оттянуть этот момент.

Его утомлённые дорогой спутники тоже не стали отказываться от угощения, наверное, не хотели обидеть гостеприимного хозяина. Скоро на столе появился заварник с ароматным чаем и маленькие чашечки из такого тонкого фарфора, что Горку приходилось держать их кончиками пальцев. Кроме вкуснейшего макового пирога им достался пудинг, печенье с абрикосовым желе и ореховая паста, которую не на что было намазать и пришлось есть ложками.

На некоторое время мир за стенами этого дома перестал существовать. Горк отложил расспросы, Самира приберегла на потом интересные истории для старого друга. Довольные звуки чавканья и причмокивания ненадолго заглушили мысли в голове Джека, хотя сам он с трудом проталкивал в гортань каждый кусочек.

Тарквин, видимо, тоже ещё не успел проголодаться. Он выпил немного чая и безучастно поблагодарил.

– Между прочим, тут кое-кто на тебя сердится, – многозначительно заметил Горк в ответ на благодарность.

– Саймак?

Горк повращал глазами:

– Это само собой, мне не сообщали. Но капитан королевской стражи пригрозил, что если ты вновь надумаешь путешествовать один, то он подаст в отставку. За ненадобностью, так сказать.

Угроза Тарквина не испугала. Он поднялся и аккуратно поймал в клетке одну из птичек, затем привязал к её ноге сложенную бумажку из своего кармана и выпустил мелкого посланца в окно.

Через полчаса Джек пожалел, что не прислушался к органам пищеварения и впихнул в себя так много еды. Если его мутило уже лишь от вида того способа, которым предстояло подняться на гору, то страшно было представить, что случится в процессе.

– Я бы предпочёл остаться здесь, – заявил он, отступив на шаг. – Будьте добры, передайте Грэйс, что, если у неё будет время и желание, она может меня навестить.

Самира насмешливо фыркнула, но Джека это не тронуло. Не стоит ждать понимания от человека, которому не снились реалистичные кошмары с оглушительным хрустом собственных костей.

Вместе с Горком они прошли около мили вдоль подножья горы, пока не остановились перед полукруглой нишей. Когда-то здесь тоже был водопад, но сейчас о нём напоминали только тоненькая струйка, небольшое озеро и углубление в размытой породе. Теперь нишу занимала круглая клетка – совсем такая же, как у Горка над столом, только не меньше десяти футов в диаметре. Она была подвешена над землёй на толстой, уходящей высоко вверх цепи, каждое звено которой казалось размером с половину Джека.

– Лифт, – невозмутимо прокомментировал Тони. Он осматривал конструкцию с любознательностью учёного, столкнувшегося с интересной находкой, а не как человек, которому предстояло залезть вовнутрь и позволить тянуть себя на страшную высоту. – У вас здесь один такой?

– Да, есть только один путь наверх, – ответил Горк, переглянувшись с Самирой. Та незаметно кивнула, позволяя удовлетворить любопытство своего спутника.

– Сколько он выдерживает? – спросил Тони и постучал по прутьям, убеждаясь в их прочности. Это были толстые металлические прутья, обвитые стеблями глицинии, которые уходили под потолок клетки и свешивались оттуда сиреневыми гирляндами. Наверняка Грэйс здесь понравилось.

– Десять обычных человек запросто поднимет, – заверил Горк, – ну или восемь, если среди них есть я.

Он звучно расхохотался, вызвав в горах негромкие раскаты эха.

– А как работает механизм? – поинтересовался Тони. Удостоверившись в прочности конструкции, он присел и осмотрел пол.

– Давай мы это выясним по пути наверх, – перебила Самира и шагнула в клетку.

Тони последовал за ней. Джек медлил. Он попытался было скрыть свою неуверенность за вежливостью и пропустить вперёд Тарквина, но тот отошёл.

– Ты не поднимешься с нами? – удивился Джек.

– Мне пока нужно остаться здесь, – ответил Тарквин сдержанно.

Ещё утром Джеку показалось, что он слишком утомил короля Марилии душевными излияниями, поэтому тот старательно избегал его общества и новых разговоров. Ну и ладно, у Джека сейчас были иные заботы. Ему не оставалось ничего другого, как присоединиться к друзьям в раскачивающейся клетке. Тарквин закрыл за ним дверцу и закрепил её на несколько крючков.

– А как мы будем подниматься? – нетерпеливо спросил Тони.

У противоположной стороны Джек просунул ладонь через прутья и набрал немного прохладной воды, чтобы умыться. Здесь цепь, которая служила тросом для их странного лифта, спускалась и уходила сквозь небольшую решётку под землю. Вот цепь натянулась, клетка качнулась и двинулась к вершине.

Несмотря на приличную скорость, движение было ровным – вестибулярный аппарат пока не жаловался. Самира помахала оставшемуся на твёрдой земле и постепенно удаляющемуся Тарквину. Тот помахал в ответ.

Джек тоже хотел изобразить какой-нибудь дружелюбный прощальный жест, но он словно оцепенел. Отсюда даже Горк казался маленьким, и при виде его уменьшающейся фигурки у Джека сжималось сердце.

– Эй, ты в порядке? – спросил его Тони тихо.

– Не уверен, – честно признался Джек. – У тебя бывало такое, что ты одновременно испытываешь радость и панический ужас?

Тони быстро кивнул:

– Да, много раз.

– И как ты с этим справляешься?

– Стараюсь концентрироваться на радости, – не раздумывая, ответил Тони. В порыве особенной привязанности он стремительно обнял Джека за плечи и добавил: – Всё будет хорошо.

– Я не верю во «всё будет хорошо», – капризно возразил Джек, – и тебе не советую.

– Нельзя не верить в основополагающий закон вселенной, – ответил Тони категорически.

Джек вздохнул. Он не стал убеждать друга, что на самом деле главным во вселенной является закон подлости. Он закрыл глаза и попробовал сконцентрироваться на радости, представить Грэйс и привыкнуть, чтобы не получить сердечный приступ, увидев её в реальности. Как можно было так быстро превратиться из приземлённого циника в трепещущего влюблённого романтика?

– Смотрите, вон пивоварня Ларгуса! – воскликнула Самира, указывая пальцем вдаль.

Они уже преодолели больше половины пути до вершины горы и наслаждались открывшимся видом.

– Где? – переспросил Тони и подошёл к девушке совсем близко, только смотрел он почему-то не в указанном направлении, а на мочку её уха.

– Вон там! – Самира чуть ли не подпрыгивала от избытка чувств. – А вон Элмур, видишь? Где река делает петлю, вон главная площадь… отсюда не разглядеть, конечно, я просто знаю, куда смотреть надо. Вон ратуша, а вон там – призрачный мост. Мы обязательно побываем в Элмуре очень скоро, обещаю.

– Почему призрачный?

– Потому что он сделан из специального материала, и ночью, в свете