Элбрайн резко повернулся и пустил стрелу прямо в окно, прицелившись в затылок поври, который беспечно что-то стряпал на плите. Тот потерял равновесие и угодил лицом прямо в шипящий жир на сковороде.

— Очумел, что ли? — заорал второй поври, бросившись к плите.

Увидев торчащее древко стрелы, он замер, а обернувшись, столкнулся с Полуночником, поджидавшим его с мечом в руке.

Поври потянулся за своим оружием, но взмах могучего меча опередил его, и левая рука карлика повисла как плеть. Однако упрямый поври двинулся прямо на Элбрайна.

Удар Урагана пришелся ему прямо в сердце. Меч вошел в тело по самую рукоятку. Отчаянно дернувшись несколько раз, поври замертво упал на пол.

— Чего шумите? И так меня разбудили! — рявкнул из задней комнаты третий поври.

Полуночник улыбнулся, затем, немного обождав, неслышно пробрался к двери. Там он выждал еще некоторое время и, убедившись, что поври повернулся на другой бок, медленно открыл дверь.

На кровати, спиной к нему, лежал третий поври.

Вскоре Элбрайн покинул дом и помахал Пони. Взяв в руки Крыло Сокола, он стал осторожно огибать амбар. Вверху находился сеновал. Дверь туда была приоткрыта, и из нее свешивалась веревка.

Элбрайн быстро оглянулся и заметил, что Пони передвинулась на другое место, позволявшее ей одновременно следить за воротами амбара и сеновалом. Как здорово, что у него такая опытная и смышленая помощница, подумал Элбрайн. Ведь если он попадет в беду, Пони всегда придет на выручку.

Они оба знали, что делать дальше. Разумеется, Пони могла бы нанести удар по амбару и с помощью серпентина и взрывной силы рубина сжечь его дотла. Однако дым от такого пожара лишь выдал бы их присутствие. Вместо этого Пони избрала магнетит и графит, чтобы поддержать действия Элбрайна.

Полуночник понимал, какой силы воли и самодисциплины это стоит Пони. Каждое утро они продолжали совершать танец меча, и движения Пони становились все совершеннее. Ей хотелось сражаться бок о бок с Элбрайном. Но Пони была терпеливой и послушной. Элбрайн пообещал ей, что скоро у нее появится возможность испробовать полученные навыки. Оба знали, что она почти готова.

Но не сейчас.

Полуночник проверил крепость веревки, затем тихо и осторожно начал подниматься на сеновал. Почти у самой двери он задержался, прислушался и поднял вверх палец, чтобы видела Пони.

Элбрайн добрался до двери, осторожно поставил ногу в небольшую выемку, не отпуская при этом веревки. Судя по всему, двигаться придется быстро, и вряд ли он сумеет воспользоваться оружием.

Он вновь сделал глубокий вдох, сосредоточиваясь и достигая внутреннего покоя. Затем он зацепился ногой за нижнюю часть двери и резко распахнул ее. Элбрайн буквально влетел на сеновал и оказался прямо перед гоблином, беззаботно стоящим на дозоре.

Гоблин закричал, но его крик мгновенно захлебнулся, ибо Элбрайн своей сильной рукой зажал гоблину рот, а другой — сдавил его правую руку. Еще несколько быстрых движений — и гоблин оказался на коленях.

Раздавшийся снизу крик подсказал Элбрайну, что времени мало.

Полуночник рывком поставил гоблина на ноги, потом согнул пополам и швырнул с высоты десяти футов вниз. Гоблин ударился оземь и застонал, затем попытался подняться и позвать на помощь. Тут он заметил Пони, спокойно стоявшую с вытянутой рукой.

Удар магнетита пришелся прямо по металлическому амулету, висевшему на шее гоблина. В свое время он наверняка сорвал это украшение с какой-нибудь женщины, напрасно умолявшей сохранить ей жизнь.

Стоя на сеновале, Полуночник сбивал стрелами гоблинов, лезущих по лестнице наверх. Неожиданно он обнаружил, что вместе с его стрелами во врагов летят маленькие стрелы Джуравиля.

— Роджер рассказал мне о ваших замыслах, — пояснил эльф. — Хорошее начало! — сказал он, пуская стрелу в очередного гоблина, который по дурости тоже полез наверх.

Убедившись, что на лестнице их поджидает смерть, остальные гоблины широко раскрыли ворота и попытались выбежать из амбара.

Удар рукотворной молнии швырнул почти всех их на землю.

Эльф, расположившись у двери сеновала, стрелял по тем, кто еще шевелился.

Элбрайн соскользнул по лестнице вниз, перекувырнулся, избежав удара копьем, пущенным одним из гоблинов, и схватился за лук. Стрела ударила вражину прямо в лицо, другая остановила еще одного, побежавшего к двери.

Внутри амбара воцарилась тишина, однако Полуночник чувствовал, что он не один. Он положил лук на пол, взял меч и медленно двинулся к копне сена, ступая неслышно. Крики за стенами амбара почти смолкли. Элбрайн подошел к самой копне, приник к ней и прислушался.

Он уловил чье-то дыхание.

Элбрайн метнулся вдоль, желая удостовериться, что за копной прячется гоблин, а не какой-нибудь несчастный пленник. Одним ударом меч отсек голову последней твари. Элбрайн вышел из амбара и увидел, что Пони и Джуравиль идут ему навстречу, ведя Дара. Сражение окончилось.

Элбрайн и эльф остались охранять новое место стоянки, а Пони поспешила к беженцам, чтобы привести их сюда.

— Нет, не могу я вернуться назад, — ответил возница, когда на следующее утро Джоджонах объявил ему о своих планах. — Я бы рад вам помочь. Но у меня же поручение…

— И важное поручение, — договорил за него Джоджонах.

— Лучше всего вам будет вернуться на корабле, — продолжал парень. — Летом они плывут на север и дальше, в открытое море. Я бы и сам был не прочь сесть на какой-нибудь корабль, но на юг в это время они идут редко.

Магистр Джоджонах поскреб свой покрывшийся щетиной подбородок. Денег у него не было, но, возможно, он что-нибудь придумает.

— Тогда довези меня до ближайшего порта, — попросил он возницу.

— Это на юго-востоке. Бристоль, так он называется. Там лишь чинят корабли да нагружают их припасами, и больше ничего нет. Отсюда не так и далеко.

— Ты меня этим очень обяжешь, — сказал Джоджонах.

После обильного завтрака, которого хватило бы на троих, они выехали из селения. Только теперь, когда повозка загрохотала по дороге, магистр Джоджонах понял, насколько лучше он себя чувствует. Дорожная тряска не помешала его желудку в полной мере переварить завтрак. Вчерашние новости и возможные последствия, которые оказывались мрачнее, чем он представлял, словно вновь наполнили силой его дряхлое тело. Сейчас он просто не мог позволить себе быть слабым.

Бристоль оказался совсем крошечным портом и довольно странным по своему расположению. По берегу тянулись длинные причалы, способные принять до десятка крупных судов. Домов же было совсем немного, включая два небольших складских помещения. Только когда повозка въехала в самый центр Бристоля, Джоджонах начал понимать особенность этого порта.

Корабли, идущие в обоих направлениях, не пополняли здесь своих запасов, ибо путь от Урсала до Палмариса не был таким уж длинным. Но матросы были не прочь сделать краткую передышку, и потому корабли причаливали сюда для пополнения запасов иного рода.