руки в перчатках ощущают температуру воды) и, глядя в прозрачную воду на белые камни где-то далеко внизу, ощутила острый восторг от необычного места и действия.

И своей не-трусости.

И вдруг мне показалось, что ледяная Вечность приглашающе машет мне белой рукой и шепчет: «Иди ко мне, иди!» Я, вспомнив, что глубина «ручейка» метров 150, ощутила такой ледяной ужас, что, как ошпаренная кипятком, высунула голову из воды и стала по собачьи трясти ластами, не способная произнести слово просьбы о помощи, задушенная резиновым воротом водолазного костюма и парализованная костюмом и перчатками с одним пальцем, не дающими снять маску с трубкой. Хорошо, что инструктор был рядом, предвидя возрастную слабость экстремальной туристки. Он зацепил меня за камень суши и стащил с меня маску.

Вот уж я подышала…

Но в моем мексиканском раю опасность вообще не ощущается. Вода ведь такая ласковая, а солнце такое дружелюбное…

Поэтому, видимо, некоторые люди выглядят ошпаренными — те, кто потерял бдительность и доверился солнцу.

Вечер. Тихо. Позвякивают где-то на балконах столовые приборы и фужеры. Смех. Анфилады коридоров и утопленные окна и двери на лоджиях светятся диковинным оранжевым светом (все стены комплекса оранжево-желтые — мексиканский стиль). Рельеф трехэтажных зданий, сомкнутых подковой, носящий пирамидные очертания с маленькими башенками, озаряет рыжиной темно-синее небо, плавно опускающееся на крыши. Бассейн мерцает сквозь пальмы, и вода колеблется под светом фонарей.

Море спряталось в темноте и почти не дышит. Хочется увидеть его завтра на рассвете, любующимся восходящим рыжим солнцем. И завтра, и послезавтра, и еще много-много дней и лет.

Юджин заглянул через плечо прочел и произнес: «Ты очень хорошо писаешь». Как всегда, его комменты по-русски забавны.

Добавление к письму из рая

Случился УЖАС! Я не хочу домой. Мне здесь так спокойно, безмятежно.

У меня — отдых.

Физиологический:

Для глаз — видеть прекрасное море, пальмы, цветы и песок, радующий дизайн нашего комплекса и прилегающей бесконечной и свободной территории.

Для ушей — свист птиц и плеск волн, звук фонтанов.

Для кожи — она стала гладкой и нежной, чувствует легкое, приятно-необычное жжение от солнца;

Для ног — они босиком бегают в дальнюю лагуну и ощущают горячее джакузи под пальмой.

Для мышц — аква-гимнастика по часу ежедневно в бассейне у моря.

Для рук — минимум работы.

Для языка — нет телефонной и другой пустой трескотни.

Для рта и пищевода — пить и есть всегда на террасе на воздухе.

Социальный: нет негатива от общения с нужными и ненужными особями.

Мозговой: они в отключке на 90 процентов.

Деловой: всё отступило куда-то, и нет никаких необходимостей…

Временной: время определяется только солнцем и желудком.

Эстетический: в «вилле» нравится всё без исключения, ничего не раздражает и не цепляет глаз неприязненно с мыслью о необходимости в переустройстве или реорганизации.

Поведенческий: нет никаких «надо!».

Интеллектуальный: можно читать и смотреть то, что давно хотелось.

Нервносистемнолечебный эффект налицо: всё до фени и завтра, несмотря на любую погоду, будут море, пальмы, воздух и вся красота природы в ближайшем окружении.

И как же быть? Завтра последний день в раю! Неделя пролетела.

И самое странное, когда я спросила Юджина, хочет ли он домой, он с застенчивой улыбкой твердо сказал: «Нет!»

И не мог объяснить почему. Вывод НЕ напрашивается, а висит в воздухе.

Грустно!

Что делать?

Ривьера Майа

Глава 6

Новая Зеландия и Австралия

Я вернулась из противоположного мира, Южного полушария, где сейчас глубокая осень, где живут индейцы и реальные неандертальцы, где над головой другие мириады звезд — созвездие Южный Крест и нет нашей любимой Полярной звезды, где земля дышит дымящимися гейзерами, булькающими кипящими грязями и вулканами, и где даже вода уходит в отверстия не направо, а налево.

Красота невероятная и непривычная, суровая и манящая.

Северная и Южная Зеландия, окруженные океаном, поражают невероятным многообразием пейзажей: сотня вулканов на территории только одного города.

Мы прилетели в город Окланд (Auckland) в северной Зеландии, прокатились и по Северной, и по Южной части, и везде гейзеры, озера воды и грязи, глубокие дыры и дышащая сероводородом зыбучая почва, а также леса, посаженные людьми!

Многие называют эту местность дьявольской кухней, где всё скворчит, кипит, парит и булькает.

Красота невероятная. Местное население — маори — приплыло сюда двадцать шесть тысяч лет назад. Маори, весьма упитанные и рослые, взращенные несколько веков назад на человечине — баловались людоедством.

Сейчас, как прокомментировал наш гид, они нас не едят. Они очень милые, вполне цивилизованные, возрождают свой язык и культуру для себя и туристов. Приветствуют друг друга потиранием носов, сжав губы (может, от соблазна съесть?).

А традиционный мимический жест — вытаращенные до невозможности глаза и высунутый тоже до невозможности язык — наверное, генетически устрашающая маска, парализующая жертву, приготовленную для съедения…

Интересна в музее экспозиция, посвященная Второй Мировой войне, во время которой целый батальон армии Новой Зеландии очень успешно участвовал в Критской военной операции и даже входил во 2-ю Новозеландскую дивизию. Они прославились своей воинственностью.

Символ Новой Зеландии — птица киви, которую невозможно увидеть даже ночью; она ведет ночной образ жизни, и мы, тараща глаза, честно пытались в темноте и кустах ее заметить. Услышали шуршание — и всё.

Символ киви везде, и они называю себя страной Киви. Я бы назвала — страной чучела киви, так как они везде…

Внимание к туристам отличное, с душой и даже энтузиазмом.

Рекомендую очень посетить когда-нибудь эти