Позже, по пути в клуб, где была назначена встреча с Джей-мисоном, Майкл снова заглянул к Брекенриджу. На этот раз он полусидел в постели и при виде гостя слегка улыбнулся.

– Полагаю, что должен поблагодарить вас. Я понятия не имел, что она так превосходно стреляет.

– Я так и предполагал. Но вы напрасно сдерживаете свои чувства: я спас вас ради Кэро. Как ни странно, но она, похоже, вас ценит.

Устало опустив голову на подушки, Тимоти улыбнулся.

– Совершенно верно, и прошу это запомнить. Но наверное, вы не спасали бы меня, зная, что при этом сами выйдете из строя.

Майкл не улыбнулся.

– Сознательно я никогда не оставил бы Кэро без защиты. Глаза Тимоти лукаво блеснули.

– Далее так?

Майкл был уверен, что они прекрасно поняли друг друга.

– Ну… – Тимоти поднял стакан, отхлебнул настоя Кэро и поморщился. – Так почему вы здесь?

– Не терпелось насладиться вашей благодарностью. Это может быть моим единственным шансом.

Тимоти взмахом руки показал на стул.

– Что вы хотите?

Оттолкнувшись от косяка, Майкл закрыл дверь, перевернул стул, сел верхом и сложил руки на спинке.

– Я хочу знать, каковы были отношения между Кэро и Камденом.

– Ах… вот оно что, – пробормотал Тимоти и нерешительно добавил: – А я думал, вы уже знаете.

– Что их брак был только на бумаге? Да. Я пытаюсь понять почему.

– А вот это объяснить легче всего, – усмехнулся Тимоти. – Дело в том, что великий Камден Сатклиф, волокита и донжуан, откусил больше, чем смог прожевать, иными словами, замахнулся, но не смог ударить. Видите ли, он был ценителем женщин. И возжелал Кэро с первого взгляда. Не столько за то, кем она была, сколько за верно определенный потенциал. За то, кем она сможет стать. На всех уровнях. Именно это соображение и побудило его жениться. Однако он слишком ясно сознавал сорокалетнюю разницу в возрасте и, когдадело дошло до постели, так нервничал, что не сможет удовлетворить ее не только в брачную ночь, но и в последующие, что действительно оказался бессилен.

– Вы уверены? – ахнул Майкл.

– Да, он сам рассказывал мне через несколько лет после свадьбы. Просто не смог.

Майкл долго раздумывал, прежде чем задать еще один вопрос:

– Как по-вашему, он ее любил?

– Я вообще не уверен, что Камдену было известно значение слова «любовь» в том смысле, в каком понимаете его вы и Кэро. Он был предан ей, даже одержим, но скорее не личностью, а талантами, которые предстоит раскрыть и воспитать именно ему. Но любовь… – Тимоти пренебрежительно усмехнулся. – Если Камден и любил кого-то, кроме себя, то предполагаю, это должен быть я.

– Потому что вы похожи? – полюбопытствовал Майкл.

– По крайней мере он в это верил, – коротко ответил Тимоти.

Майкл понял, что только что узнал об очередной ошибке Камдена.

– Вряд ли Кэро знала об истинной причине: готов поклясться, что Камден ничего ей не сказал. Противоречивый он был человек: бескорыстный, любящий страну патриот и совершенный эгоист во всем, что касалось его самого.

Будь я уверен, что это поможет, сам рассказал бы все Кэро, но… – Лицо его окаменело, однако взгляда он не отвел. – Поверьте, прошлого изменить нельзя. Можно только постараться простить. Именно с этим так и не смогла смириться Мю-риел.

Майкл онемел от изумления. Мудрость из уст одного из самых отъявленных в обществе распутников?

Тимоти с трудом глотнул отвара.

– Я попрошу вас поговорить с Хсддеруиком обо мне. И хотя меня передергивает при мысли о такой единокровной сестре, все же иногда хотелось бы получать о ней весточки.

Майкл согласился. Возможно, Тимоти хотел знать о местопребывании Мюриел исключительно ради собственной безопасности, но тем не менее Майкл заподозрил, что его мотивы несколько иные. Скорее всего он хочет защитить Мюриел и убедиться в ее благополучии. Пусть на Камдена он не похож, но в одном был копией отца: такой же сложный характер.

– Не поверите, – вздохнул Тимоти, – у меня еще две старшие единокровные сестры. В шутку я всегда называл их злобными уродинами. Но этого больше не повторится никогда!

Едва слова сорвались с его губ, как в дверь постучали.

– Леди Констанс приехала, сэр, – объявил камердинер. – Узнала о вашем ранении и требует немедленно допустить к вам.

Тимоти уставился на него, бессильно обмяк и громко застонал.

Майкл рассмеялся, встал, пожал Тимоти руку, заверил, что потолкует с Хеддеруиком, и поспешно ретировался. На лестнице ему пришлось столкнуться с леди Констанс Рафферти, красивой дамой средних лет, целеустремленно спешившей наверх. Они обменялись кивками, и леди Констанс, даже не останавливаясь, величественно вплыла в спальню брата.

Позже, когда они с Кэро стояли, обнявшись, у окна ее комнаты, Майкл с улыбкой пересказал эту сцену.

– Похоже, ему легче, и я уверен, что сестры помогут ему быстро оправиться.

– А он пьет мой отвар? – спохватилась Кэро, подозрительно поглядывая на него.

– Клянусь, я видел это собственными глазами.

– Пфф! Ну ладно, и на этом спасибо.

Она прильнула к нему и, пропустив пряди волос сквозь пальцы, осторожно нащупала шишку. Майкл поморщился.

– Все еще болит?

– Никакого сравнения с вчерашним днем. И голова не кружится.

– Возможно, я сумею это исправить, – кокетливо улыбнулась она.

– Разумеется. Я всегда считал, что подобные вещи входят в обязанности жены.

Он намеренно употребил это слово. Скромно опущенные ресницы мигом взлетели вверх. Взгляды их скрестились. Прочтя все, что было в его глазах, Кэро перевела дыхание.

– Мы не обсуждали детали.

– Детали, – уведомил он, – я предоставляю тебе. Все, что пожелаешь. Когда пожелаешь. Где пожелаешь.

– По-моему, ты упоминал о разрешении на брак. Так она запомнила!

– Оно у меня есть, – кивнул Майкл.

Она плавно качнула бедрами, и прозрачный шелк соблазнительно зашуршал.

– Возможно, нам стоит поскорее пожениться… – прошептала она и, облизнув губы, добавила: – У тебя, надеюсь, нет причин ждать?

Таковых у него не было. Зато были все причины спешить.

– Три дня! – объявил он, обхватывая ее бедра и отчетливо понимая, как сильно она успела его возбудить. – Полагаю, не слишком скоро?

Кэро рассмеялась: легкие, беззаботные, веселые звуки, которые ему нечасто приходилось слышать в последнее время.

– Сейчас, в разгар лета, в городе почти никого не осталось. И нам никогда не простят, если мы ускользнем и поженимся без них.