И что?

Не дай бог, если…

Если — что?

Вечером Элен вела себя, как обычно, баловалась, рассказывала, как Катрин (Катлин, — произносила девочка) смотрела с ними анимацию про Покемонов («Зачем она показывает детям эту гадость?» — возмутилась Памела). Потом жена искупала Элен, отнесла девочку в спальню, и дочь быстро уснула, она всегда засыпала, едва голова ее касалась подушки.

— Ну, — сказала Памела, выйдя к мужу, — теперь скажи, что тебя весь день угнетает и почему ты ничего мне не сказал, когда звонил на работу.

— Пам, я не…

— Пожалуйста, Басс, — поморщилась Памела, — я немного тебя все-таки знаю… Ты хочешь сказать и не решаешься. Это связано с твоей… с доктором Беннетт?

— Вовсе нет! — возмутился Себастьян. — Это Элен. Я боюсь за нее, Пам. И за нас с тобой. Если об этом прознают в органах опеки…

— О чем? О кровоподтеках? Их больше нет — вторую неделю ни одного. И сегодня не было, я очень внимательно смотрела. Если ты об этом…

— Пойдем, — вздохнул Себастьян и, взяв жену за руку, повел в кабинет.

Полчаса спустя, просмотрев запись по секундам, супруги сидели рядом на диване, держали друг друга за руки и совершенно не представляли, что теперь делать.

— Элен будет спать со мной, — решила Памела. — Всегда. В нашей кровати. А ты ложись в гостиной на диване.

— В нашей спальне нет…

— Мне не нужна в спальне камера, — резко сказала Памела. — Я сплю достаточно чутко, чтобы почувствовать, лежит ли Элен рядом. Знаешь, Басс, всякий раз, когда ты поднимаешься ночью, чтобы выпить воды или сходить в туалет, я это знаю, не открывая глаз и, может, даже не просыпаясь.

Себастьян предпочел бы более надежное документальное свидетельство, запись, которую можно показать… кому?.. неважно, кому-нибудь… но спорить с женой у него не было ни сил, ни желания, и он устроился в гостиной перед телевизором, воспользовался случаем и досмотрел до конца матч «Филадельфии» с «Буффало», подключив наушники, чтобы вопли болельщиков и комментаторов не доносились до спальни. Наверно, поэтому крик Памелы показался ему не таким драматичным — в наушниках это был и не крик вовсе, а просто громкий звук, совпавший к тому же с моментом, когда «Буффало» засадило в ворота соперников пятый гол и стадион взорвался неистовыми воплями.

Себастьян стянул наушники, прислушался, но услышал только тиканье часов на стене. «Померещилось», — подумал он, и в это время крик раздался опять, не крик, а вой смертельно напуганного животного, оборвавшийся на самой высокой ноте. Впоследствии Себастьян не мог вспомнить, как оказался в спальне — это должно было занять какое-то время, но кадры воспоминаний совместились: только что он сидел перед телевизором, сжимая в руке наушники, а в следующее мгновение был в спальне и пытался сдержать Памелу, вскочившую с постели и пытавшуюся промчаться мимо него к двери. Жена вырывалась из его рук, исцарапала Себастьяну лицо и плечи, кричать она уже не могла, только всхлипывала тихо и часто, а Элен ничего этого не видела, она спала, прикрытая общим одеялом, лежа на правом боку, как ее учили, и улыбаясь чему-то во сне.

— Я не могу здесь, — проговорила Памела, немного — успокоившись. Себастьян хотел принести ей воды из холодильника, но она не пожелала оставаться одна, ни в спальне, ни где бы то ни было, и пошла с мужем, крепко вцепившись в его запястье. Половину стакана Памела пролила себе на ночную рубашку, руки ее не дрожали, но каждое движение давалось с трудом.

— Что случилось, родная? — спросил Себастьян, когда понял, что жена способна уже не только плакать и смотреть на него безумными от страха глазами.

— Я не могу здесь больше, — повторила Памела. — Я никогда не лягу в эту постель. Я никогда не…

— Расскажи, — попросил Себастьян, жалея о том, что оставил телекамеру в детской.

— Я уснула почти сразу после… после Элен… Что-то мне снилось, не помню. Вдруг почувствовала, что на меня кто-то смотрит. Тяжелый взгляд, как камень. Я проснулась… знаешь, как просыпаешься вдруг, если приснился кошмар. Только мне сначала показалось, что все наоборот — я бодрствовала, а сейчас заснула и увидела кошмарный сон… Будто я в постели с марсианином, у него огромный зеленый разинутый рот… лицо, как тыква… а больше я не… и взгляд… у взглядов не бывает запаха или вкуса… а у этого был — затхлый запах, как на болоте, и на вкус он… будто надкусил гнилой лимон… Я закричала и думала, что сейчас проснусь… А он смотрел и протягивал ко мне что-то… не руки… не лапы… я не знаю, что это было… Я кричала и не просыпалась, а потом вдруг поняла, что и не сплю вовсе, и что это Элен… Клянусь тебе, Басс, это была наша девочка, я не могла дышать, а она… вдруг… это… не знаю, Басс, будто склеили пленку… Смотрю: она лежит, как ни в чем не бывало, спит и сопит во сне, я забыла почистить ей нос вечером, и ей трудно было дышать… Может, она телепат, Басс? Может, ей снились кошмары, и этот сон передавался мне…

— Сейчас я это узнаю, — пробормотал Себастьян и направился в спальню. Памела держала его за руку, но он высвободился и вошел, оставив жену в гостиной.

Элен спала, сбросив одеяло и свернувшись калачиком. Себастьян подошел ближе и увидел то, что и ожидал: ночная рубашка девочки была разорвана от горла до подола, будто кто-то огромный пытался надеть ее на себя.

Себастьян опустился на край кровати, потому что ноги его не держали.

* * *

— Тебе больше не с кем посоветоваться, кроме как с твоей любимой Фионой? — с тихим напряжением в голосе сказала Памела, собирая утром Элен, чтобы отвезти в детский сад.

— Пам, пожалуйста…

— Я вижу, как вы друг на друга смотрите. И я помню, как ты являлся домой после полуночи и заявлял, что проводил время с друзьями в баре.

— Послушай, — пробормотал Себастьян, — у меня действительно нет другой возможности… Мы же не хотим огласки, верно?

— Нет! — отрезала Памела. — И потому я думаю: может, не нужно отвозить девочку в детский сад? Вдруг она… ее… В общем, мало ли что может случиться…

— Я думал об этом, — медленно произнес Себастьян. — Если сейчас забрать Элен из детского сада, это вызовет у миссис Бакли нездоровый интерес. Верный повод для органов опеки поинтересоваться: что произошло в семье? Придут, станут расспрашивать…

— Да, — вынуждена была согласиться Памела. — Ты прав. Но к доктору Беннетт я поеду с тобой. Отвезу Элен, вернусь и поедем. Предупреди на работе, что задержишься.

* * *

— Послушайте, ребята, — сказала Фиона, сцепляя и расцепляя пальцы. — Это уже не по моей части — то, что вы рассказываете. Вы уверены, что…

— Что Пам не померещилось? — перебил Себастьян, а Памела бросила в сторону доктора Беннетт уничтожающий взгляд, способный поставить на место любого, даже — Президента Соединенных Штатов, если ему придет в голову усомниться в правдивости ее слов. — У тебя есть где посмотреть запись?