другой виноват, а не он).

2-й человек. Князь — завистливый, желающий высокого человеческого достоинства даром, гордый без права на то, лицо страдальческое; влюблен в Невесту, которую и отбивает у него Ростовщик. NB. Он сделал брюхо и девушку с брюхом передал Учителю.

Невеста. Усталая, тоскующая и скучающая страдалица, жаждет живой жизни и верит в нее.

3-й человек. Учитель, подкидывание детей, простой, живой и великий подвиг.

— Я признаю существование матерьи, но я совершенно не знаю, материальна ли матерья?

<з>

Последняя попытка мысли

2 февраля/21 генваря.

Рос<товщик> — сын первой жены Отца, из бедного семейства, воспитан aparté[34] (не родственн<ик>).

Князь сошелся с ним за границей (очень молоденькая Сестра, Мать и Воспитанница).

В Москве у Рос<товщика> дом.

Князь является (во-1-х, потому, что сошелся за границей, как товарищ по университету и по некоторым как бы родственным связям, во-2-х, поражен наклоном ума Рос<товщик>а, в-3-х, необъяснимою связью Рос<товщик>а за границей с Красавицей. «Между ними секрет», — думает он, но, думая, ни за что не может допустить, чтоб между ними могла быть серьезная связь).

Князь делает брюхо Воспитаннице, поручает Рос<товщик>у, который и помещает ее в углах.

(Идея Рос<овщик>а и секрет: «Нужен упорный труд для самовоспитания. Тогда полюбишь природу и найдешь бога». Но Рос<товщик> не любит и покамест ростовщик (но прорывает<ся> благодеяниями). Пост — и вдруг у Максима Иванова).

— Нужен труд ужасный, ибо я страстный ростовщик и сребролюбец.

???

Красавица исследует и узнает, что он делает добрые дела втайне.

— В 2½ часа застрелюсь.

Подбрасывают младенца.

Меж тем Князь и брюхатая Невеста за него.

Выскочил из вагона.

Выпихнул Отца, видел Князь (а может быть, Красавица).

Сам Ростовщик.

С тех пор Красави(ца) следит за ним, и он знает, что она следит.

Но она думает, что ей померещилось.

<Житие великого грешника>

<1>

31-е июля. Флоренция.

Детство.

Дети и отцы, интрига, заговоры детей, поступление в пансион и проч.

<2>

Подпольная идея для «Русского вестника»

14/2 ноября.

Я <?>, семейство, с детских лет, Москва, всё ему обязано. Рост. Чермак, первый — последний, обвинение во всем. Молчит и угрюм, кормит семью. Все от него зависят. Молчит. Все тяготятся. Та, которую он полюбил (раз поговорила с ним по душе), вышла за его брата. Брат вдруг лишился здоровья. Все на него глядят с трепетом. Он молчит и благодетельствует. Ему, например, дали пощечину. Он не вызвал. В семействе не смеют смеяться. Кончить трагедией.

<3>

Житие великого грешника

20/8 декабря.

Накопление богатства.

Зарождающиеся сильные страсти.

Усиление воли и внутренней силы.

Гордость безмерная и борьба с тщеславием.

Проза жизни и страстная вера, беспрерывно ее побеждающая.

«Чтоб все поклонились, а я прощу».

Чтоб ничего не бояться. Жертвы жизнию.

Действие разврата; ужас и холод от него. Желание всех марать.

Поэзия детских лет.

Обучение и первые идеалы.

Тайно выучивается всему.

Один, ко всему приготовиться.

(Всё приготовляется беспрерывно к чему-то; хотя и не знает к чему — и странно — об этом мало заботится к чему, как будто совершенно уверен, что само найдется).

Или рабство, или владычество.

Верует. И только. Неверие в первый раз странным эпизодом и только в монастыре организуется.

Хроменькая. Катя. Брат Миша*. Украденные деньги. Претерпел наказание. Бесстрашие. Нива. «Не режь меня, дяденька». Любовь к Куликову.* Иоган. Брутилов*. Француз Пуго. Ругает Брутилова. Учится. Водолаз, Albert. Шибо. Причащение. Albert в бога не верит. Старички. Любит втайне многое и держит про себя. Его называют извергом и держит себя извергом. NB. Страстное желание удивлять всех неожиданно наглыми выходками? Но не из самолюбия. Наедине. Старички. Песни. «Thérèse-philosophe»*. Иоган. Брин*, Брутилов, брат, Albert. Друзья, и мучает друга, отталкивает. Друг, смирный, добрый и чистый, перед которым он краснеет. Воспитание себя мучениями и накопление денег. Humboldt*.

Ему тотчас объявляют, что он им не брат. Сходится с Куликовым. Докторша. Представляется ему в каком-то сиянии. Страстное желание огадиться, опакоститься в ее глазах, а не понравиться. Случилось воровство. Его винят, он не оправдывается, но дело становится ясным. Сведенный брат украл.

Неуважение к окружающим людям, но еще не по рассудку, а единственно по гадливости к ним. Сильная и всегдашняя черта. Много гадливости. Ем виноград*. Его бьют и секут за гадливость. Он только заключается в себя и ненавидит еще более. Высокомерное презрение к гонителям и скорость приговоров. Необыкновенная скорость приговоров обозначает сильную страстную исключительность. Начинает чувствовать, что не надо скорых приговоров и что для этого нужно усиление воли.

Начало широкости.

Ложь, mon[35] мушвар*.

Аркашка и французские разговоры.

Аркашка, Брутилов и он особняком.

Матушкины дети у Сушара и у Чермака* (их гадливость от глупости).

NB. У Сушара только Брутилов и его история; всего две главы. Кончено, что побил Сушара. Начало Albert'a.

Пансион. В доме — несправедливое наказание. Экзамен.

В деревне. Самоотвержение. Катя.

В городе и в пансионе удивляет своим зверством. Lambert*.[36]

Подвиги — бежать с Катей. Куликов, с ним. Убийство.

Не прощает ничего ложного и фальшивого и бессмысленно, тотчас же пускается бить.

Долго не верил Кате, потом испытывал ее и наконец испугал срамом.

Сила воли — главное себе поставил.

После Куликова идет тотчас же спрашивать о Хроменькой. Тут-то его и поймали.

В деревне Докторша в него влюбляется.

Поймал ее с любовником.

Докторша, Альфонский* — характеры.

Ничего авторитетного.

Зародыши сильнейших страстей телесных.

Наклонность к безграничному владычеству и вера непоколебимая в свой авторитет. Горы сдвигать. И рад испытывать свою мощь.

Борьба — вторая природа — но спокойная, не бурливая.

Презирает ложь от своей силы.

У старичков. С стариком чтение Карамзина*. Арабские сказки.

О Суворове* и проч., о процентах. Оскорбил молодую старуху. «Проси прощения». — «Не хочу». Запирал их. Смерть. Анна и Василиса бежали*. Продали Василису. Последнее причащение. Первая исповедь. Гадливость: есть ли бог. Библия и чтение.

1 января 1870.

NB. Совершенно обратный тип, чем измельчившийся до свинства отпрыск того благородного графского дома, которого изобразил Т<олстой> в «Детстве» и «Отрочестве». Это просто тип из коренника, бессознательно беспокойный собственною типическою своею силою, совершенно непосредственною и не знающею, на чем основаться. Такие типы из коренника бывают часто или Стеньки Разины, или Данилы Филипповичи