бросились посмотреть Соловья-разбойника и, увидев, что сказанное Ильею Муромцем есть самая правда, доложили о том в скорости киевскому князю, который захотел послушать разбойнического свисту. Илья Муромец позвал Соловья-разбойника и, обернув князя с княгинею в свою шубу, взял их под мышки, велел ему засвистать вполсвиста; но Соловей-разбойник засвистал во весь разбойничий свист и оглушил богатырей так, что упали они на пол; за что Илья Муромец, взявши за ноги Соловья, ударил об пол и ушиб до смерти, сказав ему: «Вот тебе награда за непослушание твоих повелителей».

Илья Муромец, пожив несколько времени, наконец свел великую дружбу с Добрынею Никитичем, так что и побратался с ним. Они по происшествии нескольких дней, оседлавши своих богатырских коней, поехали гулять в чистые поля, но, ездя ровно три месяца, не нашли себе равного соперника. Пятый месяц уже стал проходить, как увидели они одного прохожего. На нем кафтан был в 50 пуд, шляпа в 9, костыль в 10 сажен. Илья Муромец, увидя такое страшилище, захотел с ним попробовать своей силы и так начал на сего прохожего наезжать, которой, не принимаясь ни за какое оружие, говорил ему следующее: «Доброй молодец и сильной богатырь Илья Муромец, или позабыл ты, как нас дядя Фока, дьячок карачаровской, учил вместе грамоте? Меня зовут Пантелейко Еремеев, или не знаешь ты, что приехал под Киев град богатырь Полкан Полканович и опустошил весь город. Голова у него с пивной котел, глаза, как хлебные чаши, промежду бровьми пядень большого человека, а уши от головы отстоят на величину каленой стрелы. Ест он по быку, а пьет по котлу, и князь того города весьма сожалеет, что ты его оставил в такой крайности». Возгорелось тогда сердце сильного богатыря Ильи Муромца. Он берет платье прохожего, а свое ему отдает, и, нарядясь в страшной такой убор, приезжает в город Киев, и, взошед прямо на княжеский двор, кричит своим богатырским голосом: «Великой князь киевской, сошли мне, прохожему, милостину». Тогда князь так ему сказал: «Поди ко мне, прохожий, в палаты, я тебя накормлю, напою и золотой казны на дорогу дам». Илья Муромец входит в палаты и, став у печи, поглядывает на Полкана, которому на обед по его повелению принесли целого быка, а напиться целой котел. Не мог утерпеть Илья Муромец, чтоб не сказать Полкану: «У моего батюшки была обжорлива кобыла, да не долго нажила — разорвало ее». Полкан на сие весьма рассердился и сказал ему: «О бедняк, мне не хочется с тобою и рук марать; каков был у вас Илья Муромец, я бы и тому показал себя». — «Да вот он каков!» — подхватил тогда Илья Муромец и, взяв с себя шляпу, ударил ею по голове так сильно, что проломил головою стену палат, и расшибленная оная голова осталась живою не более двух минут. Киевский князь Илью Муромца почтил многими дарами. О кончине сего героя неизвестно, почему и не намерен о ней вымышлять. Может быть, после меня и оную кто-нибудь опишет.

[СКАЗКА ОБ ИВАНЕ КРЕСТЬЯНСКОМ СЫНЕ]

В некоей деревне был крестьянин не весьма богатый. И тот крестьянин жил со своею женою три года, а детища у них не было. На четвертое лето жена ево понесла и родила сына, которого и назвали Иваном. Когда Ивану сему минуло пять лет, а ходить он не мог, потому что был сидень, то отец его и мать стали кручинитьца и просили бога, что дал сыну здоровье, ноги. Однако сколько они ни молилися, а сын их не мог ходить и сидел сиднем тридцать лет и три года.

В некое же время пошел крестьянин с своею женою к обедне. И в то же время пришел под окно их избы нищий, и стал у Ивана крестьянского сына просить милостыню. Иван крестьянский сын на то ему сказал: «Я бы подал тебе, подал милостыню, да встать с места не могу». Тогда ему нищий молвил: «Встань и сотвори мне милостыню, ноги твои здоровы». Исцеленный Иван крестьянский сын тотчас встал с места и несказанно обрадовался, что ноги его совсем стали здоровы и невредимы. Он кликнул нищего в избу и накормил. Тогда нищий попросил у него пива напиться, а Иван тотчас пива принес. Однако нищий пива не пил и велел ему всю ендову выпить; а он в том не отрекся и выпил. Тогда нищий спросил его: «Что, Иванушка, много ли ты теперь в себе силы чувствуешь?» — «Очень много», — отвечал ему Иван. «Прости же теперь», — молвил нищий и, проговоря сии слова, стал невидим; а Иван остался в великом удивлении.

Вскоре после того пришел его отец с матерью, и, увидя сына своего здрава, весьма удивились, и стали его спрашивать, как он исцелился от болезни; тогда Иван пересказал обо всем ясно. И старики подумали, что приходил к нему не нищий, а некий святый человек исцелил его от скорби, и начали пировать.

А Иван пошел силу испытывать: вышедши в огород, и взял в руки кол, воткнул в огороде посредине оного и повернул его так сильно, что вся деревня с колом повернулась. После он вошел в избу и начал с стариками своими прощаться, и просить у них благословения. Старики стали плакать горькими слезами и просили его, чтоб он пожил у них хоть малое время. Однако Иван, несмотря на их слезы, сказал им: «Ежели вы меня не отпустите, то я и так у вас уйду». Тогда старики его благословили, и стал Иван крестьянской сын молиться, на все четыре стороны кланяется, с отцом и матерью прощается, и сошел с своего двора.

ПОВЕСТЬ О СИЛЬНОМ БОГАТЫРЕ И СТАРОСЛАВЕНСКОМ КНЯЗЕ ВАСИЛЬИ БОГУСЛАЕВИЧЕ

Жил Богуслай девяносто лет, живучи Богуслай переставился. Оставалось у него малое детище Василей Богуслаевич. Когда он достигнет пятнадцати лет, выходит он на улицу на Рогатицу, играет он не с малыми ребятами, с усатыми и бородатыми: которого из них схватит за руку — у того рука прочь, а кого за голову — головы нет.

От таких его наглых шуток чернь взволновалася. Собираются посадники новогородские, думают крепку думушку; они приходят к его родимой матери и говорят громким голосом: «Ты гой еси, честная жена Амелфа Тимофеевна! Уйми ты свое мило чадо Василья Богуслаевича, чтоб он не ходил на улицу на Рогатицу и не играл бы по-своему: уже наш великой град от его шуток людьми пореже стал».