— Деллиан?

Ему показалось, что это звала Тиллиана, но не точно. Голос был громкий, но доносился почему–то издалека.

— Деллиан, ты в порядке? Что с тобой?

— Деллиан! — умоляюще выкрикнул Ксанте. — Что ты творишь с когортой, перес…

Теперь изображения и мелодия подхватили его, унесли в тоннель памяти. Он падал в него быстрей и быстрей. Все его воспоминания, словно взрываясь, становились яркими и цельными. Заставляли вновь пережить каждое мгновение жизни.

— Великие святые, что это Финтокс ему загрузил? Плотность данных на оптике зашкаливает. Гендес не может выявить закономерности.

— Что это?

— Финтокс! Финтокс, вы меня слышите? Выходите из нейронной страты. Немедленно!

Некоторые воспоминания были болезненны. Ни одно детство не обходится без синяков. Каждая ссадина, каждый порез. Каждое столкновение в игре. Все это набросилось на него, боль с прежней силой обжигала нервы. Нет, с большей силой, острее. Он невольно вскрикивал в страхе и отчаянии. И не было рядом Александре, чтобы его утешить. Никого не было. Он один. Никто его не любит.

— Святые, Деллиан, у тебя телеметрия ушла за красное. Дел, что с тобой?

— Дел, отзови когорту. Отключи вооружение. Черт! Тиллиана, на помощь!

— Ничего не могу сделать. Ирелла! Ирелла!

Но была любовь. Такая сильная любовь! К нему. К каждому из них. Он приветственно воздел руки.

— Они нас любят! — провозгласил он. И… вот оно. Послание. Божественное послание. Оно пришло из будущего — каскад тахионов пронесся к ним из эпохи, когда догорали угольки галактик. Чистый, как солнечный свет, ясный, как небо. Призыв!

Деллиан открылся ему, принял, как ангельскую весть. Впустил в себя. Послание от Бога у Конца Времен. Все прочее ничего не значило. Он позволил мыслям растаять в победном свете, обращенном прямо к нему.

— Дел? Дел, милый, это Ирелла. Дел, отключи когорту. Пусть маленькие отдохнут, а я побуду с тобой. Мы с тобой. Я люблю тебя. Я хочу быть с тобой. Отключи их, любимый. Пожалуйста.

— Ирелла?

Он ее слышал, а вот образ куда–то затерялся. Она уходила в свет, ускользала в ожидавшее их будущее.

— Черт, черт, ЧЕРТ! Что за хрень!

— Дел! Святых ради, брось в нас палить!

…

— Святые, что тут?..

— Ты в порядке? Отвечай? Взвод, вы меня слышите?

— Мы в порядке, Элличи. У нас тут землетрясение.

— Святые хреновы, они целую секцию ковчега подорвали ядерными. Ядерными, так их и так!

— Мы не умрем, — сказал этим обезумевшим голосам Деллиан. — Мы дойдем до конца времен. Там нас ждет Бог.

— Ох, дерьмо! Что это с Делом?

— Датчики наших штурмовиков показывают большую каверну ниже области взрывов. Она открыта в космос.

— Декомпрессия! И сюда дойдет! Держитесь за что–нибудь. Урет, ради святых, хватай Дела!

— Он меня убьет.

— Хватай! Ирелла его удержит.

Деллиан, кажется, летел — его завертела могучая буря света и затопивших все его существо ощущений. Хаос нарастал. И звуки на заднем плане усиливались. Физическая сила покоилась на поверхности его мозга. Проталкивалась внутрь в ритме сердечных толчков. Она уже причиняла боль, а свет и звук нарастали с каждым ударом.

— Дел, это я, Ирелла. Я люблю тебя, Дел. Я хочу к тебе.

— Я люблю тебя, Ирелла, — прошептал он.

— Дел, отключи когорту. Ради меня, любимый. Пусть отдохнут.

— Да!

— Офигенное спасибо!

Деллиана трясло. Не от мощи заполнившего его целиком послания. Это его трясли за плечи. От этого стало еще больнее.

— Финтокс!

— Пропал, Тиллиана. Декомпрессия здесь врезала по нам, как ураган на газовом гиганте. Ему бы за что–нибудь ухватиться…

— Он мертв. Телеметрия скафандра — прямая линия.

— Эта нейродрянь и Дела убьет.

— Всем слушать меня: каждому связать свой скафандр со своей боевой когортой. Ядра вас удержат против тока декомпрессии. Все взломанные нами двери закрываются, но газ будет уходить еще не один час.

— Пропали! Все пропали! Все передовые взводы — слишком близко оказались к тем взрывам.

— Это Финтокс заставил единое сознание такое устроить? Метаваянцы нас предали?

Деллиану трудно было собраться с мыслями — мешала головная боль. Разум сломался. Утонул. Все мысли были не те, не его мысли. Слишком мощным оказалось послание, а от него слишком мало осталось, чтобы воспротивиться этой мощи. Иреллу он никак не мог разглядеть. А где–то рядом испуганно вопили его друзья.

— Ничего, — успокоил он. — Бог нас дождется. Я чувствую его послание.

— Дел, не уходи от нас! Ты меня понимаешь?

— Нет, нет! Вы меня слышите? Взрыв вскрыл три камеры, полные кораблей. Они стартуют. Ох, святые, это Решатели.

— Дрянь! Мы пропали. Мы все покойники.

— Нет… — Деллиан сомневался, сумел ли сказать это внятно, всех успокоить. Он знал, что будет. Человечество столько раз испытывало этот прием: фальшивая цивилизация, засада, бой, вторжение на ковчег в отчаянной попытке обнаружить врата. Какой дерзкий, какой изысканный дух. Не удивительно, что Бог у Конца Времен взыскует их.

Он уже принял послание целиком, оно ярким пламенем горело в голове. Ничто не в силах воспротивиться такой милости и любви. Послание поглотило его, стало им. «Принесите мне все свои жизни, принесите мне весь ваш свет. Вместе мы возродим из себя вселенную».

И больше ничего. Деллиан раскрыл рот и кричал, кричал…

Страх на миг сковал Иреллу. Но давняя выучка, та самая, против которой она всегда бунтовала, взяла свое. Анализируй, реагируй. Не трать времени на рационализацию. Инстинкт всегда прав.

Прежде всего иконка экстренного вызова. Напрямую с капитаном Кенельм. Давай.

— Это Ирелла. Бенну взломан. Повторяю, через один из наших порталов прошел чужой корабль. — Прямая передача с оптика, фокусировка на ох какой внушительной громаде в кобальтовом свете расширяющегося портала. Обод, пропустив корабль, уже сжимался, тускнел. — Тип неизвестен, размер… — У нее дыхание перехватило при виде переданных инфопочкой параметров. — Длина около двух километров, в самой широкой части один и две десятые километра.

Это она еще не решила, считать ли за часть корпуса вон те относительно хлипкие крылышки.

— Святые! — откликнулось Кенельм. — Ирелла, у нас в Бенну осталось три штурмовых крейсера резерва. Примешь тактическое командование?

— Да! — Она в ярости топнула ногой. Выучка, святые ее побери! «Реагируй, действуй!» Она годами гордилась своей рациональностью. А столкнулась с проблемой — и повела себя как Дел на ночной пирушке. Правда, «проблема» для такого — очень мягкое название. Так что, может, она тут лучше других разберется.