— А вы молодец! — вдруг сказал Альенде.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Молодец, что не поверили тому врачу в Лиме и не поехали в больницу. Никакого аппендицита у вас нет. Зря разрезали бы живот. У вас почечная колика…

Альенде повернулся к медсестре и негромко произнес:

— Укол папаверина и горячую ванну.

Педро пустил горячую воду в ванну. Сестра сделала укол. Альенде позвонил в урологическую клинику и договорился с врачом.

— Я покидаю вас, — сказал Альенде. — Через полчаса приедет уролог. Он отвезет вас в клинику, сделает рентгеновские снимки. Надеюсь, все кончится благополучно и вы приедете на мой предвыборный митинг.

Альенде пожал мне руку и ушел.

В клинике врачи смогли «расправиться» с камнем в почке. Я сразу почувствовал облегчение. И уже через несколько дней включился в свою журналистскую работу. Мне хотелось поскорее встретиться с Альенде, поблагодарить его. Но оказалось, сделать это нелегко.

Ни в одной стране Латинской Америки я не видел такого накала политической борьбы, как в Чили. Невольно я вспоминал слова Пабло Неруды, что «в Чили нет нейтральных людей. Есть либо правые, либо левые». Сколько раз на улицах Сантьяго я видел такие картины: собирались сторонники кандидата на пост президента Алессандри, представляющего интересы помещиков и промышленников, и сторонники Альенде. Сначала и те и другие произносили речи, доказывая превосходство своего кандидата. Но когда не хватало аргументов, в ход пускались кулаки. Завязывалась драка. Подъезжала полицейская машина по прозванию «гуанако» (вонючка) и при помощи сильной струи воды разгоняла толпу.

Так было на каждой улице Сантьяго и, пожалуй, в каждом чилийском городе: левые стояли стеной против правых.

Пробиться к Альенде в эти горячие предвыборные дни было почти невозможно. Из двадцати четырех часов он выступал перед избирателями, наверное, не меньше шестнадцати. Его хотели видеть крестьяне юга Чили. Они собрали семьдесят тысяч песо, купили Сальвадору Альенде билет туда и обратно и просили прилететь хотя бы на двадцать минут. Его звали к себе горняки Чукикаматы и рабочие крупных заводов столицы.

Домой Альенде приезжал поздно, вставал с рассветом. Я гонялся за ним, слушал его выступления, но пробиться к нему и поговорить не мог. С трудом это удалось мне на текстильной фабрике в Ирмас.

— Уже выздоровели? — с улыбкой спросил Сальвадор, пожимая мне руку.

— Вы помогли! Спасибо! — сказал я.

— Оказывается, я не такой уж плохой доктор. Куда лучше того перуанца. — Альенде засмеялся, и его усталое лицо вдруг повеселело. — Я вам советую слетать на юг Чили, на Огненную Землю, и на север, в Чукикамату. Тогда вы поймете, кого хочет видеть народ на посту президента.

К Альенде подошли организаторы митинга, и мой разговор с ним закончился.

В большом просторном цехе, где Альенде должен был выступать, собралось много рабочих, человек семьсот. Какой-то веснушчатый парень влез на ящик, служивший трибуной, и закричал: «Да здравствует Сальвадор Альенде!»

Все долго хлопали и скандировали: «Аль-ен-де! Аль-ен-де!» Сальвадор снял пальто, взобрался на ящик, минутку помолчал и начал свою речь:

— Я приехал сказать вам, что если буду президентом, то изменю положение в стране. Вы, трудящиеся, должны участвовать в работе Народного фронта. И если будете голосовать за меня, вы будете голосовать за Народный фронт. А Народный фронт — это значит разгром империализма и латифундизма. Сейчас в Чили сто шестьдесят тысяч безработных. Больше половины жителей питаются плохо. — Говорил Сальвадор убежденно, подчеркивая свои слова резкими, энергичными жестами. — Двенадцать лет я боролся за отмену закона «о защите демократии». Теперь его отменили. Если буду президентом, то, может быть, у моего правительства не хватит денег на какие-либо мероприятия, но всегда найдутся деньги для того, чтобы платить рабочим и служащим по социальному страхованию.

Яростно аплодировали рабочие, и снова слышалось громкое «Аль-ен-де!»

— По натуре я не диктатор, — продолжал Альенде. — Я уважаю волю народа, выборы. За моей спиной двадцать пять лет политической деятельности — честной и непорочной.

Рабочие скандировали: «Аль-ен-де президент!» — и поднимали вверх два пальца, что означало: «Виктория! Победа!»

Митинги, митинги! Сколько их было в те дни! Пересчитать трудно! До того как улететь на Огненную Землю, я побывал на многих из них. И всегда речи Альенде зажигали сердца слушателей.

Возгласами «Альенде президент!» встретили его на предвыборном митинге в Сантьяго. Огромная площадь была заполнена народом. Сотни тысяч людей пришли сюда, чтобы заявить о своей поддержке кандидату в президенты от Народного фронта — Сальвадору Альенде.

Я нашел в своем архиве фотографию, сделанную в тот день на митинге. Высокая трибуна обтянута красной материей. На ней в белой рубашке с закатанными по локоть рукавами Альенде.

В те дни казалась неоспоримой победа Альенде. Однако президентом Чили стал другой кандидат — Алессандри.

Альенде не хватило тридцати тысяч голосов. Многие политические обозреватели писали тогда, что причина поражения Альенде в фальсификации и подкупе, которые царили на выборах. Правые партии, поддерживающие кандидата Алессандри, прибегали к открытому запугиванию избирателей. Если бы выборы были «чистыми», указывали обозреватели, Альенде одержал бы победу.

После поражения на выборах Сальвадор Альенде не сложил оружие. На посту председателя сената Чили он продолжал борьбу за национальные интересы своего народа, активно участвовал в революционном движении всей Латинской Америки. И когда в 1961 году в столице Уругвая Монтевидео открылась конференция «Союз ради прогресса», Альенде прилетел туда.

На этой конференции произошла последняя встреча двух политических борцов — Сальвадора Альенде и Эрнесто Че Гевары.

Руководители внешней политики США созвали конференцию, надеясь, что ее участники осудят революционную Кубу. Но из этой затеи ничего не вышло. Симпатии стран Латинской Америки были на стороне маленького острова Свободы, который представлял здесь министр революционной Кубы Гевара. Среди выступавших в защиту Кубы был Сальвадор Альенде, не скрывавший своих симпатий к кубинскому народу.

Как только победила кубинская революция, Альенде отправился в Гавану, чтобы воочию убедиться во всем. Тогда и произошла первая встреча Гевары и Альенде. Она состоялась в военной крепости Ла Кабанья. Об этой встрече Альенде писал так:

«В большом помещении, приспособленном под спальню, где всюду виднелись книги, на походной раскладушке лежал человек в зелено-оливковых штанах с пронзительным взглядом и ингалятором в руке. Жестом он попросил меня подождать, пока справится с сильным приступом астмы. В течение нескольких минут я наблюдал за ним и видел лихорадочный блеск его глаз. Передо мной лежал скошенный жестоким недугом один из великих борцов Америки. Мы разговорились. Он без рисовки сказал мне, что на всем протяжении повстанческой войны астма не давала ему покоя. Наблюдая и слушая его, я невольно думал