— Ты куда, голубушка? — спросила мама, видя, как я собираюсь. — Не ты ли мне клятвенно обещала, что будешь к зачетам готовиться все выходные?

— Мам, я в библиотеку, — бодро соврала я ей. — Там книга нужная по архитектуре есть…

— Что ж, иди. И не задерживайся, — нечего было возразить ей. А вот Федька (чтоб он неладен был, этот Федька!) на весь дом заорал:

— Мама, она врет! Наверное, к своему мотоциклисту на свидание полетела! Видала, она губы блеском мазала!

— И что? — вызверилась я. — И что?!

— Прихорашиваешься, — вынес вердикт братец. — Перед мотоциклистом. Папа то его видел, а мы нет. Покажи нам своего мальчика, не прячь. Не обидим твоего малыша!

И снова Федька захохотал, противно и издевательски, так, как умеют это делать только братья.

— Это ты прихорашиваешься, — прорычала я ему, напугав маму. — А у меня просто губы сохнут! Я их обветрила! Вот же тупой дурак у меня родственник.

— Как ты можешь так говорить со старшим братом! — тут же решила в который раз успокоить меня мама. — маша, если я еще раз услышу такие слова…

— Он меня все время провоцирует. У него мозг на голову сдвинутый, — пожаловалась ей я, крепко затягивая шнурки на летних кедах, доходящих мне едва ли не до середины колена. Эти черно-серо-белые кеды с полосками и узорами я купила сегодня утром — мама расщедрилась, наконец, поняв, что я не сдамся и не стану носить ужасные неудобные босоножки.

— Эй, как мозг может быть сдвинут на голову? — весело осведомился Федор.

— Спроси это у своего мозга. Он тебе скажет, как это может быть. — Отозвалась я и, вылетев за дверь, и громко ею хлопнув, понеслась по лестнице, потому что опять сильно опаздывала. Смерчинский рехнется меня ждать.

Орел полетел навстречу знакомому и приятному вихрю, совершенно перестав бояться его.

Интересно, если Смерчинского раздеть, мне захочется его обнять за… как там говорила гадалка "за обнаженные плечи"?

— Даже в мыслях меня достал, зараза! Нужен ты мне больно, тупарь, — прошипела я сама себе, выбежав из подъезда и напугав двух девушек, неспешно идущих по дороге. Не знаю, что они обо мне подумали.

Впрочем, добравшись до Центрального парка, где должна была состояться встреча смоим горе-партнером, злиться я перестала и пришла в хорошее настроение. Сердце мое словно что-то предвкушая, стучало ритмично, лишь изредка позволяя себе замереть.

— Чип, ты пунктуальна, как никогда, — встретил меня около второго, малопопулярного в народе, входа в парке Смерч. — Малышка Ольга и Клара появятся с минуты на минуту, а тебя еще нет

— Я уже есть, — возразила я и очень внимательно оглядела его плечи. Плечи как плечи: крепкие, в меру широкие, если так подумать, даже надежные. Обнимать их пока не хочется. Снимать с него темно-синюю слегка приталенную футболку, чтобы увидеть плечи обнаженными, пока что-то не хотелось.

— Ты чего на меня так смотришь подозрительно, мой Бурундук? — спросил Дэн, поймав мой взгляд.

— Да так. Оцениваю, хочу ли я или не хочу…

— Меня? — с непередаваемым восторгом перебил меня Денис.

— Озабоченный мальчишка, — по-взрослому высокомерно отозвалась я, а мой взгляд переместился на его черные джинсы.

— Куда ты пялишься? — вновь необыкновенно заинтересовался идиот. — Что с тобой? Может, мне раздеться? Разглядишь все подробности.

— Что надо, я уже разглядела, — хмурясь, заявила я. — Заткни свой речевой фонтан, дружочек. Давай, признавайся, что у тебя за новый план?

Объяснять по телефону или по Интернету он не захотел. Заявил мне по "аське", что у него на примете целых два способа "пароразлучения", а какой из них выгорит, он сам еще не в курсе.

— Признаюсь. Пошли в парк, и там все узнаешь. Кстати, — он вытащил зазвонивший телефон и прочел сообщение, — наши ребятки только что ступили на территорию парка. Черри и его ребятки видели.

— Боже, Черри и его ребяткам не надоело бегать за тобой и выполнять указы? — спросила я, направляюсь к кассе вслед за Дэнвом. Он расплатился за вход, как ни в чем не бывало взял меня за руку и поволок за собой, что-то печатая Черри. Девушка, идущая впереди нас вместе с высоченным парнем, завистливого оглядывалась то на меня, то на Смерча — в этот момент взгляд из завистливого становился мечтательным.

Ну, смотри, смотри. Тебе остается только смотреть, потому что этот симпатичный брюнет с обаятельной улыбкой идет со мной, а не с тобой. И это меня он держит за руку. И это мы теперь в родном универе всем и каждому известны как парочка.

Почему-то именно в этот один из последних майских дней, продолжающих радовать жителей необыкновенно теплой погодой, под сенью старых и невероятно высоких деревьев, сквозь зеленую крону которых с трудом, но не без радости пробивался вниз игривый солнечный свет, я вдруг поняла, что мне нравится это чувство. Чувство собственности. Он — мой. Пусть временно, но Дэн все равно мной, не так ли? И, черт возьми, я не хочу делиться им ни с кем! Так же я не хотела делиться ни с кем любимым плюшевым медвежонком, который подарил мне дедушка в далеком детстве.

Я чуть сильнее сжала ладонь парня, и он, повернувшись ко мне, улыбнулся. Я не знаю, что он чувствовал в тот момент, но мне какое-то время казалось, что тоже самое, что и я.

Когда мне нахально подмигнул образец живущих и поныне доисторических обезьян, обряженный в заношенный костюм всенародной любимой фирмы "обибас", Смерч как-то не слишком любезно на него посмотрел, сжав мою ладонь так, что я едва не треснула ему в ответ свободной рукой по лбу. Однако я вовремя спохватилась и гордо отвернулась от кавалера в спортивном костюме.

Пару минут мы шли молча. Дэн глядел, то под ноги, то в небо. Я украдкой косилась на него и пару раз сама себе улыбнулась. Захотелось взять Смерчинского под руку — и гулять как вон та парочка молодых людей, ничего не замечающих вокруг себя. Ну, ничего, если бы мы шли под руку, то это было бы смешно, и первым, кто согнулся бы пополам от смеха — была бы я сама.

Позже Марина и Лида часто спрашивали меня, почему мы не ходим со Смерчем под руку и вообще, не слишком часто прилюдно обнимаемся и целуемся. Пришлось врать, что Смерчинский — малый, которого очень легко смутить. И целоваться, мол, он предпочитает только тогда, когда вокруг нет знакомых харь. В идеале если харь вокруг нет вообще, и знакомых, и незнакомых. Они его, Дениску, смущают, а он не терпит вмешательства в личную жизнь. Скептически настроенные сестрички не поверили и поинтересовались, хихикая:

— Какой стесняшка! А ночи совместные вы проводить будете в бункере, чтобы никто ни о чем не догадывался?

Да, в бункер нашего любвеобильного и общительного парнишку загонит только угроза конца света или просьба Князихи.

Думать о сопернице, которая сейчас прогуливается с моим Ником по парку, думать не хотелось. И я вновь настроилась на лирический лад — это получилось у меня на удивление быстро. Наверное, сказывалось присутствие Дэна.