— Постой, кто это — Элисон?

— Разве ты не помнишь Пола Элисона? Славный воин и верный к тому же. Он охранял ворота в ту ночь, когда умер Родри, и вы бежали из Делфархама.

— Помню, а как же Парр?

На лице Николаса выразилась странная смесь соответствующей обстоятельствам серьезности и внутреннего удовлетворения.

— Повесился в своей камере в подземелье шесть недель назад. Камера Кейла находилась напротив его темницы. Он пытался остановить Парра — бог знает почему, — но того невозможно было удержать. Очевидно, ему не понравилось то, что Мудрец увидел в его будущем.

Челюсть Атайи отвалилась, и, несмотря на трагичность обстоятельств, принцесса готова была расхохотаться.

— Парр… колдун?

— Весьма поэтическое возмездие, если хочешь знать мое мнение, — пробормотал Николас с оттенком презрения. — Я предложил Кейлу пост капитана, но он отказался — весьма изящно, ты же его знаешь. Сказал что-то насчет того, что устал от солдатни. Честно говоря, мне кажется, с него и вправду достаточно.

Атайя: понимающе кивнула:

— Так же, как и мне, Николас. Так же, как и мне.

Николас соскользнул с валика и встал рядом с Джейреном, ткнув его в плечо.

— Рассказать ей обо всем прочем или сам расскажешь?

— О чем?

Джейрен налил себе кубок разбавленного вина и откинулся на подушки рядом с Атайей.

— Николас решил учредить пост Верховного королевского колдуна. Он будет советником короля в вопросах, касающихся лорнгельдов, как Хедрик при Осфонине. — В глазах Джейрена промелькнуло тайное удовлетворение. — Видишь ли, именно сегодня, когда отпущение грехов объявлено строго добровольным делом, а обучение магии стало абсолютно легальным, кайтский двор особенно нуждается в подобном ведомстве.

К счастью, Джейрен успел подхватить кубок, выпавший из рук принцессы. На мгновение она онемела, не в силах вымолвить ничего, кроме нескольких несвязных звуков.

— Это… ты…

Николас широко усмехнулся.

— Я собственноручно подписал указ. Будучи регентом, я могу это сделать, сама понимаешь. А учитывая, насколько близко подобрался Мудрец к своей цели, а также его обыкновение не щадить при этом священнослужителей, Курия не стала мне возражать. — Принц взял скрученный пергамент со стола и протянул Атайе. — Я велел, чтобы тебе сделали копию.

Атайя взяла пергамент с золотым обрезом с такой осторожностью, словно сухой лист, готовый раскрошиться в руках. Принцесса развернула его и в благоговейном молчании пробежала глазами, на миг задержавшись на размашистой подписи Николаса и отпечатке кольца Дарэка в самом низу страницы.

Атайя держала в руках будущее Кайта — все, за что она сражалась, уместилось в нескольких простых фразах, написанных черными чернилами на пергаменте.

Принцесса вновь упала на подушки. Ее труд завершен. Конец.

— Спасибо тебе, Николас.

— Нет, Атайя, — ответил он. Глаза принца посерьезнели, он мягко вынул из ее пальцев пергамент и положил на стол. — Спасибо тебе.

Какое-то время Атайя хранила молчание, никто и не пытался прервать его. Затем взглянула вверх, словно в синих складках балдахина ей уже виделись мириады задач, которые предстояло решить.

— Ты понимаешь, что это значит? Это значит, что нам нужно строить школы, и обучать преподавателей, и еще… — От удовольствия, что впереди ее ждет столько работы, принцесса застонала. — Тебе действительно нужен Верховный колдун, но не представляю, как я найду время для этого. Да и в любом случае я не создана для работы советника. Ты сам это знаешь.

Николас переступил с ноги на ногу.

— Само собой, я знаю это. Я и не собирался предлагать этот пост тебе. К тому же тебе просто не хватит на это времени, — прибавил принц несколько уклончиво.

— Тогда кто?

Внезапно Атайя осознала, что Джейрен изо всех сил старается держаться незаметно.

— Поэтому я решил предложить этот пост твоему мужу, — заключил Николас, — который и принял мое предложение после целых… пятнадцати секунд глубоких размышлений.

— Не думаю, что мы будем продолжать жить в лесу, — рассудительно сказал Джейрен, — вот я и решил, что должен заняться чем-то полезным здесь. Ты же не возражаешь?

— Возражаю? Конечно же, нет! Ты пять лет был секретарем Хедрика, ты знаешь все о работе Верховного колдуна. И кроме того, в отличие от меня тебе свойственно думать, прежде чем говорить. К тому же ты гораздо более терпим к разного рода бюрократии. Я бы просто кричала на каждом Совете, что пора прекратить спорить и заняться наконец делами.

Довольное выражение промелькнуло в глазах брата.

— Что касается бюрократии, — произнес он, — если ты уже готова, то один из бюрократов находится в соседней комнате и жаждет увидеть себя. Если быть точным — даже несколько.

Несколько минут Атайя потратила на то, чтобы быстро привести в порядок волосы, и после того как Николас счел, что она выглядит вполне сносно, он проскользнул в соседнюю комнату, чтобы пригласить гостей. Спальня наполнилась веселыми голосами, принадлежащими Ранальфу, Мэйзону, мастеру Тоне и — к ее полной неожиданности — верховному лорду Бэзилу.

Тоня первой подошла к постели Атайи. На ней было воздушное одеяние из вышитого шелка — более роскошное, чем все, что Атайя когда-либо видела на Тоне.

— Как хорошо, что ты снова с нами, девочка моя. Джильда и Жерар хотели приехать, но кто-то же должен присматривать за всем в лагере, и на сей раз эта чертова обязанность досталась не мне.

Одетые в соответствии с дворцовой модой и почти неузнаваемые из-за этого Ранальф и Мэйзон приветствовали ее целомудренными поцелуями в щеку. Краткое заключение в подземелье почти не отразилось на них. Впрочем, Мэйзон заметил:

— Делить одну камеру с Ранальфом оказалось самым ужасным из всего, что я пережил. Никогда не думал, что можно так храпеть.

— Там было сыровато, вот я и подхватил простуду, — быстро отвечал Ранальф. — Я же не ною, когда вспоминаю некоторые твои привычки. Ты всю ночь скрежетал зубами, словно это и не зубы вовсе, а пара мельничных жерновов.

Смеясь над тем, как приятели добродушно подшучивают друг над другом, Атайя протянула руку верховному лорду, блиставшему в мантии цвета сапфира.

— Добро пожаловать, лорд Бэзил. — Выражение притворной озабоченности мелькнуло в глазах принцессы. — Сегодня меня уже не нужно спасать.

— На сей раз нет, — сказал Бэзил. Атайя разглядела за улыбкой глубоко спрятанную печаль. — Когда я увидел, что изображение Хедрика исчезло из регистра в палате Совета мастеров, я понял, что он ушел. В соответствии с его волей я прибыл в Делфархам, чтобы забрать тело в Рэйку. Однако я нахожусь здесь не только по этой причине.

В комнате повисло молчание. Повинуясь легкому движению Бэзила, все прочие отступили на шаг, на лицах застыло почтение. Даже Ранальф изобразил полное достоинства уважение, что еще больше усилило подозрения Атайи. Многозначительный блеск в глазах Николаса доказывал, однако, что ничего зловещего не предвидится.