— Слышь, а сколько оно в высоту?

— Вроде бы тысячи полторы или две. Но вертушки там не летают — даже вне Марева, на трех-четырех тысячах аппаратура козлить начинает.

Хриплый, с издевательской интонацией голос раздался со стороны зарослей смородины:

— И откуда ж ты такой умный взялся?

Силуэт я разглядел, но в его очертаниях без труда угадывалось положение изготовки для стрельбы с колена, поэтому мысль вскинуть к плечу «АКС» была задушена в зародыше самым жестоким образом. К тому же с другой стороны дороги уже другой голос, зычный и властный, окрикнул:

— Оружие положить на землю! Разгрузки расстегнуть! Снять! Отойти на пять шагов назад! Лечь! Ноги в стороны! Шире! Руки в стороны, ладонями наружу! Любое движение без команды — открываем огонь!

Команды неизвестного мы выполнили быстро и четко. Даже Водолаз, несмотря на раненую ногу. Утешало одно — явно уставной лексикон неизвестного боевика. Значит, это либо военные, либо…

— С вами говорит командир группы быстрого реагирования «Долга». Назовите себя, если есть документы — к досмотру!

— Старший лейтенант Кравченко, командир сталкерской группы.

— Капитан Кривенчук, командир сторожевой заставы номер семнадцать.

— Интересно… Лежать! Я что, разрешал шевелиться? Два командира такого уровня и одни, у Барьера, да еще со снятыми знаками различия? Да и семнадцатый блок отсюда, товарищ Кривенчук, или как вас там на самом деле, далековато.

— Документы в вещмешках. А зачем мы здесь — узнаете, хотя это и не в вашей компетенции!

— Ты поумничай еще, что в моей компетенции, а что нет! Кондратьев, проверь разгрузки и вещмешки!

Мимо меня протопали ноги в белорусского производства берцах, послышались слабые щелчки застежек и треск липучек.

— Есть документы! Командир, здесь же фальшпогоны, старлеевские и капитанские, и отпоротые шевроны.

— Давай сюда! Так, Кривенчук кто?

— Я.

— Встать!

Я поднялся и увидел перед собой плотного усатого дядьку в черном долговском комбезе, поверх которого была надета идеально пригнанная американская разгрузка ALICE.

— Так, Виталий Петрович, значит? — Прищуренные глаза впились в меня, затем в фотографию в удостоверении. Толстые пальцы на удивление быстро перелистали на нужную страницу.

— Ага. Командир сторожевой… Значит, должна относиться ко второму ПОцу. Так. Войсковая часть номер… Действительно второй! Подпись? И подписывал Кондратенко… Вроде порядок. Зампотыл полка кто? Фамилия?

— Андрук Нестор Олегович.

— Порядок. Второй, встать. Значит, Кравченко? Армейский сталкер?

— Он самый. Документов, сам понимаешь, нет.

— Ну да, какие у сталкеров и спецназа документы. Ладно. Только вот что, господа хорошие. С армейцами мы, конечно, не ссоримся, но поясните все же, что это вы тут потеряли. Особенно вы, капитан Кривенчук, в сорока пяти километрах от родного блока?

— Группа Кравченко выполняла задание. Про него вам знать ничего не нужно. Я с резервной группой своей заставы вышел ему на помощь. В живых остались только мы двое. Извините, не знаю, как к вам обращаться?

— Я — капитан Белоусов, командир ГБР «Долга».

— Хорошо, капитан. Вам не попадались здесь два человека, возможно, один ранен?

— Они не на «Газоне» этом приехали?

— Именно так.

— Тогда мы бы сами хотели это узнать. Сегодня утром на цементном заводе была уничтожена наша поисково-охотничья группа. Она ушла туда позавчера, проверить сообщение о появлении в подземных помещениях завода кровососа. Переждали там Выброс, а утром доложили, что обнаружили «Газон» и двух человек и что выдвигаются на досмотр. После этого на связь не выходили. Были найдены убитыми подъехавшей через час ГБР. Поэтому сейчас наши ГБР прочесывают окрестности. Мы нашли «Газон» и остались в засаде, поскольку рассчитывали, что противник не бросит полный кузов снаряжения и вернется.

— Погибшая группа была вырезана?

— У троих ножевые, один застрелен.

— Понятно, наши клиенты. Храп постарался. Ладно, капитан. Ситуация следующая. У них в руках то, что поможет взять Зону под контроль, а может, и ликвидировать ее. Но их надо остановить до Барьера.

— Да куда ж они дальше Барьера денутся?

— Они смогут пройти. И там мы уже их не достанем. У вас транспорт есть?

— Ну да, мы на «уазике». Куда они идут?

— Да строго на север, к Чернобылю.

— Там много аномалий, придется объезжать, но, думаю, догоним быстро. Свиридов — за машиной! Радченко, Савицкий, помогите старшему лейтенанту загрузиться!

Долговцы шустро заняли места в машине, нам с Водолазом достались откидные сидушки около задней двери. «Уазик» у долговцев был непростой — мощные сварные дуги безопасности, лебедка, транкинговая радиостанция, «Утес» на турели. Кстати, насчет радиостанции…

— Белоусов, у тебя связь работает?

— У нас всегда связь работает! — с легкой обидой в голосе ответил капитан. — Во время Выброса вся техника у нас отключается и ставится в экранированные боксы.

— Ну ладно, я понял, респект «Долгу». Выйди на частоту 30-250.

— Не могу. У меня связь только с нашим оперативным штабом. Могу связаться с вашими через них.

— Действуй. Координаты района знаешь?

— Конечно!

— Передавай. Пусть вертушки присылают и спецназ. Не меньше роты. Скажи, что здесь «Кобальт-22», вернее, то, что от него осталось.

— Понял.

Водолаз выдохнул и прикрыл глаза.

— Слышь, Водолаз, а что за «Кобальт-22»?

— Да группа моя, теперь наша. Такой у нас позывной.

— Ладно, будем знать.

«Уазик» съехал с проселка и сейчас мчался по полю вдоль целого ряда переливающихся в воздухе «каруселей». Белоусов вышел на связь и передавал в штаб «Долга» наши координаты. Вдруг он, не отрываясь от гарнитуры, сделал быстрый жест рукой, и через секунду стволы двух его бойцов хищно потянулись влево.

«Тах-татах-татах!» Два автомата, «АКС» и «М-14», выплюнули короткие очереди, положившие конец существованию стаи слепых псов, особей примерно в семь. Выучка у долговцев была на высочайшем уровне.

Ряд аномалий закончился, и машина вновь устремилась к шоссе. Опять быстрый жест, и мы остановились.

— В чем дело?

— Цель на одиннадцать часов!

Мы синхронно навели бинокли. Примерно в двух километрах на склоне холма виднелись две крошечные фигурки.

— Кажется, они. Давай ближе, отсюда не достанем.

«Уазик» вновь взревел явно форсированным движком и понесся вперед, сминая зеленую стену травы трубой-бампером. Фигурки скрылись за гребнем, причем довольно шустро, значит, нас заметили. Но естественных укрытий здесь практически нет, а следовательно, и шансы у беглецов нулевые. Гребень приближается издевательски медленно, но наконец «уазик» переваливает через него, опасно накренившись вправо.