33.000 рабочих. Все эти неоглядные полосы ситца, зефира, тика, демикотона, миткалей, бархатов, рипсов, пике, со всеми их бесконечными подразделениями, способные опоясать землю, тянутся от названных мануфактур далеко в Сибирь, Персию, Бухару, Хиву, Китай, Мерв, не забывая ни России, ни Царства Польского, ни Финляндии. Роскошь и достоинство отделки безупречны, рисунки и колера беспрестанно совершенствуются.

Не менее внушительны производительные силы других мануфактуристов. Крупнее прочих является, начавшее свое дело в 1859 году, «Товарищество Тверской мануфактуры»; оно имеет около 74.000 прядильных веретен и 2.185 ткацких станков, рабочих 6.000 человек, школу на 1.200 человек, больницу на 100 коек, колыбельню, приют, родильный приют, богадельню; продажа товаров достигает суммы 6.000.000 рублей. Из числа других видных деятелей этой отрасли нашей производительности в деле ситцев, бархатов, шелков, льняного товара посещены были: Третьяков и Коншин, Носовы, Лабзин, Осипов, Сапожников, два Барановых и др. бесконечными вереницами тянулись куски замечательнейших материй всех видов, цветов, размеров, достоинств, начиная от восьмикопеечных ситцев до златотканых парчей и материй на бухарские халаты в тридцать пять рублей аршин. И все это вытаскивалось из необозримых груд, в которых и разобраться-то трудно. Хотя некоторое специализирование работ и существует (например, обширные мануфактуры, работающие только красные миткали), но, в общем, многие производства идут рука-об-руку, и, право, трудно сказать: кто и в чем отстает один от другого.

Нижегородская ярмарка. Главный дом.

Во главе нашей чайной торговли стоит дом А. Губкина; наследник его Кузнецов. Ящики и цибики громоздятся стенами, выползают во внутренние дворы, имеют свои неиссякаемые источники подле Сибирской пристани, где в характерных, рогожевых павильончиках обретаются приказчики, пробуются и раскупаются различные чаи. Стальной совок пробуравливает цибик, щепоть чая кладется в особый небольшой чайничек, держится в кипятке ровно пять минуть — и стоимость цибика определена. Нижегородские склады находятся в прямой, непосредственной связи с русскими торговыми домами Токмакова, Молоткова, Пяткова, Молчанова, Родионова и К°, крепко сидящими в самом Китае и не боящимися какой-либо конкуренции. Все чайное дело, несмотря на разнообразие сортов чая, делится на два главные, так сказать, органические отдела: байховые чаи, рассыпные, те, что распиваются нами, и кирпичные, плиточные чаи, дешевые, потребляемые инородцами и идущие в простой народ — что ни год, то больше. На два отдела делится оно и по характеру ввоза: чай, идущий сухим путем, чрез Кяхту, и привозимый морем через западную границу; тут, по вопросу о доставке, черным призраком поднимается, по словам торговых людей, необходимость пересмотра и установления большей соразмерности в пошлинах того и другого пути. Настоятельность пересмотра изображается в цифрах: в 1865 году наш отпуск мануфактурных товаров в Китай по оптовой меновой в Кяхте торговле достигал почтенной суммы: 4.775,000 руб.; в 1884 году он понизился до 1.552.000 руб. Горячее пожелание купечества состояло в описываемое время в том, чтобы сделана была разница в пошлинах за чай, покупаемый нами у китайцев на деньги я вымениваемый от них. Не сделать этого — значит понизить все наше мануфактурное производство, находящееся в теснейшей связи с чайным делом. В этом отношении, как известно, Правительством уже приняты надлежащие меры. На ярмарку 1885 года было привезено кяхтинского ханькоуского чаю 65.000 ящиков от 123 до 160 руб., кирпичного мелкого 30.000 ящиков от 77 до 80 рублей и кирпичного зеленого 23.000 ящиков от 65 до 67 рублей. Около 100.000 ящиков пришло чрез Сибирь, остальные из Одессы и Лондона.

Большой интерес представляло также посещение фирм: Сорокоумовского, основанной в 1793 году, и Козлова, торгующих мехами. Как в мануфактурных складах вытягивались бесконечные аршины кусков, так громоздились здесь различные меха, поочередно закрывая друг друга. К концу осмотров лежали целые курганы мехов. Дешевые шкуры оленей, лосей, белых волков, светлых лисиц, шкуры из лапок и головок накрывались ценнейшими соболями, черными лисицами, песцами, бобрами; связочка очень небольшая, из десяти штук соболей, стоит 2.000 рублей, ротонда из совершенно черной лисицы — 3.000 руб. И все это грудами, курганами. Целые мозаики мехов завешивали стены, покрывали полы и столы помещений; куницы, норки, горностаи, выхухоли, медведи, еноты, ильки пестрели в глазах; перебивая друг дружке дорогу, удовлетворяя всем вкусам, всем требованиям. Тепла в этих мехах может хватить на всевозможные полярные зимы. Все сырые пушные товары, идущие с Амура и из областей Якутской и Забайкальской, доставляются в Москву, главным образом почтой, и поступают в московскую таможню, которая, как объясняют купцы, не признавая яко-бы этот товар за русский, взимала с него за свой родной продукт от пятнадцати до тридцати рублей золотом с пуда.

Н. Новгород. Софроновский сквер на Нижнем Базаре и вид р. Оки.

Фарфоры и фаянсы Кузнецова наглядно свидетельствуют о том, что и эта отрасль нашей промышленности делает успехи. Всяких чашек, начиная от характерных персидских и бухарских, шествующих глубоко в Азию, здесь имелось как раз столько, чтобы распивать бессчетные цибики всяких чаев. Фирма Кузнецова существует с 1832 года и имеет четыре фабрики в губерниях: Владимирской, Тверской и Харьковской и в городе Риге. На них 4.000 рабочих, при каждой школа на сто человек и больница на двадцать коек; фарфоровую глину добывают на собственном заводе в Елисаветградском уезде. Годовой оборот около 3.000.000 рублей; 80% производства идет в Россию, а 20% — в Персию и Среднюю Азию. Особенно утешительно то, что фирма Кузнецова нашла себе путь в Прибалтийский край, прочно утвердилась в Риге, где имеет свои центральные склады. Она отвоевала себе и дальнейшую дорогу, потому что изоляторы телеграфных проводов для Голландии были изготовлены ей и фигурируют в мануфактурных центрах самой промышленной страны Европы. Это хороший признак, добрый почин. Стеклянное дело Нечаева-Мальцева — тоже одно из громких дел — не только оттесняет, но уже оттеснило заграничные товары; тяжелые свинцовые хрустали фирмы могут выдержать всякое сравнение. Особенно ходок как у неё, так и у Кузнецова, так называемый дешевый товар; он находить сбыт самый широкий, самый полезный и вполне удовлетворяет требованиям того огромного рынка, который имеет перед собой.

Для подробного обозрения, избраны были, конечно, только самые характерные, самые разнообразные торговли и производства. Многие из них имели своих представителей на Антверпенской всемирной выставке, привлекавшей десятки тысяч народа и вызвавшей со стороны европейских ценителей хоть отзыв, что «мануфактурная часть русского отдела — самая богатая и разнообразная и составляет славу России». Кроме перечисленных фирм, посещены были: склад зеркал Смольяниновых, торговля скупным товаром Титова, существующая более ста лет; Кудрин, товарищество на паях, служащее обмену всяких товаров с Центральной