на руки следовавшему за ним товарищу. Ошеломлённый гибелью напарника, тот впал в ступор, а когда миг спустя всё же позволил покойнику упасть на пол, то не обратился к сверхсиле, а вместо этого попытался протереть забрызганные кровью окуляры, но лишь извозил стекла алыми разводами.

Я воспользовался моментом, скакнул вперёд и врезал чуть ниже резиновой маски и сбоку от ребристого шланга, метя прикладом по шее. Удар оказался точен, и противник зажал гортань, а после тычка в солнечное сплетение и вовсе повалился на пол. Увы, при этом он мёртвой хваткой вцепился в винтовку и потянул оружие на себя, не позволяя сделать очередной замах.

По коже прокатился колючий ворох энергетических помех, вот и пришлось выпустить оружие и перевести схватку в партер. Попутно я рывком сдёрнул с оператора противогаз, и белобрысый парень хватанул разинутым ртом дыма и мигом закашлялся, судорожно дёрнулся и вывернулся из моего захвата, но я навалился на него со спины и прижал к полу. Дальше действовал ровно как учили на тренировках с авиадесантниками: обхватил руками голову и резко повернул; только тут — по-настоящему, тут — на смерть!

Хрена! Мою жертву отличало спортивное телосложение, свернуть жилистую шею набок не вышло, хруста позвонков не прозвучало. Парень стал отбрыкиваться и даже поднялся на четвереньки, едва не скинув меня с себя. Я зажал его шею в сгибе левой руки, а правой вытянул из кармана выкидной нож, утопил кнопку и тут же засадил остриё под рёбра — раз! другой! третий! И напоследок, уже оттянув назад голову, лезвием — по горлу! Сбоку — где сонная артерия!

Судорога, всхлип, плеск крови. Мне — не до того. Я спешно натянул на голову резиновую маску с окулярами и уходящим в подсумок гофрированным шлангом и какое-то время просто прижимал бившееся в агонии тело к полу, попутно силясь отдышаться и прийти в себя.

После набрал валявшиеся тут и там патроны, один за другим втолкнул их в неотъёмный магазин винтовки, задвинул затвор. Затем я перевесил подсумок с фильтрующей коробкой на себя и вернулся к сейфу. В глазах прояснилось, сразу углядел ремень с парой кожаных подсумков, в тех — снаряжённые обоймы.

Застегнув пряжку, я дополнительно рассовал пару пачек с патронами по боковым карманам пиджака, вернулся к зарезанному парню, у него забрал заткнутый за пояс ТТ. Ещё отыскал запасной магазин к пистолету, а на застреленного оператора только глянул и посетовал на собственную тупость: противогаз испортил, балда!

Валявшийся на диванчике студент ещё хрипел, я взвалил его на себя и поволок по служебному коридору к воротам. Стрельба и не думала затихать, в дело вступили пулемёты, то и дело доносились глухие отголоски далёких взрывов, но рвались не гранаты — всякий раз следом долетали энергетические помехи. Это резвились операторы.

В дежурке при КПП царил разгром, валялись обугленные трупы, дымилась мебель. Караул оказался перебит, но досталось и нападавшим. Я подтащил студента к приоткрытой двери и выглянул в отстойник. Там — никого, только замерло на ступенях безжизненное тело в обгорелом рабочем комбинезоне.

Жёлтый дым оставался заперт в помещении незримой преградой, лишь понизу просачивались наружу жиденькие струйки отравы, и я спешно выволок на улицу и устроил у стенки старшекурсника, а сам рывком сдёрнул с головы противогаз, хватанул ртом свежего воздуха, принялся откашливаться, отплёвываться и отсмаркиваться. В голове немного прояснилось, тогда подбежал к открывавшему ворота пульту и перекинул рубильник, но без толку — электроприводы створок оказались обесточены. Снял трубку телефона, в той — тишина.

Вдалеке что-то тяжко грохнуло, миг спустя под ногами дрогнула земля, после долетел колючий ворох энергетических возмущений. Миг я колебался, затем перебрался к внутреннему шлагбауму и осторожно оглядел территорию студгородка. Клубы дыма вовсю валили из вентиляционных колодцев и растекались над землёй жёлтым маревом, но не столь густым, чтобы не заметить лежавшие тут и там тела. От снайперов рваная пелена укрыть не могла, а постреливали с верхних этажей главного корпуса уже просто беспрестанно. Под огнём был и студгородок, и прилегающие к институту улицы. Со стороны дворца культуры доносилась заполошная стрельба; куда расчётливей и реже били пулемёты где-то совсем неподалёку, как бы ещё не у военной кафедры.

Тут-то и навалилась неуверенность. Что делать? Что мне делать?!

Остаться здесь и вроде как контролировать стратегическую позицию? Потом, когда всё закончится, никто и слова дурного не скажет, ведь позиция-то и в самом деле стратегическая! Но в этом и проблема: если пожалуют террористы, одному точно не отбиться. Глупо будет сгинуть вот так… забившись в угол.

Сбежать, точнее даже — отступить за подкреплением? А как? Через забор не перемахнуть, окна караулок и служебных помещений забраны решётками, придётся выбираться на улицу через второй этаж. Не такая уж там и великая высота, чтобы, спрыгнув, ноги поломать, только вот засевшие в главном корпусе террористы помимо территории студгородка обстреливали ещё и окрестные улицы, легче лёгкого будет пулю схлопотать.

И опять же — бегство есть бегство, как его ты ни назови. Другие не осудят, но сам я буду знать, что струсил. И кто знает, что сейчас в кампусе творится? А ведь там Лия, там все мои друзья!

А ещё — приоритеты. Струшу и признаю, что они не стоят и выеденного яйца. И я сам без сверхспособностей яйца выеденного не стою. Дерьмо, а не человек. Или плевать? Или главное — собственную шкуру спасти?

К стыду своему, так с решением и не определился. Просто решил действовать по обстоятельствам, а там как карта ляжет. Вернулся к только-только начавшему приходить в себя дежурному по этажу и снял с него красную нарукавную повязку, затянул её на собственном плече. Затем вернул на голову резиновую маску противогаза, поправил подсумок с фильтром и нырнул в затянутую желтоватой дымкой дежурку, но на сей раз проскакивать её не стал, огляделся. Из руки дежурного по КПП вынул разряженный пистолет, воткнул в его рукоять запасной магазин и сунул в левый карман. Прихватил ещё одну трёхлинейку, потом снял с одного из нападавших противогаз.

Увы, второму террористу пуля угодила промеж глаз, защитная маска оказалась забрызгана изнутри кровью и невесть чем ещё. Глянул на это и даже не затошнило. Будто все эмоции заморозило!

Я вынес на крыльцо винтовку с парой обойм и противогаз, кинул бестолково мотавшему башкой старшекурснику и вновь пересёк задымлённое помещение, выглянул во внутренний коридор, не став опрометчиво полагаться на одно только ясновиденье. Там — никого.

Судя по смутно улавливаемой энергетической аномалии, вестибюль служебного входа вновь