70 седмин от указа Кира II, прийти к датам иудейской войны не удается, более поздние авторы используют другую дату – указ царя Артаксеркса о восстановлении Иерусалима, данный в 20-й год его правления придворному Неемии (Неем 1). Так, Иоанн Златоуст писал: «7 седмин и 62 сед-мины составляют 483 года: седмины здесь разумеются не дней или месяцев, но годов. Но от Кира до Антиоха Епифана и (бывшего при нем) пленения прошло (только) 394 года. Итак, (Бог) дает разуметь, что Он говорит не о том опустошении храма (от Антиоха Епифана), но о бывшем после него от Помпея, Веспасиана и Тита; и таким образом проводит время далее. Затем, чтобы показать нам, откуда должно вести счисление, говорит, что (считать надобно) не со дня возвращения, а откуда? “От исхода словесе, еже отвещати, и еже соградити Иерусалим”; но он выстроен не при Кире, а при Артаксерксе Долгоруком. Ибо по смерти (Кира) восшел на (престол) Камбиз, за ним Маги, после них Дарий Истап, потом Ксеркс, сын Дария, после него Артабан; после Артабана царствовал в Персии Артаксеркс Долгорукий, и в его-то царствование, в 20-й год его правления, Неемия, возвратившись (из плена), восстановил город. Об этом подробно рассказал нам Ездра. Итак, если мы отсюда начнем считать 483 года, то верно дойдем до времени этого (последнего) разрушения (храма)»[589].

Оригинальный вариант исторической интерпретации принадлежит Евсевию Кесарийскому. В своей работе «Приготовления к Евангелию» он дает рассматриваемому пассажу толкование, достаточно близкое к оригинальной идее автора книги Даниила. По его мнению, под «Помазанником» следует понимать иудейских первосвященников, правивших начиная с восстановления Второго Храма. Фразу о том, что после шестидесяти двух седмин «истребится помазание», он связывает с окончанием законного священства после крушения Хасмонейской монархии и воцарения Ирода, «когда был умерщвлен Иродом Христос, то есть Гиркан, последний первосвященник из рода Маккавеев, и прекратилось преемствование первосвященников по закону Божию». Разрушение города и святилища Евсевий связывает с завоеванием Иудеи Помпеем, произошедшим в 68 году до н.э. Тем не менее последнюю седмину Евсевий все-таки относит к проповеди Иисуса Христа, полагая что именно об этом говорит фраза «утвердит завет для многих одна седмина».

Третьей популярной интерпретацией стала христологическая интерпретация пророчества о 70 седминах. Христианские комментаторы находили в Дан 9 указания на пришествие Иисуса Христа уже начиная с самого раннего периода. Климент Александрийский и Ипполит Римский усматривали их в Дан 9, 24 – осуществление того, на что предначертан срок 70 седмин, должно быть произведено Иисусом Христом. Они видели пророчества о пришествии Иисуса Христа в предсказании искупления грехов, осуществленного Иисусом Христом, помазании Святого Святых, запечатывании, то есть исполнении «видения и пророка» – мессианских пророчеств Ветхого Завета. Ипполиту Римскому также принадлежит первая попытка найти в пророчестве о семидесяти седминах хронологическое указание на пришествие Иисуса Христа. Он отсчитывал 70 седмин непосредственно от видения Даниила о 70 седминах: по его мнению, Даниил видел видение на 21 году вавилонского плена, 7 сед-мин истекли с окончанием плена, а под первым Помазанником понимается первосвященник Иисус, сын Иоседеков; срок 69 седмин называется временем пришествия Иисуса Христа, в то время как последняя седмина относится к эсхатологическому будущему. Приведенные расчеты Ипполита Римского с исторической точки зрения не выдерживают никакой критики, что довольно скоро стало очевидно уже древним экзегетам.

Если такие ранние авторы как Климент Александрийский и Ипполит Римский еще знали оригинальную традицию толкования, предполагавшую явление двух Помазанников, и связывали первого из них с Зоровавелем или первосвященником Иисусом, сыном Иоседековым[590], то в дальнейшем преобладающей становится трактовка перевода Феодотиона – она была принята бл. Иеронимом при работе над Вульгатой и заимствована сирийскими авторами, опиравшимися на Пешитту. Подобное понимание дополнительно способствовало тому, что оригинальная связь пророчества о 70 седминах с историей иудейского священства была забыта и оно стало восприниматься как исключительно христологическое. Первым автором, попытавшимся предложить исторически корректный расчет сед-мин, доходящий до времени служения Иисуса Христа, был Юлий Африкан, написавший о толковании пророчества о 70 седминах отдельный трактат. Он предложил новую дату для отсчета 70 седмин – указ царя Артаксеркса Неемии, данный в 20-й год правления Артаксеркса. Эта дата появляется в книге Неемии – именно ей датируется миссия Неемии, отправленного персидским царем в Иерусалим для восстановления городских стен (Неем 1). Такая дата была предложена Юлием Африканом для того, чтобы связать окончание 69 седмин с пришествием Христа – отличный хронолог, он отдавал себе отсчет, что остальные даты дают намного худшие результаты. Тем не менее идеальной точности Юлий Африкан не добился, поэтому в своем толковании он прибег к манипуляции календарем, утверждая, что для вычислений следует использовать еврейский лунно-солнечный год продолжительностью 354 дня без учета високосных лет. Подобное мнение было поддержано некоторыми другими древними авторами: так, его воспроизводит бл. Феодорит Кирский.

Большинство грекоязычных христианских авторов испытывало определенные сложности в христологической интерпретации событий последней седмины. В еврейском тексте стиха Дан 9, 26 говорится, что וֹל ןיאֵוְ חַישִׁ מָ תרֵכָּיִ – «отторгнут будет Помазанник и нет у него». Очевидно, что этот пассаж сам по себе не представляет проблемы для христологической интерпретации. Однако в использовавшемся христианскими авторами переводе Феодотиона он передан как καὶ μετὰ τὰς ἑβδομάδας τὰς ἑξήκοντα δύο ἐξολεθρευθήσεται χρῖσμα «и после шестидесяти двух седмин потребится помазание». Как видно, здесь говорится не о Мессии, а о судьбе священства. По этой причине грекоязычным комментаторам приходилось давать этому пассажу историческое толкование: так, бл. Феодорит Кирский толкует эту фразу как указание на то, что после воцарения Ирода первосвященники лишатся действовавшей в них благодати. Более правильный вариант перевода был известен сирийским христианским комментаторам, пользовавшимся Пешиттой: например, Ефрем Сирин толкует этот пассаж как указание на отвержение евреями Иисуса Христа.

Толкование пророчеств о прекращении жертвы, разрушении города и святилища и поставлении «мерзости запустения» также вызывало у сторонников христологической интерпретации объективную проблему: ведь очевидно, что Храм продолжал функционировать и в период проповеди, и уже после казни Иисуса Христа. Ефрем Сирин и Феодорит Кирский толковали пророчество о прекращении жертвы как указание на то, что ветхозаветная жертва потеряет смысл после жертвы Иисуса Христа. Указание о запустении города и Храма они относили к иудейской войне, произошедшей вскоре после описанных в Евангелиях событий, таким образом совмещая христологическую интерпретацию с исторической. Относительно «мерзости запустения» толкователи приводили разные мнения. Бл. Феодорит Кирский утверждал, что Пилат тайно внес в Храм «некоторые изображения», что и стало «поставлением мерзости запустения». Аналогичным образом рассуждал Ефрем Сирин, писавший, что «Римляне внесут в храм орла и поставят