Я покупаю ей на последнюю мелочь билет до дома, какой-то еды, дурацкий сувенир, обещаю позвонить, приехать, а может быть (чем черт не шутит!), даже как-нибудь позвать ее замуж, и она смотрит на меня сквозь мутное стекло плацкартного окна тронувшегося поезда, и в ее обычно молчаливых глазах впервые за все эти дни появляются по-настоящему сильные эмоции: горячая надежда, что я выполню хотя бы десятую часть данных ей обещаний, и одновременно отчаянная печаль — врет он всё. Я улыбаюсь ей с легкой грустинкой, подмигиваю: мол, не горюй! — а сам понимаю, что вижу ее в последний раз, да и она, наверное, это понимает.

Поезд уходит. Тут же из-за угла появляется запыхавшийся Вовочка. У него за пазухой две бутылки водки.

— Уехала?

— Уехала!

— Ну, что упало, то пропало! Баба с возу — кобыле легче! Пойдем, похмелимся!

Попрощавшись с Маленькой Верой, я очень захотел увидеть «большую». Нет, я не желал мстить — я всем всё простил, особенно моей глупой девочке, хотя… хотя я каждый день вспоминал ее, даже плакал, рассказывал о ней собутыльникам и поливал ее последними словами. Я… я просто решил задать ей несколько вопросов…

У меня были ключи от Вериной квартиры. От той самой квартиры, которую я сначала для нее арендовал, а потом выкупил на ее имя. Она об этом не знала.

Я выследил Веру, когда она одна вошла в подъезд, выждал минут десять, допил остатки вина из бутылки, которую купил час назад, поднялся на этаж, прислушался, потом осторожно открыл своим ключом дверь ее квартиры и на цыпочках вошел.

Я не хотел ее пугать, но и не хотел, чтобы она успела предпринять что-нибудь неразумное. Кто их знает, что они там придумали? Может, у нее в кармане какой-нибудь приборчик с кнопкой. Нажмет кнопку — и через пять минут в квартире Валентин Федорович со своими боевиками. А может быть, у нее пистолет? Ведь она — главный бухгалтер богатейшей фирмы. Начнет палить с перепугу и снесет мне, не разобравшись, полбашки. Нет уж, хватит с меня! Один раз попал — мало не покажется!

Из прихожей я опасливо заглянул в комнату — она была пуста, на кровати как попало валялись предметы верхней женской одежды. Я завернул на кухню — Веры не было и там, только на столе стояли откупоренная бутылка шампанского и бокал с остатками вина на дне.

Вера была в туалете. Поскольку она считала, что в квартире одна, она, естественно, не заперлась.

Ситуация была в высшей степени комичной и более чем подходящей. Я подкрался совсем близко и услышал шум тугой струи — она писала.

Я взял на изготовку суровое лицо и вошел.

Сегодняшний день.

Я просыпаюсь от чудовищной тряски в странном месте, где все черным-черно и только мелькают в глазах красные и желтые огни. В уши ударяет острый свистящий звук. Жарко. Катастрофически душно. Странная вонь вызывает приступы удушья — что-то фантастически отвратительное в этом едком запахе, где намешано столько самого мерзкого, что и не передать.

Я лихорадочно сглатываю подступающую тошноту.

В голове вакуум, пронзенный длинными раскаленными спицами.

Сознание вернулось лишь в некоторой степени — большая часть мозга по-прежнему спит, — поэтому мне трудно отделить реальность от наваждения. В голове всё так причудливо перемешалось!

Что, черт побери, происходит?!

Я присматриваюсь мутным слезливым взглядом: здесь я не один, какие-то огромные сумрачные фигуры — и их очень много — стоят и сидят вокруг. Все они неподвижны, будто манекены или призраки, и только неестественным образом медленно раскачиваются, будто молятся или колдуют, и все абсолютно единообразны. Лиц их не видно, только темно-красные, почти черные пятна, но зато я вижу, как светятся в темноте сотни ядовито-зеленых огоньков-глаз. Мне кажется, что все эти злые, пронзительно-холодные глаза с кошачьими зрачками пристально, презрительно и, может быть, даже плотоядно смотрят на меня, смотрят не отрываясь.

«Сейчас набросятся, разорвут!» — в ужасе думаю я, и мне вдруг становится невыносимо холодно.

И правда, я вижу, как эти чудовища постепенно придвигаются ко мне, уже задевают мои колени, касаются одежды, угрожающе нависают надо мной. Они пышут жаром и вонью.

Я скрючиваюсь от страха и вдруг надрывно кричу во все горло: «Не-е-е-ет!!!»

Внезапно вспыхивает свет. Я слепну, проваливаюсь в оглушительный приступ головной боли…

Так же внезапно я прозреваю. К своему радостному изумлению, я обнаруживаю себя в вагоне метро, который несется на всех парах к очередной станции. Сижу в своей американской куртке, привалившись к блестящему металлическому поручню. Кругом люди, обыкновенные люди, которые хотя и удивленно косятся на меня, наверное, из-за того, что я кричал, но глаза у них совсем не зеленые и отнюдь не кошачьи, а самые нормальные — блеклые, усталые, скучные, трусоватые. И ненависти ко мне эти люди не проявляют — им на меня наплевать, — а лишь сдержанно ухмыляются и с хитринкой переглядываются. Рядом трутся двое бродяг, точно таких же я видел сегодня в «Китае» под мостом, и именно от них струится, вернее, клубится, как из тепловой пушки, та гнуснейшая вонь, из-за которой я минуту назад едва не блеванул прямо в проход вагона.

Свет в потолке несколько раз мигнул, опять пытаясь погаснуть, но вскоре окреп, засверкал всеми лампочками.

Сколько я спал? Сколько я выпил? Куда я еду?

Спертый воздух с кислецой, болтанка, старый стертый пол. Все избегают пересекаться взглядом. В метро я не был давно, может быть, лет десять. Всё здесь было как-то непривычно, неузнаваемо. В глаза бросилась убогость, которой раньше не было, или просто я ее не замечал. И человечки все какие-то мелкие, невзрачные, некрасивые — будто специально отобранный третий сорт. Правда, везде чистенько и все стены и стекла обклеены сочной многоцветной рекламой…

Я машинально прочитал несколько листовок:

«Колдунья Гавриэлла. Ученица старца Старовера и Якова Кальперина. Все виды белой и черной МАГИИ. Возможно всё, включая порчу, недуг, приворот, изгнание бесов, абсолютную защиту от колдунов. Накажу врагов, устраню конкурентов (сильно). Также быстрое обогащение. Дешево! Эффект с 1-го дня! Гарантия 100 %. Опыт. Запись по телефону…» С фотографии пронзительно смотрела сорокалетняя армянка с двойным подбородком. «Быстрое обогащение кого? Колдуньи Гавриэллы?» — мелькнуло у меня в голове.

«Рынок «Обувной рай 2». У нас вы купите любую ОБУВЬ по вашему вкусу… Адрес… Лозунг: «Мы обуем всю страну!»

«Медицинский центр «Зазеркалье». Новый метод: личный нарколог. Вывод из ЗАПОЕВ… Лечение алкоголизма по телефону… Также табакокурение, коррекция веса, контактные линзы, аборты…»

«КВАРТИРУ в Москве за треть цены? Нет ничего проще!..»

«Туристическое агентство АН-НУС приглашает Вас на курорты Турции…»

«Интересно, — мимоходом подумал я, — конечно, понятно, что «АН» — это какой-нибудь Андрей, а «НУС» — первые буквы его фамилии, например Нусыров, Нусов, Нусаев… На большее у хозяина турфирмы воображения не хватило. Но… но как милая секретарша этой фирмы отвечает по телефону?! Здравствуйте (тонким сексуальным голоском), фирма «Анус» (ведь человек именно так и услышит — «анус», как ни вставляй между двумя «н» «тире»), я вас слушаю. «Какая-какая фирма?» — обязательно переспросит озадаченный абонент…