В этой посылке было еще и письмо, которое меня чрезвычайно обрадовало и успокоило все мои сомнения.

Дорогая Айза!

Посылаю тебе портрет матери Эммы. Его нашли среди вещей Феликса Осборна, однако его самого обнаружить не удалось. Этому негодяю снова удалось избежать справедливого наказания, оставив после себя бедную, больную холерой женщину. Она живет в ужасающей бедности. Я должен остаться здесь до тех пор, пока она не сможет вернуться к своей семье и вся эта длинная и запутанная история наконец закончится. Меня не могло не порадовать то, что такой отпетый негодяй, как Осборн, сохранил портрет своей жены. Возможно, где-то в глубине души он понимает, что ему посчастливилось в жизни испытать настоящую любовь. Все-таки те люди, которые высокомерно отвергают волшебную силу любви, достойны лишь жалости. Все эти размышления заставили меня раскаяться в своем безрассудном поведении. Если я проявил чрезмерную настойчивость, впредь обещаю быть более сдержанным. Если же я выказал признаки ревности, то прошу простить мне эту слабость. Если покойный мистер Челфонт научил тебя снисхождению, то прошу тебя по отношению ко мне проявить это прекрасное качество. Я ни за что не потеряю тебя снова, чего бы мне это ни стоило, и готов сделать все, чтобы ты всегда была вместе со мной. Сохрани этот портрет для Эммы, а свою прекрасную душу для меня.

С любовью, Финч.

Мой дорогой великодушный человек! Если я не соглашаюсь с ним, то он готов уступать мне во всем. Но у меня еще будет возможность выказать ему свою безграничную преданность. Я совершенно забыла одну очень важную вещь, которой научила меня моя семейная жизнь. Человеку, которого любишь, ты должна отдать не только свою душу и тело, но и подчиниться его воле.

Через два дня я получила письмо еще от одного дорогого мне человека. Мистер Эллин прислал короткое сообщение о моей потерянной девочке. Я взяла это драгоценное письмо и пошла в сад, чтобы посидеть в тишине и спокойно все обдумать. В этот день природа была тиха и спокойна. Небо было ясным и невероятно голубым. Воздух был напоен ароматами цветов. Было очень тихо, но это не означало, что жизнь вокруг замерла. Со стороны кустов и зеленых изгородей слышалось тихое жужжание насекомых, на ветках деревьев тихо щебетали птицы. Природа переживала какое-то обновление. Мне казалось, что именно в такой день Господь создал первого человека, чтобы он смог ощутить, как прекрасна жизнь. Я не знала, какие еще испытания уготовила мне судьба в будущем, и в этот момент была спокойна и счастлива. Я сидела в своем прекрасном саду и готовилась к счастливым переменам в жизни.

Я открыла письмо мистера Эллина. Оно было коротким, и в нем сообщалось совсем не то, чего я ожидала.

«Я пришел в ресторан Джека Вейли слишком поздно. Эмма вчера покинула это место. Она забрала с собой свои вещи. Никто не знает, куда она ушла. Я должен ее найти. Я готов обыскать не только всю страну, но, если понадобится, и весь мир. Написали ли вы уже ее портрет? Если нет, то прошу вас сделать это как можно быстрее и переслать его мне по указанному адресу».

Мы предприняли столько усилий для того, чтобы найти ее, и все-таки нам не удалось сделать это. Но зачем мистер Эллин просит меня написать ее портрет? Может быть, он принесет ему утешение. А может быть, он решил, что, возродив ее черты, я смогу хоть немного утешиться сама.

Что же, наверное, он прав. Я попросила Мэри принести мне карандаш и бумагу и принялась за работу. Я вспомнила Эмму сидящей в гостиной моего дома и быстро начала делать наброски. Широкий лоб, прекрасные выразительные глаза, упрямый рот, узкие плечики – все это вскоре появилось на бумаге. Тут снова вошла Мэри и сказала, что меня хочет видеть какая-то дама.

Через пять минут пригласи ее пройти в сад, – сказала я. Дорисовав волосы, я увидела, что на меня с портрета, как живая, смотрит эта несчастная девочка. Я так увлеклась работой, что даже не заметила, как появилась моя гостья. Она тихо покашляла для того, чтобы привлечь мое внимание, и я подняла глаза. Это была миссис Фарингтон, экономка в доме, который снимал мистер Корнхилл. Она стояла и нервно теребила свои перчатки.

Проходите, пожалуйста, и садитесь рядом со мной, – сказала я. – Я сейчас распоряжусь, чтобы нам принесли чаю.

Однако эта несчастная женщина не сдвинулась с места и выглядела очень взволнованной.

– Я получила известие о мистере Корнхилле, – призналась она.

– Я тоже, – сказала я.

И тут она расплакалась.

– О миссис Челфонт, – сказала она, – почему же вы улыбаетесь?

Что же заставило Эмму покинуть свое новое место жительства в тот самый момент, когда мы нашли ее? Причиной этого стал всего лишь один вздох, но такой тяжелый вздох, что казалось, будто бы он исходил из глубокого сухого колодца, стены которого вымощены камнем. Его услышал Джек Вейли, и этот звук испугал его. Он когда-то служил в армии, и ему доводилось видеть, как умирают люди. Он понял, что этот ужасный вздох доносился из маленькой комнаты, которая находится на верхнем этаже дома.

Как только Эмма вернулась в дом, то сразу же почувствовала: что-то здесь неладно. В доме царила какая-то напряженная обстановка. Вместо того чтобы, как обычно, приветливо поздороваться с ней, Джек Вейли, увидев, что она смотрит на него, отвел взгляд в сторону.

– Джек, что случилось? – спросила она.

Садись, Эмма, – вздохнув, сказал он. – Мне нужно тебе кое-что сказать.

Говори же скорее, – сказала она, – а то мне уже пора начинать работу, а еще нужно поставить эти цветы в воду. – Эмма принесла для Дженни букет фиалок.

– Та маленькая девочка… – начал Джек.

– Дженни? Что-то случилось?

Он виновато опустил глаза и сказал:

– Ее больше нет.

– Нет! – закричала Эмма и быстро помчалась вверх по лестнице. Она знала, что это должно было произойти, но все-таки не была к этому готова. Да и как с этим можно было

смириться? Ведь эта маленькая больная девочка была ее семьей и составляла смысл ее жизни.

Она открыла дверь в свою комнату. На кровати никого не было. Значит, ее уже забрали. Она тихо застонала, ей было так тяжело, что она даже не могла плакать. К ней подошел Джек Вейли и положил руки ей на плечи.

– Она не умерла, Эмма, – сказал он, – хотя время, отпущенное ей на этом свете, уже исчисляется не днями, а часами.

Эмма быстро повернулась к нему.

Где она?

Она в лазарете в работном доме. Ты должна понять, что она очень больна и не может здесь оставаться. Я не могу держать ее в доме, ведь она может быть заразной.

Эмма в изнеможении опустилась на стул. Для Дженни лучше было бы умереть, чем оказаться в лазарете в работном доме.

– Она кричала? – спросила Эмма. – Она звала меня?

Еще как кричала. Ее охватила настоящая паника. Она умоляла нас оставить ее здесь. Она говорила, что не причинит нам никакого беспокойства, потому что один джентльмен скоро за ней приедет. Она несла всякий бред. О, только не смотри на меня так. Ей там будет лучше, чем здесь.