лебединое яйцо с которого согнали птицу наседку матерь пернатую?..

И вот вороны напали на него и клюют опустошают его вороватые тайные адовы враны?..

Князь Руси Михаил Святый Ты помираешь исходишь кончаешься а Идолу не молишься не поклоняешься?..

Князь Ты помираешь?.. Русь ты помираешь?..

…Да помираю. Да ухожу. Да Идолу не молюсь не поганюсь не склоняюсь. Да улыбаюсь. Да облако малиновое последнее на уста нашедшее исшедшее из чрева моего избитого глотаю…

Но!..

Но там в полях черниговских Русь… дщерь младшая моя Василиса берет изниклый талый снег вербными дымчатыми ручонками прутиками ивовыми и кладет снег в гортань малую…

Дщерь не надо…

Слышишь дщерь моя младшая заблудшая в полях талых?..

Слышишь дщерь Русь сирота уже моя уже сирота малая?..

И будут на Руси сироты без отцов.

И будут на Руси жены без мужей.

И будут на Руси матери без сынов…

И будет Русь вдов…

Но ты слышишь меня мя дщерь дочь младшая моя?.. Не бери снег полевой в гортань в уста!..

…Тятя… тятенька я слышу последний глас твоя… Слышу, тятенька, тятя отец князь…

И тут что-то Василиса останавливается выпрямляется вырастает в поле… что-то слышит чует она… что-то снег из уст из рук из гортани непослушно неповинно льется на поля…

Что-то снег текуч плакуч льется из ранних талых русских лазоревых синь васильковых очей ея…

Что-то льется снег талый в черниговские талые талые извиклые поля…

…Дщерь… Не плачь…

И мертвый Святовитязь Князь Михаил Черниговский Христианин пал у Батыева Шатра…

Русь… Дщерь в талом поле… Сирота моя… Прощай!..

…О русский грешный человече человек

Дай в русском одиноком святом поле постоять…

…Осенний кроткий ветер тишайшую жемчужную кочующую сеть скиталицу пленицу полевую паутину нанес набросил на блаженного меня…

1980

АБХАЗСКАЯ БАЛЛАДА

На пицундском брегу на пицундском берегу

Ай да на дальнем давнем ай на дымном дымном на

пицундском берегу брегу брегу

Где пицундские сарматские телесные древлие мясистые

сосны растут

Где самшитовые рощи густотелые маслянистые стоят

чадят

Где дремучие жуки-носороги и бабочки мучнистые ле-

тят пылят хоронятся покоятся в магнолий многосахар-

ных цветах

Там стояли там прощались древний отрок Магаддар-

гора и дева Ахалсат-лань

Там стояли там руками девственными соплетались там

прощались там клялись там обещали Магаддар-гора

и Ахалсат-лань

И это было тысячу лет назад

И это было тысячу лет назад

…Невеста моя! я пойду поплыву в Турцию в Грецию в

Аравию и вернусь богат

И я ухожу нищ млад смугл а вернусь злат

И я привезу тебе греческий ярый густой как звезда

Хидда смарагд

И я привезу тебе африканский несметный палящий как

звезда многогорбых аравийских пустынь Джидда ал-

маз

И я скоро вернусь а ты жди меня на берегу брегу дева

Ахалсат…

Талатта! Талатта!.. Таласса! Таласса!.. О море море!..

Прими сбереги верни меня!..

Невеста невеста жди жди меня!..

Жди Ахалсат-лань!..

И это было тысячу лет назад…

…Невеста жди меня… Жди Ахалсат-лань!..

И он входит в ладью колхидскую ахейскую смоляную

И остроугольный латинский домотканый крылатый па

рус льется трепещет над ним

Как майская пицундская бабочка пыльцовая сыпучая

обильная…

…Да!.. Прощай! прощай! прощай!..

Жди Ахалсат!.. Хидда-смарагд!.. Джидда-алмаз!.

Жди Ахалсат-лань!..

…Я буду ждать тебя Магаддар-гора

Я буду жечь возводить творить костры в ночах

Я буду следить искать твой парус в многокипящих

среброшумящих волнах волнах волнах

И мой гранатовый налив цветок росток цвести и рдеть

не станет без тебя…

И это было тысячу лет назад…

И лодка жениха ушла

И в Понт Эвксинский ладья колхидская ахейская с

латинским парусом сошла вошла истаяла изшла

И каждую ночь и каждую ночь Ахалсат-лань собирала

прибрежный морской хворост

И костры возводила берегла в ночах

И ждала

И прошло тридцать лет

И была ночь Рождества Христа

И Ахалсат-лань сидела у костра и в море глядели смо-

ляные как черные росистые ежевики очи ея

И были у нее текучие колхидской лани глаза а теперь

от ожиданья стали очи необъятные абхазского орла

И были у нее молодые глаза а стали от моря от ветра

от летучего текучего песка от еженощного костра стали

очи бзыбьского орла

И тут явился взвился восстал латинский парус в вол-

нах

И тут явилась содвигалась колыхалась колебалась на

волне ахейская колхидская знакомая незабвенная ладья

И там стоял Магаддар-гора

И он был стар

И парус был рван

И ладья была дряхла

Но Ахалсат-лань была млада!

Но Ахалсат была юна!

Но Ахалсат дождалась…

Но дождались догляделись очи верные ея…

И это было тысячу лет назад…

И это было тысячу лет назад…

И Магаддар-гора сел у костра

Невеста моя многожданная скоро станешь ты моя жена!

Я пришел узнать, как ты ждешь меня…

Многотерпеливая многотерпкая невеста моя ты вер

на ль как спелотелая жена?..

А не будешь верна — я убью тебя!..

И он брал гладил ласкал берег лелеял руки ея почер-

невшие от тысяч костров

И он целовал вечнозеленые вечнорозовые терпкие сливы

вечнодевьих сосков

А утром вновь ушел в Эвксинский Понт…

…О Ахалсат-лань моя! я привезу привезу тебе греческий

ярый густой косматый как самшитовая звезда Хидда

смарагд

О Ахалсат моя! я привезу тебе аравийский знойный па-

лящий как звезда многогорбых пустынь звезда Джидда

кинжал алмаз

Но как как сладок велик кочевой мир Ахалсат!

Но стал я бродягой Ахалсат

Но нет! нет! нет мне пути назад

Но парус мой дряхл ветх но душа как перелетная птица

моя

Но не жди меня Ахалсат-лань

Но я бродяга на века невеста бедная горючая плакучая

прибрежная моя

Ахалсат не жди меня

Ахалсат