— За «Титаник». Чтобы ты оказался сильнее урагана и всегда был сильнее всех ураганов на свете!

Он одним махом выпил остатки холодного кофе. Поставив чашечку на стол, он повернулся и пошел из комнаты навстречу новому дню, который обещал высокую влажность.

При первых лучах солнца «Титаник» все еще был жив. Корабль, как и несколько часов назад, покачивался на волнах, переваливаясь на океанских гребнях. Отдельные мощные волны еще сотрясали борт лайнера, но это были уже неопасные удары, похожие на воспоминание о прошедшем урагане.

Подобно великану, утомленному изнурительной, но весьма успешной борьбой, «Титаник» взбирался на тридцатифутовые волны, сверзался оттуда вниз, разбрасывая огромные фонтаны мельчайших брызг и буквально заливал лодочную палубу, но каким-то непостижимым образом умудрялся вовремя взобраться на очередную волну прежде, чем та успевала накрыть корабль.

Капитан Пароткин в бинокль внимательно следил за «Титаником». На его взгляд, лайнер был обречен. Огромные ржавые листы корпуса, державшиеся уже не столько на заклепках, сколько на честном слове, не могли долго выдерживать таких нагрузок. Ему казалось, что даже с такого расстояния он при желании мог бы увидеть, как, подобно пробкам из шампанского, с громким звуком вылетают заклепки из корпуса «Титаника». Пароткин понимал, что к сотням мелких протечек с каждой минутой прибавляются все новые и новые. Чего Пароткин не мог видеть, так это отчаянных усилий спасателей, да специалистов по буксированию и членов отряда SEAL, откачивавших воду из корпуса лайнера.

Пароткин и без того был чрезвычайно удивлен, когда, проснувшись утром, он вооружился биноклем и вдруг увидел неподалеку от борта — «Титаник», который, сточки зрения формальной логики, давно должен был бы возвратиться на океанское дно. И тем не менее корабль был на плаву. Даже невооруженным взглядом видно, чего это стоило «Титанику»: он футов на двадцать против прежнего опустил в воду нос, а крен на правый борт увеличился градусов до тридцати.

— Что-нибудь от капитана Превлова? — спросил Пароткин, не отрываясь от бинокля.

— Пока ничего, — ответил первый помощник.

— Похоже, случилось худшее из того, что могло произойти, — сказал Пароткин. — Никаких признаков, что Превлов контролирует ситуацию.

— А вон на мачте возле кормы, точнее, на том месте, где была когда-то корма, — не наш ли флаг?

Пароткин подкрутил винт резкости и внимательно посмотрел на небольшое полотнище.

— Увы, полотнище действительно есть, только там какая-то белая звезда. Во всяком случае, это не советский флаг. Так что… — он громко вздохнул и повернулся к замполиту, — так что вынужден констатировать: пиратская вылазка не увенчалась успехом.

— Может, у Превлова не было времени сообщить нам?

— Как бы там ни было, а через час, если не раньше, самолеты американского флота будут уже здесь. В поисковых операциях они большие доки. — Пароткин нервно побарабанил пальцами по парапету, не сдержался — и шарахнул в раздражении кулаком. — Черт побери этого Превлова. Последние его слова были: «Будем надеяться, что не придется прибегать к крайним мерам». Теперь-то ему на все наплевать. Он, может, уже и убит давно, а нам с тобой придется все это расхлебывать. Ведь с нас спросят, как, мол, так произошло, что «Титаник» вместе с людьми потонул?!

Лицо замполита сделалось жестким.

— И что же, никакого выхода?

Пароткин с явным сожалением покачал головой.

— Есть приказ: уничтожить корабль, если появится угроза, что его могут захватить американцы.

Пароткин вытащил льняной носовой платок и вытер глаза.

— Что ж, будем готовить ракетную атаку. Сообщи координаты: десять миль севернее от нынешнего местоположения «Титаника».

Какое-то время замполит тупо смотрел на Пароткина, затем прошел в кабину управления, снял трубку переговорного устройства и приказал рулевому сделать поворот на пятнадцать градусов к северу.

Пятнадцать минут спустя все было подготовлено. «Михаил Курков», разрезая носом океанские волны, приготовился к атаке.

Стоявший за спиной у оператора радара Пароткин распорядился:

— Доложить обстановку.

— Восемь реактивных самолетов сто двадцать миль к западу. Объекты быстро приближаются.

— Надводная обстановка?

— Два небольших судна, курс два-четыре-пять, в двадцати одной миле к юго-западу.

— Это, должно быть, те самые буксировщики, — предположил первый помощник. Пароткин согласно кивнул.

— Больше всего меня сейчас беспокоят самолеты. Через десять минут они уже будут здесь как миленькие… Ядерная боеголовка подготовлена?

— Так точно.

— Давай отсчет.

Замполит отдал короткую команду по телефону, после чего оба они вышли на палубу, обратив внимание в сторону правого борта. Плавно раскрылся передний грузовой люк и двадцатишестифутовая тактическая ракета класса «земля-земля» вместе со скрытым пусковым комплексом показалась во всей своей красе.

— Минута до старта, — раздался из динамика громкий голос офицера-ракетчика.

Пароткин навел бинокль на «Титаник». На фоне темно-серых, затянувших горизонт туч силуэт корабля был едва различим. Пароткина охватила нервная дрожь. Взгляд его сделался грустным. Он заранее был уверен, что в кругах коллег капитанов ему никогда не простят того, что сейчас предстоит ему сделать и что он до самой смерти будет нести на себе крест — крест человека, который боевым оружием потопил мирное гражданское судно. Он стоял на палубе, ожидая той минуты, когда грозный рокот ракетного двигателя разорвет относительную тишину утра, вслед за чем ядерный заряд разнесет «Титаник». Вдруг Пароткин услышал звук торопливых шагов. К ним приближался радист корабля.

— Товарищ капитан, — издали закричал он, — только что нами получена информация с американской подводной лодки!

— Тридцать секунд! — прогремел из динамика голос ракетчика.

В глазах радиста легко прочитывалась самая настоящая паника. Он подбежал и протянул Пароткину сообщение.

ПОДЛОДКА ВМФ США «ДРЕГОНФИШ» — СОВЕТСКОМУ КОРАБЛЮ «МИХАИЛ КУРКОВ». «ТИТАНИК» НАХОДИТСЯ ПОД ЗАЩИТОЙ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА США. В СЛУЧАЕ ЛЮБЫХ АГРЕССИВНЫХ ДЕЙСТВИЙ ПОСЛЕДУЕТ НЕМЕДЛЕННАЯ ОТВЕТНАЯ АТАКА. ПОДПИСЬ: КАПИТАН ПОДЛОДКИ ВМФ США «ДРЕГОНФИШ».

— Десятисекундная готовность, — донесся из динамика бесстрастный голос офицера. — Даю отсчет. Девять… восемь… семь… шесть…

Пароткин оторвался от радиограммы и взглянул на радиста глазами счастливчика, ни с того, ни с сего получившего миллион рублей по почте.

— …Пять… четыре… три…

— Прекратить отсчет времени, — резко приказал Пароткин, чтобы его приказ был правильно понят.

— Прекратить отсчет времени, — эхом повторил замполит в переговорное устройство. Лишь затем первый помощник позволил себе обтереть обильный пот с лица. Чуть помедлив, он добавил от себя: — Привести ракету в исходное положение.