Радецкий положил ладонь Кэрол на затылок и принялся гладить ее.

Что бы Кэрол ни думала, ее охватило звериное удовольствие от близости его тела. Его желание волновало ее. Однако она не имела права на слабость. Ты же полицейский, напомнила она себе. Все будет напрасно, если она позволит ему соблазнить себя. К тому же она не собиралась совершать ничего такого, о чем потом ей было бы стыдно рассказать Тони.

— Я не боюсь. Я не знаю.

— Узнаешь, — сказал Радецкий, подтолкнув ее в гостиную и пробежав ладонями вниз по ее спине до самых ягодиц.

Кэрол воспользовалась шансом и выскользнула из его рук, после чего быстро отошла в сторону.

— Я не могу так сразу.

Тадеуш не сводил с нее горящего взгляда. Волосы у него растрепались.

«Боже мой, до чего же он хорош», — подумала Кэрол и тотчас отругала себя за предательство.

— Пожалуйста, Кэролин, — прохрипел он. — Я знаю, ты хочешь меня. Вчера нам обоим было хорошо. Но если ты не доверяешь себе и не хочешь любить меня, то почему я должен доверять тебе в бизнесе? Да и что в этом такого особенного? Мы оба взрослые люди. Мы до одури хотим трахнуться. Ни у меня, ни у тебя больше никого нет, так в чем дело? Никаких измен. Просто два человека сходят с ума от желания.

«Как ответить правильно?» Кэрол отчаянно пыталась изобрести что-то, что должно иметь для него смысл и даст ей хотя бы немного времени.

— Я не могу объяснить, — сказала она. — Но мне нужно время. — Радецкий сделал шаг в ее сторону, и она отступила. — Тадзио, пожалуйста, — попросила она, стараясь изобразить умоляющую улыбку.

Он подошел, и она поняла, что бежать некуда. Кэрол была приперта к стене навалившимся на нее телом Радецкого, который вновь стал жарко целовать ее, не выпуская из крепких объятий. Потом он положил руку ей на грудь, нежно погладил сосок, и тот вопреки ее воле затвердел.

— Видишь? — хрипло произнес Радецкий. — Твое тело знает ответ.

И его рука двинулась вниз, чтобы на некоторое время остановиться на ее животе. Кэрол собралась с силами и оттолкнула его, так что он покачнулся, а она успела выскочить на середину комнаты.

— Тадзио, сейчас не время.

Он повернулся и встал к ней лицом, на котором не было и следа нежности. Глаза у него потемнели, брови грозно сдвинулись.

— Всегда не время, да, Кэрол?

Радецкий с неприкрытой злостью прорычал ее имя.

До этих пор Кэрол не ощущала реальной угрозы. Она видела в нем не более чем настойчивого любовника и думала, что может воззвать к его лучшим чувствам и тем самым защитить себя. Однако он произнес ее имя, не оставив ей иллюзий. Это был удар, который она ощутила почти физически. Радецкий узнал ее настоящее имя. Как Кэрол ни старалась сохранить спокойствие, ее зрачки расширились от ужаса.

— Да. Ты права. Мне известно, кто ты, — сказал Радецкий, вновь приближаясь к Кэрол.

Она попыталась убежать от него, но широкой штаниной зацепилась за стул, и этого промедления хватило, чтобы Радецкий успел схватить ее за руку.

— Конечно же, тебе известно, — произнесла она, стараясь казаться рассудительной. — Ты ведь следил за мной.

— Я следил за Кэролин Джексон, — произнес он, и Кэрол ясно осознала, насколько он опасен для нее. — И нашел Кэрол Джордан.

Ей стало понятно, что блефовать поздно. Говорить было нечего. Единственным оставшимся у нее оружием было молчание. Кэрол выдержала его взгляд, бросив ему вызов.

— Твой бесценный ухажер, Кэрол, рассказал нам много сказок. Доктор Хилл пытался уверить нас, что ты больше не служишь в полиции. Будто ты присоединилась к другой стороне, почуяв выгоду. Но, будь это правдой, ты бы переспала со мной. Вчера вечером у меня были все возможности трахнуть тебя, да и сегодня ты сама тянулась ко мне. Ты была готова на все. Только твоя полицейская сущность не позволила тебе стать моей. Я прав, не так ли? Ты все еще в полиции?

Кэрол ничего не ответила, стараясь не показать ужаса, который она испытывала с той секунды, как он упомянул Тони. Как Радецкий отыскал его? Где он теперь? Что они сделали с ним?

Вдруг он дернул ее за руку, и она потеряла равновесие. Когда Кэрол пошатнулась, он ударил ее другой рукой по лицу.

— Ты не захотела спать со мной, но пришла сюда и трахалась с ним, разве не так, сука?

Кэрол выпрямилась и с презрением посмотрела на него:

— Ах вот в чем дело! Мужское эго?

Едва она проговорила эти слова, как поняла, что совершила ошибку. Но не успела додумать эту мысль, как он налетел на нее и повалил на пол. Теперь у него были свободны обе руки, и он бил ее по лицу, отчего ее голова моталась то вправо, то влево, пока комната не закружилась у нее перед глазами.

Неожиданно ей удалось высвободиться. Она перекатилась на бок и попыталась встать на колени, хотя все вокруг напоминало калейдоскоп. Ее шатало. Она уперлась носками в пол, однако прежде чем успела встать, он жестоким ударом пригвоздил ее к стене. Он сломал ей нос, и Кэрол почувствовала привкус крови во рту. Ноги отказали ей, и она вновь повалилась на пол.

— Плевать мне, даже если ты спишь со всеми кобелями в Берлине, — прорычал Радецкий. — Но вы убили мою Катерину, чтобы ты могла разыграть свою грязную роль.

Несмотря ни на что, Кэрол удалось сесть. Он знал, что делал, избивая ее и лишая возможности соображать. Но одно она знала наверняка. В его словах не было смысла.

— Нет, — простонала Кэрол. — Это неправда. Мы лишь… мы воспользовались случаем.

Радецкий наклонился и, схватив за рубашку на груди, поднял ее на ноги:

— Считаешь меня дураком? Думаешь, я куплюсь на твое вранье?

— Я не… вру тебе. — Кэрол было трудно говорить из-за разбитых губ. — Мы не убивали Катерину.

— Заткнись, черт тебя подери! — крикнул Радецкий, брызгая слюной прямо ей в лицо. — Мотоцикл, виновный в несчастном случае, зарегистрирован на твой проклятый отдел. Ты убила Катерину. А потом убила Колина Осборна, решив занять их место.

— Я не имею отношения к смерти Катерины, — обессилев, тихо возразила Кэрол. — Я и имя-то ее узнала всего пару недель назад.

Радецкий куда-то потащил ее, и Кэрол не могла понять, что он собирается делать. Если он решил ее убить, то зачем куда-то тащить?

И тут она поняла, что находится в спальне. Затуманенное сознание сразу же подсказало ответ. Кэрол запаниковала. «О нет, — мысленно воскликнула она, этого не может быть». Она обмякла, мертвым грузом повисла у него на руках, лишь бы выиграть время. Но это не остановило впавшего в дикую ярость Радецкого, который в эту минуту был похож на берсерка, которому гнев придал нечеловеческие силы.

Кэрол принялась крутиться, махать руками в надежде, что он ослабит хватку. Тогда он бросил ее на пол и наклонился над ней: