– Разве недостаточно знать план нападения?

– Нет! – Как при мигрени, все вдруг подернулось дымкой.

Нед вскочил и взбешенный пошел к выходу, глядя в окно, но не видя площади.

– Черт подери, Мо! Нужна правда! – Он почувствовал изнеможение, словно его избили.

– Тебе говорит что-нибудь фамилия Бриктон?

– Мириам Шэннон? Она связана с Моссад и работает здесь, в Лондоне.

– Она резидент, – сказал Шамун.

– Правда? Полезно знать на будущее. Погоди, так ты хочешь сказать, что получил все это от Моссад?

Шамун медленно кивнул головой. Он хотел встать, но опасался, что оскорбленный Нед врежет ему.

– От Бриктон.

– И поскольку эта информация исходит от нее, ты считаешь ее надежной?

– Да.

У Неда был вид человека, готового на все. Такой вид, подумал Шамун, бывает у людей в порыве любви или гнева. Обычно они пытаются объяснить свое состояние.

Усилием воли Нед Френч заставил себя немного успокоиться. Бешенство стало проходить. Глаза слегка прикрылись. Но он продолжал сидеть, напряженно выпрямившись. Взгляд Неда блуждал по столу: от телефона к транзистору, потом к развернутой схеме мечети и к компьютеру. Он старательно избегал взгляда Шамуна.

– О'кей, – сказал он наконец очень тихо. – О'кей, может, она и надежна. Я отчасти могу согласиться с тобой. Моссад нам дезинформацию не подсовывает. По крайней мере, до сих пор этого не было.

– Я здесь посмотрел план мечети, Нед. Мне…

– Мо, есть только одно, что ты должен мне объяснить. О'кей?

Шамун кивнул.

– Почему Моссад передал эту информацию тебе? Скажи.

Прошло время, прежде чем Шамун выдавил из себя:

– Это необходимо?

– Да, Мо. Ты же понимаешь, что от этого зависит вся твоя судьба. Не будет лишним сказать, что от этого ответа зависит и твоя карьера, и, возможно, твоя свобода.

– Нед!

– Конечно, военный трибунал примет во внимание четыре года или больше безупречной службы. В твоем досье полно положительных характеристик. Кое-что я сам туда писал, поэтому знаю, что там обнаружат. К тому же Моссад сейчас нам не враг. Но наша контрразведка начнет докапываться и наверняка что-то найдет. Думаю, что, учась в колледже, ты ездил в Израиль. Иногда именно так вербуют пацанов. Но для этого надо быть евреем. Но ты же не…

– Нед, – прервал его Шамун. – Это было в 1980-м. – Он подвинул Неду карандаш и бумагу. – Делай пометки, если надо. Я окончил колледж и поехал в Ливан, потом в Израиль. Именно там я встретил Бриктон, только тогда у нее была другая фамилия, может, потому, что она еще не выкрасила волосы в оранжевый цвет.

– Так это была ее идея, чтобы ты поступил на службу в американскую армию?

– Да.

– И работал на Моссад?

Шамун увидел, что Нед просто впился в него глазами, больше уже не избегая его взгляда.

– Меня воспитали христианином, Нед. Но обнаружив, что в Ливане мои родственники – иудеи, я испытал что-то вроде шока.

– Да, да. Вечный чужак. Лаверн мне сегодня утром сказала, что с памятью у меня все в порядке. – Он отодвинул бумагу в сторону. – Я не думаю, что ты был слишком полезен для Моссад во время предыдущих командировок… И сколько они тебе платили?

– Ничего. Они ни разу не подходили ко мне до Лондона.

– Что ты ей рассказывал?

– Пока ничего.

– Как ты должен был все мне объяснить?

– Она не знает тебя так хорошо, как я, Нед. Может, она считала, что тебе будет достаточно самой информации. Она ведь очень важна.

– Хм. – Неожиданно Нед откинулся на спинку стула. Впервые за время разговора его лицо слегка просветлело. – Так ты теперь тройной агент, так ведь? И только с одной зарплатой. Продешевил!

Шамун кивнул.

– Должен признаться, что ты не такой скользкий, как большинство из них.

Шамун поднял глаза и увидел, как окаменело лицо Неда, а взгляд впился в переносицу собеседника, словно отыскивая место для пули.

– Думаю, что вы сможете быть полезны, капитан. Даже сомнений быть не может.

Шамун пытался пошутить, но не смог.

– Приятно слышать.

– Да что вы? Как вы думаете, что я почувствовал, обнаружив, что пригрел двойного агента? Как вы думаете, что я теперь думаю о вас?

– Но ты же сделал…

– Я сказал, что вы будете полезны. И я уж постараюсь, чтоб так оно и было. Отныне вы для меня только полезны, капитан, и все. Я не отправлю вас в контрразведку только потому, что не хочу выглядеть полным кретином, не раскусив вас давным-давно.

Он встал.

– Но если я узнаю, что вы снова якшаетесь с Бриктон, можете быть уверены, я не пощажу вас.

– Я… догадываюсь…

– А что тут догадываться? Прямо скажу, я просто попытаюсь вылезти из этого дерьма с наименьшими потерями. Надеюсь, вы не думаете, что мне нравится это. Или что вы мне нравитесь.

Он с грохотом захлопнул дверь.

Уилл Найтуотер делал свой первый обход. Он выпил чаю с Тревом, пожелал ему доброй ночи и отправился в северное крыло, где находилась операционная.

Трев был, конечно, прав, работа как на курорте. Ничего особенного делать не надо – ходи себе по коридорам, проверяй, заперты ли входные двери, смотри, нет ли чего подозрительного. Можно и словечком перекинуться с дежурными медсестрами.

Если должно было случиться что-то неожиданное, вроде выписки пациента поздно вечером, Уиллу об этом заблаговременно сообщала медсестра. Даже об экстренной операции ему говорили по крайней мере за полчаса. Уиллу это было по душе, потому что он терпеть не мог сюрпризов. А вообще, кому они нравятся?

Он только что вышел из северного крыла и по центральному коридору направлялся к приемному покою, расположенному в южном крыле, когда услышал крик сестры. Что случилось? Сестры обычно не кричат.

Он побежал к приемному покою.

Уилл Найтуотер услышал, как впереди кто-то рявкнул. Похоже на собачий лай. Гав! Гав-гав! И снова крик. Далеко впереди была освещена часть приемного покоя, выходившего к стоянке.

У дверей стояли четыре человека; свет падал на них сверху, как на сцене.

Уилл шагнул в сторону, притаился за приоткрытой дверью, а потом выглянул в коридор. Две медсестры – Джэкобсон и Превит, – и два молодых парня в масках.

Он снова выглянул. Господи, да у них «М-10»[78]– с глушителями и магазинами. Уиллу Найтуотеру никогда не приходилось стрелять из «М-10», но в фильмах он их часто видел. Обычно из них косил людей Макс фон Сидов, но он помнил и фильм, в котором Джон Уэйн[79]играл полицейского из Сан-Франциско и…