— Здорово, мужики! — обратился Андрей к ним.

— Андрей Прохорович, лучше уезжайте отсюда, — начал Иван, останавливая чубатую рыжую лошадь в десятке метров от бывшего управляющего.

— У нас приказ князя стрелять по вам без предупреждения, — добавил Семен.

Андрей мрачно оглядел мужиков. Они держали ружья за спинами и, похоже, не собирались доставать.

— И что ж вы не стреляете? — холодно спросил Андрей, даже не дрогнув.

— Мы что душегубы какие? — обиделся Иван. — Не по-христиански это, зазря по людям палить.

— Мне в поместье надо проехать, поговорить с князем, — заявил Андрей.

— Да не можем мы вас пустить! — ответил Кузьма. — Константин Николаевич осерчает!

— Он и так последнее время зверствует, — поддакнул Семен. — Все ему не так, по каждому поводу кричит да наказывает. А на днях даже приказал Аграфену Сергеевну на конюшне кнутом выпороть.

— Что? — побледнел Андрей. — Как выпороть?

— Да вот так! — вздохнул Иван.

— За что? — спросил, смертельно побледнев, Андрей. В горле его пересохло.

— Дак ясно за что. Когда сговорчивая была, так подарками задаривал, — начал Иван. — А как упрямиться стала, так и показал ей, что она всего лишь девка невольная.

— И что ж, князь стоял и смотрел, как ее кнутом бьют? — спросил пораженно Андрей.

— А то как же, — зло сплюнул Семен. — Федор да Степан, правда, сначала отказались ее бить, но нашелся один заезжий мужик, он и выполнил приказ князя.

Все четверо замолчали, чувствуя некоторое смущение.

— Я должен забрать Грушу, — сказал твердо Андрей, понимая, что сейчас он единственная защита для нее.

— Вы лучше не показывайтесь в имении, Андрей Прохорович, как бы чего дурного не вышло, — предостерег его Семен. — Князь человек пятнадцать вооружил ружьями и охрану у дворца выставил, на тот случай, если вы приедете.

— И что ж вы так печетесь-то обо мне? — спросил ехидно Андрей.

— Дак вы к нам всегда по-божески относились, просто так не обижали, — сказал, тяжело вздохнув, Иван. — До вас-то управляющий у нас больно лютой был, каждый день на конюшне секли кого-нибудь. Что ж, мы не помним добро ваше?

— А Татьяна Николаевна за Грушу не вступилась? — спросил вдруг Андрей.

— Дак нету ее. Как вы уехали, так князь ее из поместья выгнал, — объяснил Иван.

— И где же княжна сейчас? — спросил Андрей.

— Не знаем, — пожал плечами Иван. — Наверное, в Москву подалась.

Елагин с нетерпением мерил шагами огромную гостиную и то и дело бросал озабоченный взгляд на дверь, которая никак не отворялась. Прошло уже два дня, как он узнал, что Груша была наказана и едва не умерла. С того времени Андрей не находил себе места и только постоянно мучительно думал о том, как вызволить обожаемую девушку из проклятого имения.

Наконец белая тяжелая дверь отворилась, и в гостиную вплыла княжна Татьяна Николаевна. Увидев Елагина, она призывно улыбнулась и подошла к нему, протягивая для поцелуя руку. Андрей, одетый в черный сюртук и темно-серые брюки, показался Татьяне невозможно привлекательным и загадочным. Елагин едва коснулся губами белой ручки княжны и тут же выпрямился, напряженно глядя в ее глаза, подбирая слова для разговора.

— Андрей Прохорович, вы решили навестить меня? — проворковала княжна и томно закатила глаза. — Присядьте.

Андрей нехотя опустился в предложенное кресло и произнес:

— Мне надо поговорить с вами, Татьяна Николаевна.

— Мы так давно не виделись, — продолжила княжна, не обращая внимания на слова Елагина. — Вы пообедаете вместе со мной?

— Татьяна Николаевна, прошу, выслушайте меня, — начал вновь Елагин и вперился напряженным взглядом в лицо княжны.

— Я слушаю, слушаю, что вы так волнуетесь, Андрей Прохорович, — ласково пропела та. — Может, вина выпьете? — Она позвонила в колокольчик, и тут же появился лакей. — Вина принеси! — велела Татьяна.

Елагин уже весь на иголках не знал, как сказать о Груше. Едва за лакеем закрылась дверь, Андрей вновь начал:

— Я хотел поговорить с вами о Груше.

— О чем? — недовольно сморщила носик Татьяна, и приятное выражение вмиг исчезло с ее лица.

— О Груше. Ваш брат мучает ее. На той неделе приказал высечь кнутом. Я опасаюсь за ее жизнь. Вы должны помочь мне выкрасть ее. Я увезу ее за границу, и Константин Николаевич, возможно, забудет ее. Помогите нам. Он вооружил всю дворню. Я один не могу ничего сделать и…

— Почему я должна помогать вам?! — взорвалась вдруг Татьяна и вскочила на ноги, сжав кулачки. Андрей тоже встал и непонимающе посмотрел на княжну.

— Татьяна Николаевна, вы обещали позаботиться о Груше, — произнес Андрей. — А сейчас она нуждается в вашей помощи.

Она злобно посмотрела на молодого человека и прошипела:

— Как же мне надоела эта ваша Груша! Когда она рядом, все только и смотрят на нее. А на меня никто внимания не обращает, как будто я пустое место!

— Вы не поняли меня, — начал Андрей.

— Все я прекрасно поняла! — сквозь зубы процедила Татьяна и прищурилась. В этот момент вошел слуга с подносом. — Пошел вон! — закричала княжна таким мерзким и пронзительным голосом, что молодой человек поморщился. Слуга исчез, а Татьяна продолжала: — У меня тоже есть сердце, Андрей, и оно тоже может любить! — Елагин удивленно посмотрел на княжну. — Неужели вы не видите, что я люблю вас! Ваша Груша никогда не сможет любить вас больше, чем я. Только мучить вас будет и все. А я смогу вас сделать счастливым!

Княжна подошла к безмолвному, опешившему от ее признаний Елагину и обвила его шею руками. Она начала целовать его в губы и шептать:

— Андрей, давай уедем. Вот увидишь, ты позабудешь эту гадкую Грушу. Я нарожаю тебе кучу детишек. Всегда буду верна тебе.

Елагин почти грубо отстранил княжну от себя.

— Татьяна Николаевна, вы что? — произнес он ледяным тоном. — Мне льстит ваше признание, но я Грушу люблю.

На некоторое время Татьяна замерла, а затем закричала:

— Ах ты, противный плебей! — отшатнувшись от него, княжна начала хлестать ладонью Елагина по щекам. — Как ты смеешь так унижать меня?!

— Татьяна Николаевна, опомнитесь! — начал Андрей, схватив руки княжны за запястья и пытаясь образумить ее. Татьяна вырвалась из его рук и отскочила обратно к креслу, в котором сидела пару минут назад. — Как же вы так можете?! — произнес Андрей, качая головой. — У вас ведь есть все: и положение в обществе, и богатство, и свобода. А у нее ничего. Она так несчастна. Помогите ей, зачем же вы хотите еще и последнюю надежду на спасение отнять у нее?

— Прекратите говорить о ней! — закричала фальцетом Татьяна и вновь бросилась с кулаками на Елагина. Он ловко отскочил в сторону, и она, промахнувшись, тяжело упала на колени на ковер.