Наконец, решившись, она обратилась к компьютеру:

— Что еще, Эдди? Чего тебе надо?

— Не был уверен, что вы ответите мне.

— Если ты позвонил, чтоСы в чем-то обвинить меня…

— Ни в коем случае.

— Хорошо.

— Мне жаль, что все получилось именно так, Шан. Я поступил неправильно.

— Я говорила тебе об этом.

— Но порою все ошибаются. Я же не использую людей, я лишь говорю им правду.

— А я — нет.

— Если бы я мог все изменить, я бы сделал это. Вы понятия не имеете, насколько мне жаль.

— Это ты, Эдди, рассказал обо всем Лин?

— Нет. У меня кишка тонка. Вероятно, Крис Хагель сказала ей, что смогла бы создать устойчивый вид, убрав некоторые побочные воздействия с'наатат. Например, отрегулировав продолжительность жизни.

— Ты серьезно думаешь, что, получив образец, какая-нибудь фармакологическая фирма, занимающаяся биотехнологиями, стала бы изменять паразита, который моментально прекращает кровотечение, или стала бы вырабатывать антитела, чтобы его уничтожить? Если ты так думаешь, то ты ничего не знаешь о корпорациях. Я — офицер СиДиЗОка. Даже не спрашивай меня, что я повидала.

— Я знаю. Можете мне подробно не объяснять.

— Нет. Ты не знаешь. Клонирование человека запрещено, но всем на эти запреты плевать. Этими генами разрушения все еще торгуют, несмотря на всемирный запрет. Если это возможно сделать, это будет сделано. И один Бог знает, что их может остановить.

— Шан, я видел след Юмеха. Это — без с'наатата. Думаю, что я смог бы посчитать…

Он вновь говорил как прежний Эдди. Однако почему он завел этот разговор?

— И чего ты теперь хочешь? Интервью?

Какое-то время было слышно лишь тяжелое дыхание Эдди.

— Я позвонил сказать, что Ларошфуко[42]был прав.

И связь оборвалась. Шеба защебетала, принимая повторный вызов.

Шан понятия не имела, кто такой Ларошфуко, но занесла это имя в память, чтобы потом навести справки.

В течение ближайших двадцати четырех часов команда «Фетиды» должна была отправиться домой, по крайней мере перебраться на земной космический корабль. Еще оставалось вдоволь времени, чтобы разобраться с мотивами, которые двигали Эдди.

Шан настроила шебу таким образом, чтобы она фиксировала все сообщения, уходящие с «Актеона», чтобы узнать, что Эдди собирался рассказать миру о ней или о паразите. В распоряжении Эдди были только мифы. Но мифы становятся очень правдоподобными, попади они в умелые руки.

Время от времени Шан заглядывала в шебу. Про себя она отметила, что этот день Эдди посвятил алуату, тому, как на все сто процентов, без отходов, использовать урожай сои и мастерству умельцев Константина. Ни слова о Шан.

Он не использовал ее интервью, касающееся событий, участники которых давно канули в Лету. Даже в радиоинтервью с исенджи с'наатат был помянут лишь косвенно. «История войны, разыгравшейся на этой планете, ныне обросла многими легендами, пропитана пропагандой и дезинформацией, впрочем, как и история любой войны, происходившей на Земле», — звучал голос Эдди за кадром. Внешне выглядело так, словно он старался преуменьшить значение с'наатата, а то и вовсе обойти скользкую тему. Но какой материал он убрал из своих репортажей?

Щелкнув шебой, Шан набрала «Ларошфуко». Плазменный экран, словно мыльный пузырь, натянутый между едва различимыми нитями, высветил длинную биографию и список работ.

Французский классик XVII века, известный своими эпиграммами, где в резкой форме в краткой манере излагал парадоксальную правду. В первую очередь в любом человеческом поступке Ларошфуко видел проявления эгоизма, лицемерия и слабости.

И не надо было тыкать ей в нос этого мертвого французского интеллектуала, чтобы научить ее этому. Она и сама все умела. Но только начав просматривать отобранные компьютером цитаты, Шан начала понимать, насколько плохо знала она Эдди Мичаллата. Еще она припомнила, что как-то сказала ему, что их работа в чем-то похожа.

Высшая доблесть состоит в том, чтобы совершать в одиночестве то, на что люди отваживаются лишь в присутствии многих свидетелей (Из Ларошфуко).

Шан свернула экран и застыла, прижав руку ко рту, крепко закрыв глаза.

— Мичаллат, я должна извиниться перед тобой, — громко объявила она.

Кому: Суперинтенданту Шан Франкленд

От кого: От руководства судна «Актеон» от имени Федерального Европейского союза

Вам необходимо прибыть на борт, чтобы сопровождать домой команду «Фетиды». Согласно распоряжениям с Земли, вы должны находиться в карантине и пройти медицинское освидетельствование. Если вы не выполните данное распоряжение в течение двадцати четырех часов, мы вынуждены будем действовать в соответствии с инструкциями, объявив зону биологически опасной. Персоналу отдано распоряжение при встрече задержать вас.

Сейчас Временный город совершенно не соответствовал своему названию. Прибывали и отбывали транспорты, боевые корабли патрулировали огромные территории, словно стаи скального бархата в поисках брошенного трупа.

Арас подавил свое природное отвращение к искусственным объектам, не вписывающимся в природный ландшафт. Необходимо было создать надежное укрепление. Однако одинокий вес'хар сильно сожалел, что оно выглядит столь уродливо. Прибыв в командный центр, он обнаружил, что не только Местин, но и ее дочь Невиан руководит операцией.

А ведь Арас до сих пор считал Невиан исанкет — маленькой девочкой, будущим матриархом. Ее мрачное выражение лица подсказало Арасу, что все иначе. А встретившись взглядом с Местин, он прочел невысказанный вопрос.

— Она должна хорошенько ознакомиться со своими будущими обязанностями, и сейчас самое подходящее время для этого, — объяснила Местин и оставила дочь, просматривавшую трехмерные планы. Чтобы не запутаться, та водила рукой, прослеживая новые маршруты патрульных и грузовых кораблей. — Исенджи только и делают, что болтают о с'наатат. Рассказывают о нем все подряд.

— Но сведения о нем никогда не были тайной.

— Тогда почему «Актеон» неожиданно потребовал выдачи Шан Франкленд? — Из временного поселения экспедиции не было передано ни одного послания в обход разведывательной сети Местин. — И дело тут вовсе не в инциденте с убийцей безери, как я подозреваю.

Арас сжался, понимая, что вся ответственность за случившееся лежит на нем.