— Белоснежна, — отвечала девочка.

И она рассказала, как злая мачеха хотела ее умертвить, но милосердные охотники даровали ей жизнь, и она бросилась бежать. И бежала, и бежала, пока не прибежала к этой уютной избушке.

— Если хочешь, можешь остаться, — предложили гномы. — Ты ни в чем не будешь знать нужды, но за это ты должна приглядывать за хозяйством: стряпать, застилать постель, шить, вязать, стирать, содержать избу в чистоте и порядке. Согласна?

— С превеликой с радостью, — отвечала Белоснежна.

И осталась Белоснежна жить у гномов, поцеловав по такому случаю Тишайшего, Веселого Казака и Петра — Великого Простака, которые ужасно не любили охотников — немецких, польских и шведских.

Утром гномы отправлялись в горы добывать медь и золото, а Белоснежна оставалась хлопотать по хозяйству, и когда они возвращались, их всегда ждал добрый ужин. Но поскольку дни напролет она была одна, гномы беспокоились, как бы мачеха не узнала, где скрывается красавица-падчерица. Уходя, они наказывали девочке крепко-накрепко запираться и никому дверь не открывать.

А злая королева, съев принесенную ей печень, возомнила, что нет у нее теперь на земле соперниц. Вскоре стала она Великой Императрицей и по такому случаю пришла к своему зеркалу и спросила:

Свет мой зеркальце, скажи,

Да всю правду доложи:

Я ль на свете всех милее,

Всех румяней и белее?

Что же зеркало в ответ?

Ты прекрасна, спору нет,

Но живет без всякой славы

Средь зеленыя дубравы

С гномами в простой избе

Та, что не чета тебе.

Королева знала, что зеркало не умеет лгать, и поняла, что охотники ее обманули. И стала думать-гадать, как бы ей извести падчерицу, потому что не будет ей на земле покоя, покуда какая-то девчонка затмевает ее своей красой. Думала-думала и наконец придумала: выкрасила себе лицо коричневой краской, оделась, как французская старуха-торговка, да еще треуголку с кокардой на голову нахлобучила, и стало ее не узнать. Отправилась она в лес, где гномы жили, и принялась стучать в дверь избушки, приговаривая:

— Продаю недорого, отдаю почти задаром!

— Здравствуйте, добрая женщина, — сказала ей Белоснежна, глядевшая в окошко. — А что вы продаете?

— Красоту заморскую: пояса шелком шитые, посмотришь — и засмотришься.

«Не могу я не впустить эту добрую женщину», — подумала Белоснежна и открыла дверь.

Купила Белоснежна пояс переливчатый, а старуха и говорит:

— Позволь мне, дитятко, повязать его, как полагается.

И стянула старуха Белоснежну так туго, что та дышать перестала и упала замертво.

К вечеру вернулись гномы, увидели принцессу распростертой на полу и обо всем догадались. Подняли ее, пояс переливчатый, что дышать ей не давал, ножом перерезали. Глядь — задышала красавица, глаза открыла.

— Никакая это не торговка была, — сказал Мудрый Кутузофф, — а коварная императрица собственной персоной! Смотри же, никому больше дверь не открывай!

Поцеловала его Белоснежна за добрый совет, но на этом наша история не кончается.

Вернувшись во дворец, по прошествии какого-то времени стала императрица Великим Диктатором, а заодно и про зеркало свое вспомнила. И, как всегда, вопрос свой задала самый главный:

Я ль, скажи мне, всех милее,

Всех румяней и белее?

А зеркало опять за свое: мол, живет без всякой славы, средь зеленыя дубравы…

Задохнулась королева и даже побагровела от злобы: опять мерзкая девчонка в живых осталась! И придумала она на этот раз другую хитрость. Пустив в ход все свое колдовское мастерство, изготовила она отравленный гребень. Потом приняла облик старухи, приклеила под носом маленькие черные усики, а на голову плащ с черепом и костями накинула и отправилась в тот лес, где жили гномы. Пришла к избушке и снова принялась в дверь колотить:

— Продаю задешево, отдаю почти задаром!

Выглянула Белоснежна в окошко и говорит:

— Ступайте своей дорогой, бабушка, не могу я вам дверь открыть.

— Да и не открывай, не надо, — говорит старуха. — На красоту, что я принесла, можно и из окна взглянуть.

Откинула она капюшон и прядь седых волос, и предстал перед Белоснежной гребень красоты невиданной. Не устояла Белоснежна перед соблазном и открыла дверь.

— Давай помогу тебе, дитятко, волосы расчесать, — говорит старуха.

Подставила ей Белоснежна свою голову, а старуха воткнула ей гребень в волосы, и яд растекся по жилам, и упала Белоснежна, как подкошенная.

— Так-то оно лучше, умри, красотка! — воскликнула старуха, грозя клюкой. Повернулась и исчезла.

По счастью, дело к вечеру было, и гномы вскоре вернулись домой. Увидели они Белоснежну, подняли, нашли гребень отравленный, вынули из волос — и дева тотчас ожила и рассказала, как все было. И снова наказали ей гномы никому дверь не отворять и в окошко не выглядывать. И Белоснежна поцеловала Шагом-Маршала Жукоффа и Сибирского Храпуна в благодарность за то, что спасли ее от верной смерти.

А королева, вернувшись к себе во дворец, вскоре стала Великой Президентшей, и пришла к своему зеркалу, и спросила:

Я ль на свете всех милее?..

А зеркало опять за свое:

…С гномами, в простой избе

Та, что не чета тебе.

Королева аж затряслась от злости и ушла в самую дальнюю, потайную комнату своего дворца, и стала колдовать. И взяла она яблоко, наливное да румяное, да такое аппетитное, что хоть у кого слюнки потекут. И напоила его ядом, который хоть кого сразит наповал. Потом королева нарядилась торговкой, наполнила корзину спелыми фруктами и сладчайшими словами о свободе, демократии, рыночной экономике и правовом обществе и отправилась в лес. Придя к избушке гномов, она постучала в дверь. Белоснежна высунула голову в окошко и говорит:

— Не могу я открыть вам, бабушка: гномы не велят.

— Да и не открывай, не надо. Я в другом месте продам свои волшебные яблочки. А тебе на вот гостинец.

— Нельзя, — говорит Белоснежна, — мне запрещено принимать гостинцы.

— Неужто яда боишься? — усмехнулась старуха. — Ну, так и быть, давай пополам разломим: тебе красную половинку, мне белую.

А яблоко это было так искусно обработано, что только красная половинка и была отравлена.

И очень Белоснежне захотелось этого яблочка отведать. Видит она, старуха ест свою половинку и ничего ей не делается. Не удержалась, протянула руку, взяла другую половинку, красную, ядом напоенную. И едва откусила кусочек, как упала замертво. А старуха посмотрела на нее злобным взглядом и процедила:

— Ну вот, ты, что бела как снег, румяна как алая кровь и чернокудра как смоль, пробил твой час, на этот раз гномы тебе не помогут.