— М-да-а-а, Валера, понимаю, но ближе к делу.

— Есть к делу! Условия нашей работы имеют ряд особенностей, связанных с караванными проводками ночью! Именно ночью!

Скривившись, словно от зубной боли, Михаил Фёдорович вскочил.

— Ты советский человек, Марченко? А?

— Так точно, товарищ подполковник! Взращён комсомолом и воспитан партией!

Офицеры едва сдержали смех от выходки если не хулиганской, то вызывающей.

— Так почему же не понимаешь простой истины на «блюдечке с золотой каемочкой»?

— Я…

— Слушать начальника разведки, товарищ старший лейтенант! Учи вас, учи, о чём можно говорить, о чём нельзя! Запомните все! Особенно ты — авантюрист! Афганская агентура не наша с вами ком-пе-тен-ция! Понимаешь, чудак-человек? Не на-ша!

«По-о-несло дядю Мишу… Хотя чего уж пенять? Агентурное сопровождение разведгрупп в “духовском” тылу за один день не решается. “Гэрэушники” в этой работе беспомощны, “кэгэбэшники” в военные дела не лезут — их интересует политическая информация для Москвы. Нравится кому-то или нет, выходит — ХАД! С ней, правда, надо работать аккуратно!».

Итак, рассуждаем! От трассы Кабул — Кандагар до полосы разведки, в пределах которой планируются засадные действия двумя-тремя разведгруппами одновременно, более тридцати километров. Начальник прав! Это расстояние! «Броня» не успеет поддержать ни одну из групп, оказавшуюся под ударом. «Духи» «пройдутся» по ним быстрее, чем бронетехника подтянется для оказания помощи, тем более, информации о противнике никакой. Какие отряды? Сколько? Места дислокации? Ничего, кроме общих или противоречивых данных! Сунемся без страховки в душманский рассадник, «бородатые» оторвут нам головы и не поморщатся. Опять же, рассчитывать на результат по перехвату караванов можно лишь ночными засадами! В этом я был убеждён!

— Чего молчишь? Рассказывай! Как сработали на досмотре?

— А? — «О чём это он?» — недоуменно взглянул на начальника, — ах да…». — Нормально, товарищ подполковник, пойдёт. Вертолётчики придумали «изюминку». Молодцы!

Михаилу Фёдоровичу понравился мой доклад о «психической» атаке боевых вертолётов. Не упуская инициативы, подмигнул Комару, мол, поддержи, Иван.

— Товарищ подполковник…

— Что ещё?

— Оставлять группу на ночь без прикрытия действительно опасно! В душманском гадюшнике никто не поможет и схарчат нас с удовольствием! Но и выходить на системный перехват караванов без ночного поиска — пустое дело. Если не возражаете, возьму на захват Карпетченко, а Перьков подстрахует на «вертушках».

В боевом отношении «духи» иные. Виртуозно владели тактикой партизанских действий в сочетании с минной войной. Закрывавшиеся снегом перевалы снизили их активность в горах, населённых пунктах, но ничуть не уменьшили войну на дорогах. В местах наиболее интенсивной переброски военных грузов ставились мины, фугасы. На воздух взлетали целые колонны боевой и другой техники. Появившиеся на вооружении душманов ручные противотанковые гранатомёты китайского производства, безоткатные орудия, состоявшие на вооружении шведской армии, безусловно, усилили их боевую составляющую.

Мелкими группами противник вёл успешные засадные действия против советских и правительственных войск. Становилось все труднее находить эффективные способы борьбы с вооружённой оппозицией, держать на пульсе её возросшую активность, и чего скрывать — играть на уничтожение боевого потенциала консолидированных сил афганского сопротивления.

Мои размышления прервали «двадцать четвертые», выскочившие из-за горушки.

Захваченное в караванах оружие — отдельный разговор. Его не сравнишь по качеству с тем, которым «духи» владели в начале 1980 года. За год войны качественно изменилось вооружение душманских отрядов, минно-взрывные заграждения, средства управления в бою, снаряжение. Радиостанции у «духов» с маркировкой “Made in Japan”, “Made in China”, с функциями быстрой и закрытой передачи информации. Эти факты говорят о многом.

Я лежал на кровати и в рабочем блокноте чертил варианты блокирования каравана для досмотра, захвата, уничтожения. Включив ассоциативное воображение, я умозрительно «рисовал» ситуации и ход их развития в реальных условиях. Моделировал схемы движения душманских караванов в горной местности, на равнине, в населенном пункте, представляя положение его охраны, сопровождения, способность оказания сопротивления в той или иной ситуации. Методика — отработать на бумаге, взвесить, проанализировать по этапам, соединить логической цепочкой в общую схему планируемой операции. Приходилось учитывать фактор хронически недостающей информации о противнике: она была расплывчатой и предположительной, использовать ее можно было весьма ограниченно. Как всегда, я полагался на собственные силы, сложившуюся обстановку, что увеличивало шансы безопасности группы, ее живучести и страховки.

— Сергей, ты вот летал на караван неделю назад. На что обратил внимание при обозначении захода в атаку?

Карпетченко, задумался.

— Пожалуй, есть особенность, Валерий Григорьевич. Услышав вертолеты, люди выскакивали на обочину дороги и, падая лицом вниз, вытягивали руки вперед.

— Зачем?

— Как зачем? Показывали, что они — торговый караван, оружия нет.

— Рассуждаем. Если караван торговый, сопровождению бояться нечего: на обочину дороги, руки вперед — срабатывает чувство самосохранения купцов. Так?

— Выходит, да.

— Идем дальше. Как поступит охрана «духовского» каравана, если он по самое «здрасте» нафарширован оружием?

Сергей уставился в точку, анализируя ситуацию.

— Среагирует…

— Ну-ну! Каким образом?

— Думаю, откроет огонь по «вертушкам», нервы не выдержат.

— Вот! Значит, что мы имеем? Выбираем объект, оцениваем, парой «горбатых» имитируем атаку и для убедительности — из пушки очередью перед караваном. Ну, чтоб проняло до яиц. Потом… местность не всегда располагает к посадке «вертушек», ведь так?

— Верно.

— А дальше по реакции охраны и сопровождения будем судить о принадлежности каравана. Во всяком случае, они себя чем-то проявят. Если неправильно среагировали, открыли огонь, работаем по каравану столько заходов, сколько потребуется.

— Атака должна быть быстрой и решительной, — уточнил Ленцов.

— Конечно.

Трудно не согласиться — поражение противнику нанесено, он подавлен, деморализован. Этот фактор берем за основу. Затем включается группа захвата, может, просто досмотровая. По функциональным обязанностям они должны страховать друг друга — по обстановке.

— Да брось ты, иди сюда! Рассмотрим уничтожение объекта.

— Давай!

Карпетченко присел рядом.