– Да, мэм. – Подросток неуверенно поднялся со стула.

– Смотри-ка, а ты с меня ростом. – Равена прижала ладонь к его пылающей щеке. Джон подался назад, будто она раскаленной кочергой его задела.

– Не надо бояться, малыш. – Рука ее скользнула ему на затылок.

– М… м… м… миссис О’Нил, – простонал он, дрожа всем телом.

Равена притянула его к себе и нежно поцеловала прямо в губы. Если бы она не поддержала его, Джон не устоял бы на ногах.

– Слушай, нельзя же падать всякий раз, как тебя целует женщина. Пошли. – Она взяла его за руку и повела к кровати. Джон был словно кукла в ее руках, приходилось дергать за ниточки, чтобы он выполнял нужные движения. Равена расстегнула ему рубашку. Потом брюки. Сняла туфли и носки. Когда дошла очередь до подштанников, Джон всхлипнул и схватил ее за руку.

Равена поощрительно улыбнулась ему.

– Ну что ж, может, удастся заставить тебя самого снять их. – Она лениво развязала ленточки на пеньюаре. Он соскользнул на пол. Все еще улыбаясь, Равена наклонилась, взялась за подол рубашки и медленно стянула ее через голову. Теперь она стояла перед ним совершенно нагая. Первая обнаженная женщина в жизни Джона Сидли. Равена протянула к нему руки:

– Подштанники?

В дальнейших поощрениях Джон не нуждался. Он был сильный, здоровый самец. Чистопородный жеребчик. Рвущийся, пусть и неуклюже, с привязи. Она привлекла его к себе и прижала все еще дрожащее тело к своим пышным бедрам.

Как обезумевший от жажды конь, он все никак не мог напиться, так что в конце концов пришлось его одернуть.

– Ладно, Джон, на сегодня, пожалуй, довольно, урок закончен.

Он так и прилип к ней.

– Не хочу я никуда уходить! Я всегда хочу быть с вами! Что угодно со мной делайте, но я люблю вас, люблю больше всего на свете!

Равена прижала его к груди и мягко провела ладонью по волосам.

– Тебе это только кажется, Джон. Первая женщина… Голова кругом пошла.

– А завтра мне можно снова прийти к вам?

– Нет, Джон, – мягко сказала Равена. – Ни завтра, ни когда-либо еще. Видишь, теперь, когда ты сам убедился, что нравишься женщинам и им с тобой хорошо – а мне было хорошо, – отчего бы тебе не найти себе сверстницу? Отныне ты не будешь больше заикаться и краснеть, потому что ты мужчина. Ничуть не в меньшей степени, чем любой из твоих приятелей. Может быть, в большей.

Какое-то время Джон лежал, не говоря ни слова. Равена чуть не физически ощущала, как мечутся мысли у него в голове. В конце концов он приподнялся на локте и улыбнулся:

– Хорошо, миссис О’Нил, теперь мне все понятно. Да, ясно, у меня нет никакого права требовать от вас больше, чем вы мне уже дали. Но позвольте сказать одну вещь: никогда, до самой смерти, я не забуду ни вас, ни того, что произошло сегодня. Через всю жизнь пронесу. Поверьте, это чистая правда.

Равена потрепала его по щеке.

– Спасибо, Джон, хотелось бы верить, что так оно и будет. И я тоже не забуду тебя. Ты навсегда останешься в моих глазах символом… – Она запнулась. – Нет, это слишком сложно, чтобы найти нужные слова. Ладно, а теперь одевайся и ступай к себе в комнату.

Когда Джон уже собрался уходить, она окликнула его:

– Да, чуть не забыла. Хочу попросить тебя кое-что сделать завтра же с утра.

– Да, мэм, все, что скажете.

– Видишь дырку в стене? Так вот, ее надо заделать.

Джон пробормотал что-то невнятное и пулей вылетел из комнаты. Равена рассмеялась и откинулась на подушку, все еще ощущая кожей жар его молодого тела. Она утопила ладонь во вмятине, образовавшейся на месте, где только что лежал Джон.

Ощущала сейчас Равена какую-то удивительную свежесть. Она чувствовала себя молодой, энергичной, готовой вернуться к активной жизни. Если она оказала услугу Джону, то и он с ней расплатился по-честному. Угнетающая нерешительность, сковывавшая ее в течение последних месяцев, улетучилась.

Неожиданно Равена почувствовала, до чего же ей надоел Ричмонд. Юг – словно яд в крови. Ей вспомнилась история, читанная еще в детстве: Одиссей и его команда в стране лотофагов – поедателей лотоса. Волшебный аромат, подавляющий все желания и погружающий всех, кто оказался в зоне его действия, в вялую дрему. Почти четыре года миновало с момента возвращения Равены в Ричмонд, и все это время прошло в ленивой череде разнообразных вечеринок, любовных романов, и в конце концов ей надоели эти никчемные разговоры со случайными партнерами по постельному делу. Только Дэн Батлер выделялся среди всего этого, но в последний раз они занимались любовью уже три месяца назад. Да не любовью – сексом!

Она дала себе слово, что оставит Сабрину с родителями Роджера еще на полгода. Из этих шести прошли пока только два месяца. Равена решительно села на кровати.

К черту Роджера! Я хочу, чтобы мой ребенок был со мной, и так оно и будет! И чем скорее, тем лучше!

Хватит тянуть время!

Холодным пасмурным днем в середине января 1880 года Дэн Батлер приехал в Нью-Йорк по несколько загадочному вызову, и с Центрального вокзала сразу направился на Парк-авеню. По его знаку кебмен остановился у роскошного здания без вывески.

Сойдя с подножки, Батлер сразу поднял воротник, чтобы хоть как-то защититься от ледяного ветра и дождя, иголками впивавшегося в кожу.

Он быстро вошел внутрь и направился к лифту.

– «Леви интернэшнл», – велел он лифтеру.

Дэн вышел на третьем этаже и сразу оказался в приемной, где навстречу ему поднялась симпатичная девушка в черной юбке и накрахмаленной белой блузке с высоким воротом.

– Добро пожаловать, мистер Батлер. Миссис Кейси ждет вас. Прошу.

По длинному коридору Дэн прошел в небольшой холл, в конце которого красовалась массивная дубовая дверь с бронзовой табличкой:

РЕБЕККА Л. КЕЙСИ, ПРЕЗИДЕНТ

Она вела в другую приемную, где за столом сидела секретарша, за спиной которой виднелась еще одна дубовая дверь.

– Привет, Салли, – бодро заговорил Батлер. – Выглядишь, как всегда, потрясающе.

Секретарша, одетая так же, как ее напарница у входа, улыбнулась:

– Не подмазывайтесь, мистер Батлер. В прошлый раз вы обещали повести меня в ресторан и в последний момент изменили свои планы.

Батлер наклонился и ущипнул ее за щеку.

– Дело прежде всего, дорогая. Впрочем, прошу прощения задним числом. Как насчет нынешнего вечера?

– У меня уже назначено свидание.

– Ну так отмени его. Ладно, потом поговорим, нельзя заставлять ее светлость ждать.