Джону Дугласу посвящается

Ее звали Джулия, и, когда тридцатого апреля загорелся весьэтот сыр-бор, я ничуть не сомневался, что она мертва. Собственно, отсюда все ипошло: я наткнулся на растерзанный труп и уничтожил собакоподобное чудище, котороепосчитал убийцей. У нас с Джулией был роман, и, строго говоря, началось именнос этого. Задолго до всего остального.

Возможно, мне следовало больше ей доверять. Или уж незатевать прогулки по Теням; тогда не случилось бы размолвки, а значит, и разрыва,толкнувшего Джулию на путь колдовства и в студию Виктора Мелмана,чернокнижника, которого мне позже пришлось убить. Того самого Виктора Мелмана,который, в свою очередь, оказался пешкой Люка и Ясры. Впрочем, я, видимо, зрясебя казнил, потому что обнаружилось: ничего такого я не совершал. То естьпочти не совершал.

Короче, выяснилось, что не я виновник тогдашних своихпоступков. Вонзив нож в бок загадочному колдуну Маске, который некоторое времяменя преследовал, я узнал, что под маской скрывалась Джулия. Мой сводный братЮрт, который пытался меня убить дольше и настойчивее всех остальных, подхватилее, обернулся живым Козырем и они оба исчезли.

Я бежал, а вокруг горела и рушилась Цитадель Четырех Миров.Упала балка, я отскочил вправо и оказался в западне из осыпавшейся каменнойкладки и пылающих стропил. Мимо пронесся темный металлический шар, растущий налету. Шар ударил в стену, прошиб ее, оставив дыру, в которую как раз могпроскочить человек, — что я и сделал, не дожидаясь особого приглашения.Очутившись по другую сторону, я ударил логрусовыми отростками, опрокинув секциюстены и нескольких солдат, перепрыгнул ров и лишь затем обернулся:

— Мандор!

— Я здесь, — раздался из-за моего левого плеча егомягкий голос.

Я повернулся и увидел, как металлический шарик, отскочив отземли, прыгнул в протянутую руку Мандора.

Он отряхнул с черного камзола пепел, провел рукой поволосам, потом с улыбкой взглянул на горящую башню.

— Обещание, данное королеве, ты сдержал, — заметилон, — и кажется, больше тут тебе делать нечего. Идем?

— Ясра по-прежнему там, — ответил я. —Выясняет отношения с Шару.

— Я думал, тебе она больше не нужна.

Я покачал головой:

— Она знает еще многое, чего не знаю я. Многое, что мнепотребуется.

Над Стражем взвился огненный столп, замер на мгновение ипринялся громоздиться выше.

— Об этом я не подумал, — произнес Мандор. —Ей, похоже, крепко втемяшилось овладеть Фонтаном. Если выдернуть ее отсюда,Фонтан останется за Шару. Это важно?

— А если не выдернуть, Шару может ее убить.

Мандор пожал плечами:

— Сдается мне, что одолеет она. Хочешь пари?

— Может, ты и прав, — сказал я, глядя на пламя,которое, еще помедлив, вновь устремилось ввысь. — Похоже на пожар нанефтяной скважине; надеюсь, победитель сумеет его заткнуть. Если будетпобедитель. При том, как все тут разваливается на куски, они оба долго непротянут.

Мандор хохотнул:

— Ты недооцениваешь защиту, которой они себя окружили.Сам знаешь, как трудно одному волшебнику убить другого чисто чародейскимисредствами. Однако в том, что касается инерции материального мира, ты прав. Ствоего позволения?..

Я кивнул.

Мандор быстрым взмахом руки бросил металлический шарик черезров, к пылающему зданию. Шарик запрыгал, словно вырастая в размерах при каждомударе. Всякий раз, касаясь земли, он издавал мелодичный звон, явнонесоразмерный кажущимся весу и скорости, причем с каждым скачком звон делалсягромче. Шар влетел в озаренные огнем, колеблемые руины ближнего края Цитадели ина несколько мгновений скрылся из виду.

Я уже собирался спросить Мандора, что происходит, когдаогромная круглая тень промелькнула в дыре, через которую я спасся. Пламя —кроме огненного столпа из разбитого Фонтана — стало опадать, в крепости что-тоглухо зарокотало. Спустя мгновение совсем уже исполинская тень мелькнула вновь,рокот усилился, почва под нашими ногами задрожала.

Мандор протянул руку. Через минуту металлический шарикскачками направился в нашу сторону. Мандор поймал его в ладонь.

— Идем, — сказал он. — Жалко будет пропуститьсамое интересное.

Мы вошли через пролом, благо их было много. В одном местестена, рухнув, засыпала ров, перейти его не составило труда. Я потратил однозаграждающее заклинание, чтобы спровадить подальше перестроившееся было войско.

За обломками стены стояла Ясра — спина обращена к огненномустолпу, руки воздеты. Струйки пота раскрасили закопченное лицо под зебру, силапотоком текла сквозь ее тело. Футах в десяти выше висел Шару, с багровым лицоми словно бы свернутой шеей. Неспециалист решил бы, что его левитируют, но моелогрусово зрение различало силовую линию, с которой свисал колдун,подвергнутый, так сказать, волшебному суду Линча.

— Браво, — похвалил Мандор, мягко и неспешно свозяладони. — Видишь, Мерлин? Я бы выиграл пари.

— Ты всегда лучше моего оценивал способности, —признал я.

— …и клянешься служить мне, — донесся до нас голосЯсры.

Шару шевельнул губами.

— И клянусь служить тебе, — выговорил он.

Она плавно повела руками вниз; силовая линия, державшаячародея, начала удлиняться. Шару повис над растресканным полом башни. Ясра повелительновзмахнула левой рукой — такой жест я как-то видел у дирижера. Из Фонтанавырвался сгусток пламени, пал на чародея и, стекая с него, ушел в землю.Эффектно, хотя я и не совсем понял зачем.

Шару медленно снижался, словно кто-то в небесах спускал наживкукрокодилам. Когда ноги его коснулись земли, я сочувственно затаил дыхание:сейчас натяжение удавки ослабнет. Но не тут-то было. Пол, словно голограмма,пропустил ноги Шару. Чародей ушел в землю по щиколотку, потом по колено ипродолжал погружаться. Я уже не мог бы сказать, дышит ли он. Ясра напевноизрекала череду приказов, и всякий раз от Фонтана отрывалось пламя и заливалоШару. Тот ушел по грудь, потом по плечи. Когда на поверхности осталась однаголова, глаза приоткрылись, однако по-прежнему смотрели бессмысленно.

Ясра вновь взмахнула рукой, движение прекратилось.

— Отныне ты — страж Фонтана, — объявилаона, — и покорен мне одной. Признаешь ли ты это?

Потемневшие губы мучительно шевельнулись: