Однако Фавий не послушался и начал тянуть Никандра вверх. На ноги они больше не пытались подняться и начали ползком пробираться к открытому окну. Их спасательная операция длилась очень долго, они осторожничали, время от времени останавливались и переводили дыхание. Ламии казалось, что она за это время и состарилась, и посидела. Однако оба смогли добраться до обрывка «верёвки» из простыни, пододеяльника и прочих тканей, которую сплел Никандр и женщины начали перебирать её, втягивая мужчин в окно.

— Возьми, — Никандр протянул жене сына, та схватила его одной рукой, а второй вцепилась в него, заставляя спрыгнуть с рамы и тут же молча обнимая. — Все нормально. Как он?

Ламия отняла от себя постанывающего ребёнка и принялась распутывать одеяла, в которые он был завернут неаккуратно, но плотно и обильно, словно в кокон, и сверху перевязан лоскутами от платья Рамилии.

— Жив, — прошептала она, слюнявя пальцы и оттирая грязь со щек. — Напуган. Но жив. И даже невредим.

Оказавшись в руках матери, Ратор снова громко закричал. Когда же она его освободила, он ещё и вцепился в неё, дергая за волосы и ногтями вцепляясь в кожу. Женщина же принялась осыпать его поцелуями и снова рыдать. На этот раз от облегчения.

— А Рамилия как? — Никандр ещё кашлял, а силы, на которых он вошёл и в огонь, и бросился на крышу под дождь, стремительно его оставляли.

— Не знаю, — покачала она головой, подводя мужа к кровати и заставляя сесть. Но он не подчинялся. — Сядь, ты на ногах еле стоишь.

— Ламия, это был поджег! Там все было в масле! Настоящий ад!

— Я знаю, — прошептала она, с трудом шевеля губами и пытаясь одновременно покачивать сына и осматривать ожоги мужа. — Сядь. Тебя надо осмотреть. У тебя шок, — заметила она его подрагивающие пальцы.

— Надо найти убийцу. Рамилия могла что-то видеть.

— Вряд ли она выжила, — прошептала Ламия, на миг замерла, а потом вновь прижала к себе сына и принялась его целовать.

— Она спасла его! Сломала у люльки ножки, привязала его и спустила на крышу! — Никандр говорил возбужденно, глаза его были расширены как у сумасшедшего. Ламия кивала и продолжала толкать его на кровать, пытаясь заставить сесть, но он упирался.

Никандр испугался ничуть не меньше жены. Но если после того, как все закончилось, Ламия принялась рыдать от облегчения, сжимая сына в объятьях, то его охватил шок напополам с паникой.

— Моего сына пытались сжечь заживо! — заорал он, прихрамывая заходя в лазарет и подлетая к Вару. Тот испугано отступил от взбешенного короля.

— Я работаю…

— Плохо работаешь! Я оставил тебя в замке охранять сына, а нашёл его чуть ли не в огне, а ты цел и невредим! — орал король, раз за разом толкая мужчину к стене, отчего он вынуждено отступал назад.

— Королева должна была лечь спать с принцем… Я не знал…

— А про моего брата ты тоже не знал? Его убили в собственной спальне.

— Я не…

— Может, это заговор? Ты участвуешь в заговоре против меня? — продолжал нагнетать обстановку Никандр, отмахиваясь от Ламии, которая дергала его за куртку, игнорируя крики сына и мельтешащих вокруг женщин. — Ты и меня убьешь?

— Что вы такое говорите, Ваше Величество, — испугано пробормотал бледный мужчина.

— Если ты до утра не найдешь убийцу, я казню тебя за предательство!

Ламия снова задергала мужа за куртку, не в силах сказать и слова. Она была не в меньшем шоке, чем он. Её душили слезы и несмотря на то, что она понимала, что Никандр не прав, не могла совладать с голосом, чтобы одернуть его, заставить успокоиться и обработать раны.

— Госпожа, помогите мне, пожалуйста, — услышала она сквозь шум в лазарете голос Олин.

Ламия стерла слезы и повернулась в сторону лекарши. Та склонилась над обожженным телом и выглядела встревоженной и сосредоточенно одновременно. Увидев во что превратилась её самая давняя и лучшая подруга, которая не только её спасала раз за разом от смерти, но и уберегла сына, королева громко всхлипнула, снова начиная вытирать слезы.

— Никандр, — жалобно позвала она мужа, который продолжал орать на следователя. — Никандр… Никандр! — прикрикнула она слабо, откашлявшись. Тот зло обернулся к ней. — Возьми Ратора, сядь и пусть твои ожоги смажут мазью. Мне надо осмотреть Рамилию, — она кивнула в сторону женщины. Король перевел на неё взгляд и похоже только сейчас заметил, не обратив внимания на суматоху в лазарете, куда он так стремительно влетел, и забыв о том, что именно ради управляющей они с женой и прибежали сюда.

— Как она? — грозно обратился к Олин, принимая у Ламии сына, сухо целуя его в висок и прижимая к себе.

— Плохо, — кратко ответила девушка, отходя в сторону и уступая место у изголовья кровати Ламии. — Госпожа, вы сможете ей помочь?

Королева, хмурясь, рассматривала женщину, не рискуя к ней прикасаться.

— Я попробую, — неуверенно прошептала она, поджимая губы от боли, которую испытала, глядя на Рамилию. — Но ожоги очень серьёзные…

— Ты меня вылечила. И её вылечишь! — уверенно заявил Никандр. — Она нам нужна! Она могла видеть убийцу!

— Думаю, из-за этого её пытались убить вместе с принцем, — вмешался Вар, глянув на короля с извинением и поворачиваясь к королеве. — Пусть все выйдут из комнаты, необходимо поговорить.

Никандр, продолжая смотреть на мужчину с неприязнью, кивнул женщинам, и они по очереди покинули комнату, оставив Ламию, Никандра, Олин и Вара одних.

— Вы можете её разбудить? Нам необходимо узнать, что она знает… — снова заговорил следователь.

— Вы с ума сошли! — вдруг разозлилась Олин. — Ей жутко больно! Если мы её разбудим, то можем убить! А нам надо её вылечить!

Ламия посмотрела на разъяренную девушку и поняла почему Вар крутится в лазарете — он настаивает, чтобы Олин разбудила Рамилию, а та сопротивляется.

— Она не просыпалась, но я всё равно дала ей на всякий случай снотворное, — пояснила девушка на вопросительный взгляд Госпожи и сложила руки на груди, явно намереваясь отстаивать свою точку зрения.

Ламия согласно кивнула.

— Вы что не понимаете, что она умрёт, а мы так ничего и не узнаем? — разозлился мигом и мужчина. — Надо разбудить её и узнать, что она видела.

— Будить её никто не будет, — сквозь зубы прошипела Ламия, продолжая осмотр. — Мы попробуем её спасти…

— На это потребуется время. Убийца успеет уйти, — продолжал настаивать Вар. — Он пытался убить не только принца или кого-то из мужчин, он пытался убить её. Значит она что-то видела или слышала. Вы понимаете, что убийца потерял бдительность? Он ошибся. То, что это был поджег — неоспоримый факт! Если раньше он пытался выдавать убийства за случайности, то на этот раз что-то пошло не так.