Он вздохнул:

– Почему ты не рассказала мне об этом сразу же, как только это случилось в первый раз?

– Я не знаю, – вздохнула я, не в силах отвести от него глаз. – Мне следовало рассказать. Меньше всего я хотела бы подвергнуть вас риску. Клянусь, это случилось не нарочно.

Дэймон отклонился назад, и его зрачки вдруг приобрели люминесцентный блеск.

– Я знаю, что ты сделала это не нарочно. Я бы никогда не стал так о тебе думать.

Мое дыхание замерло, пока он удерживал мой взгляд своими странными, чужими для этой планеты глазами. По коже пробежало предательское покалывание, распространившееся по всему телу. Каждая клеточка моего организма болезненно ощущала его присутствие.

Несколько секунд он просто молчал.

– Я не знаю, являются ли все эти изменения в тебе следствием исцеления или той связи, которая установилась между нами во время нападения Барака… В любом случае очевидно, что ты используешь часть моих способностей. Я никогда раньше не слышал, чтобы подобное случалось.

– Никогда? – прошептала я.

– Мы не исцеляем людей. – Дэймон сделал паузу, и его челюсть сжалась. – Я всегда полагал, что это запрещено, потому что может нас рассекретить. Но теперь я начинаю задумываться, нет ли за этим всем чего-то большего. Не запрещено ли это потому, что в процессе исцеления мы… меняем людей?

Я сглотнула.

– Значит, я все-таки превращаюсь во что-то инопланетное?

– Котенок…

Все, о чем я могла думать в тот момент, так это о фильме «Чужой» и о том существе, которое выбиралось из желудка людей. Но то, что выберется из меня, будет определенно гореть как шаровая молния или что-то вроде того.

– Как это можно остановить?

Дэймон поднялся.

– Я хочу кое-что попробовать, хорошо?

Мои брови взлетели вверх.

– Хорошо.

Закрыв глаза, он сделал продолжительный выдох. Его тело вдруг начало терять четкие очертания, и через несколько секунд он уже находился в своей естественной форме, излучая интенсивный красно-белый свет. Его очертания полностью повторяли силуэт человеческого тела, и я знала, что если до него дотронуться, то пальцы будут ощущать мягкое тепло. Мне все еще было странно видеть его в таком состоянии. И это, как ничто другое, опускало меня с небес на землю, напоминая о том, о чем я так часто хотела забыть, – он был чужим для нашей планеты.

«Скажи мне что-нибудь», – шептал его голос, проникая сквозь мои мысли.

В своей естественной форме Лаксены говорили на уровне подсознания.

– М-м… привет?

Его усмешка щекотала меня, согревая изнутри.

«Не вслух, Котенок. Скажи что-нибудь мысленно. Как тогда на Полях».

Когда он вытаскивал меня с того света, я слышала его мысли. Могло ли такое случиться снова?

«Твой свет такой красивый, но он ослепляет меня».

Мне показалось, что его призрак вздохнул.

«Мы все еще можем друг друга слышать».

Его свет начал блекнуть, и через секунду он снова стоял передо мной в абсолютно осязаемой форме. Его глаза подернулись хмурым блеском.

– Итак, мой свет тебя ослепляет, м-м?

– Да, ослепляет. – Я теребила цепочку на шее. – Я теперь снова… свечусь?

Обычно после того, как Лаксены принимали свою естественную форму, на людях оставался отпечаток их энергии.

– Нет.

Значит, это тоже изменилось.

– Почему ты можешь меня слышать? Так ведь не должно быть?

– Не должно, но… мы с тобой связаны.

– Ладно. – Я медленно кивнула. – И как эту связь оборвать?

– Хороший вопрос. – Он потянулся, словно больше не хотел об этом говорить, и его взгляд скользнул по комнате.

– У тебя книги разбросаны по всему дому, Котенок.

– Мне кажется, сейчас это совершенно не важно.

Одна его рука вытянулась, и книга, лежавшая на подлокотнике кресла, перелетела прямо в его ладонь. Когда он перевернул ее и мельком взглянул на обложку, его брови взметнулись вверх:

– «Его прикосновение убивает»? Серьезно? Какие книги ты читаешь?

Я спрыгнула со стула, вырвав у него роман и прижав его к груди.

– Замолчи. Я люблю эту книгу.

– Ну-ну, – пробормотал Дэймон.

– Давай вернемся к тому, что сейчас действительно важно. И перестань трогать мои книги. – Я положила роман туда, где оставила его в последний раз. – Что мы будем делать дальше?

Его взгляд остановился на мне.

– Я выясню, что с тобой происходит. Дай мне немного времени.

Я кивнула в надежде, что мы располагали достаточным количеством времени. Нельзя было предсказать, что я могла по случайности выкинуть в очередной раз, а рассекретить Ди и всех остальных являлось последним, что я хотела бы сделать.

– Ты понимаешь теперь, что все то, что со мной происходит… это стало причиной того, что мы… что ты…

Его бровь взлетела вверх.

– Из-за этого ты стал испытывать ко мне интерес.

– Я вполне уверен, что стал испытывать к тебе интерес задолго до этого, Котенок.

– Тогда ты выбирал крайне странные методы, чтобы это демонстрировать.

– Тоже верно, – согласился он. – Я уже говорил, что сожалею о том, как с тобой обращался. – Он вздохнул. – Ты всегда мне нравилась. С того самого момента, как впервые продемонстрировала мне, – Дэймон чуть слышно рассмеялся, – определенную комбинацию пальцев.

– Но до того, как ты впервые меня вылечил, тебе не хотелось проводить со мной больше времени. Возможно, уже после первого нападения мы начали этот процесс… изменения друг друга или что-то вроде того.

Дэймон нахмурился.

– Что с тобой такое? Такое впечатление, ты хочешь во что бы то ни стало убедить себя, что не можешь мне нравиться ни при каких естественных условиях. Это что, каким-то образом облегчает тебе возможность повторять самой себе, что ты не испытываешь ко мне чувств?

– Ты несколько месяцев обращался со мной как с кем-то раздражающим и малоприятным. Извини, что мне трудно поверить в подлинность твоих чувств. – Я села на диван. – И это не имеет никакого отношения к тому, что я чувствую.

Его плечи напряглись.

– Тебе нравится этот парень, с которым ты была?

– Блейк? Я не знаю. Он вполне интересный.

– Он сидел рядом с тобой сегодня за ланчем.

Моя бровь изогнулась.

– Потому что место рядом со мной было не занято, и это свободный мир, где люди могут выбирать, где они хотят сидеть.