Файед твердо решил направить интерес Доди на Диану. Он позвонил ему в Париж и приказал прекратить отношения с Келли Фишер. Затем отец отправил за ним свой самолет, чтобы к 14 июля Доди был в Сен-Тропе. Через два дня Доди дал отставку Келли Фишер и вылетел на Лазурный Берег, чтобы выбрать яхту для соблазнения Дианы. В Лондоне говорили, что Файед пообещал Доди тридцать миллионов долларов, если тот сумеет соблазнить Диану – но не для себя, а для отца[578].

Утром 18 июля, когда в Хайгроуве должен был состояться юбилейный прием, все таблоиды вышли с фотографиями Дианы – ее план осуществился. Возле виллы Файеда собрался целый журналистский десант, и Диана сообщила и показала репортерам все, что захотела. Она позировала перед бассейном в сексуальном леопардовом купальнике, элегантно ныряла – почти как в детстве, когда ей хотелось привлечь к себе внимание. Она каталась с Гарри на водных лыжах, демонстрируя соблазнительные формы.

Журналисты, собравшиеся возле пляжа Файеда, изнывали от любопытства. Они еще не вычислили Доди, хотя и видели его рядом с Дианой и мальчиками в Сен-Тропе. Репортеры считали его матросом с яхты Файеда. Ричард Кей вспоминает: «Журналисты с ума сходили, потому что не понимали, что происходит… Джеймс Уитакер признался, что был на грани нервного срыва. В конце концов он наверняка спятил бы – говорил, что просто не мог справиться с чудовищным стрессом». Диана ничего не объясняла, происходящее было окутано для журналистов тайной. На катере Файеда она приблизилась к флотилии репортеров и объявила, что готовит для них нечто особенное: «Я собираюсь удивить мир…» Когда Ричард Кей позже спросил, что она имела в виду, Диана призналась, что это всего лишь детская выходка. Она так ничего и не объяснила, только пожала плечами: «А, пустое… Я просто от всего устала…»[579]

В тот же день в газетах всего мира появились фотографии Дианы с Файедом на борту «Джоникал». Она была на несколько дюймов выше своего гостеприимного хозяина, но это не помешало ему приобнять ее за плечи. Файед дал журналистам интервью, в котором заявил, что Диана видит в нем отца и не желает обращать внимание на критику: «Если кому-то это не нравится, идите ко всем чертям». Мохаммед мог обеспечить Диане идеальную охрану, чтобы не подпускать к ней журналистов. Он не позволил себе ни одного худого слова о королевской семье, но не упустил возможности лягнуть Камиллу. По его словам, «Диана не думает о Камилле Паркер-Боулз. Ей просто нет до нее дела. Эта женщина – какой-то персонаж фильмов о Дракуле…»[580]

Почему же Диана приняла приглашение Файеда и приехала к нему с сыновьями, один из которых должен был стать будущим королем Англии? Друзья советовали ей не делать этого, она отмахивалась: «Он такой шалун…» Файед всегда отличался повышенной сексуальностью и любил подчеркивать это свое качество, в деталях рассказывал о своих любовных похождениях женщинам, которым вовсе не хотелось об этом слышать. Но он был веселым, гостеприимным и дружелюбным человеком. На вилле жила его жена Хайни и четверо их детей.

Атмосфера большой, дружной семьи всегда привлекала Диану. Кроме того, это была мусульманская семья – хотя и совсем непохожая на семью ее обожаемого Хана. Мнение лондонского света интересовало Диану меньше всего: она никогда не следовала его правилам. Напротив, тот факт, что высшие круги не одобряли Файеда, придавал ему привлекательности в ее глазах. «Файед всегда был очень мил и любезен с ней. Диане было некуда ехать, а он пригласил ее в свой дом. И она согласилась», – вспоминает близкая подруга[581]. «Но она обладала острым чутьем на все нелепое. Она прекрасно знала, насколько анекдотичен Аль-Файед со своими виллами, розовым самолетом и домами с золотыми кранами. У него отсутствовал вкус. Он подарил ей часы с жемчужным браслетом. Эти часы ей страшно не нравились»[582].

20 июля Диана вернулась в Лондон, но 22-го была вынуждена вылететь в Милан на похороны Джанни Версаче. В конце июля в Лондоне произошло окончательное объяснение между Дианой и Хаснатом. Она не собиралась отказываться от этих отношений, однако Хан заявил, что брак между ними невозможен. «Он был замечательным человеком и любил ее, – поделилась одна из подруг, – но жениться не собирался»[583]. «В жизни Хасната Хана было одно по-настоящему серьезное увлечение – его работа, – вспоминал Ричард Кей. – Он очень любил Диану, но хотел стать первоклассным врачом. Он поставил перед собой цель – создать себе репутацию, набраться опыта и вернуться в Пакистан. Стать мужем Дианы и оставаться практикующим хирургом было нереально. По-моему, она тоже это понимала. За кого нужно выйти замуж, если ты уже была супругой будущего короля? Судьба Дианы накладывала на нее определенные ограничения. Она не могла выйти замуж за бедного врача – такое случается только в дамских романах издательства Mills & Boon»[584]. Диана продолжала настаивать на своем, хотя старшие подруги были в ужасе от одной только мысли об этом браке. Они знали, что Диана летала в Пакистан, чтобы познакомиться с родителями Хасната, но продолжали твердить ей, что этот брак невозможен[585].

В конце июля Лондон, как всегда, опустел. Все разъехались по загородным поместьям, мальчики уехали к отцу, и роман с Доди казался Диане приятным времяпрепровождением. 26 июля она вылетела в Париж, где провела сутки с Доди в мире Файедов: частный вертолет приземлился в центре Парижа, затем ее отвезли в королевские апартаменты отеля «Риц». Поужинав у Люка Картона, пара вернулась в квартиру Доди в доме его отца на улице Арсена Юссе. Окна квартиры выходили на Елисейские Поля. Позже они прогулялись вдоль Сены – впервые наедине (поездка Дианы была окружена полнейшей тайной). Ночь Диана провела в «Рице». Позавтракав с Доди, она вернулась в Лондон. Диана была в восторге: Доди стал первым в ее жизни мужчиной, относившимся к ней с такой заботой и участием.

31 июля она вернулась на «Джоникал». На этот раз Диана и Доди остались на яхте без свидетелей (если не считать членов экипажа, телохранителей, камердинеров, поваров и массажисток). Яхта прошла вдоль берегов Корсики и Сардинии. Доди стремился предупредить любое желание своей гостьи. Во время прогулок они поведали друг другу о сложном детстве, говорили о кино и светских новостях. Диану привлекала простота Доди: тот не отличался высоким интеллектом и рядом с ним она не чувствовала своих «несовершенств». Нравилась ей и манера ухаживать: о ней никто так не заботился. Диана полностью расслабилась – будто вернулась в детство.