два раза выше для тех работников, чей первоначальный работодатель находился в кризисном регионе. Работники, получившие помощь по программе, имели гораздо больше шансов изменить регион проживания и сферу занятости[669]. Однако вместо того, чтобы стать шаблоном того, что можно было бы сделать, чтобы помочь работникам справиться с негативными последствиями изменений внешней среды, программа отраслевой адаптации реализуется в очень небольших масштабах. Разве это разумно?ВМЕСТЕ РАДИ ДОСТОИНСТВА

Нежелание использовать существующие государственные программы, даже если они хорошо работают, может быть связано с тем фактом, что большинство республиканцев и значительная часть демократов выступают против практической реализации всеобщего базового дохода или национальной программы занятости, чтобы поддержать тех, кто теряет работу из-за автоматизации, хотя многие другие выступают за ограничение права компаний заменять людей роботами[670]. Отчасти за этим стоит подозрительное отношение к мотивам правительства (они хотят помочь только «этим людям»), а отчасти – преувеличенный скептицизм по поводу способности правительства выполнять свои обязательства. Но есть и еще кое-что, это свойственно даже людям и организациям левой направленности – настороженное отношение к подачкам, к благотворительности без сочувствия и понимания. Иначе говоря, люди не хотят, чтобы правительство им покровительствовало.

Несколько лет назад Абхиджит входил в состав созданной ООН Группы видных деятелей высокого уровня, которая занималась дальнейшей разработкой целей в области развития, сформулированных в Декларации тысячелетия. В этот период он часто подвергался сдержанному лоббированию со стороны важных международных неправительственных организаций, высказывавших свое мнение о том, какими должны быть некоторые из этих целей. Часто это был очень приятный способ узнать об интересных инициативах, и Абхиджит наслаждался встречами. Но наиболее отчетливо он помнит одну встречу с представителями организации под названием АТД «Четвертый мир».

Когда он вошел в похожую на пещеру комнату в штаб-квартире ЕС, где проходила встреча, то сразу заметил, что его встречает необычное для таких организаций сборище. Ни костюмов, ни галстуков, ни высоких каблуков: морщинистые лица, потрепанные зимние куртки, а также рвение, более свойственное первокурсникам колледжа в их первую неделю. Ему сказали, что это люди, которые пережили крайнюю нищету и все еще очень бедны. Они хотели принять участие в разговоре о том, чего хотят бедняки.

Это оказалось совсем не похоже на то, с чем он сталкивался раньше. Люди часто вступали в дискуссию и рассказывали о своей жизни, о природе бедности и неудачах политики, опираясь на свой собственный опыт. Сначала Абхиджит старался возражать, когда был не согласен, как можно деликатнее. Но вскоре он понял, что ведет себя покровительственно, поскольку его собеседники обладают не меньшими, чем у него, пониманием ситуации и способностью спорить.

Он ушел с огромным уважением к АТД «Четвертый мир» и пониманием того, почему эта организация выбрала себе девиз «Действуем все вместе ради достоинства» (Agir Tous pour la Dignité). Это была организация, которая ставила достоинство на первое место, если это необходимо, даже перед основными потребностями. Внутренняя культура организации предполагала, что каждый должен восприниматься как всерьез мыслящий человек, что и придало ее членам ту уверенность, которой Абхиджит не ожидал.

Организация АТД «Четвертый мир» создала небольшое предприятие Travailler et Apprendre Ensemble (ТАЕ: «Работать и учиться вместе»), чтобы обеспечить людей, живущих в крайней нищете, постоянной работой. Однажды зимним утром мы отправились в Нуази-ле-Гран, пригород на востоке Парижа, чтобы понаблюдать за одной из встреч их команды. Когда мы прибыли, группа готовила график рабочей недели по различным направлениям своей деятельности, распределяя людей по заданиям и составляя свой план на доске. Когда они закончили планировать работу, то начали обсуждать организацию совместного праздника. Атмосфера была непринужденной, но заинтересованной, проблемы обсуждались со всей серьезностью, и все отправились выполнять свои задачи. Это было похоже на еженедельное собрание небольшого стартапа в Кремниевой долине.

Отличались только планируемые виды деятельности (уборка, строительство и обслуживание компьютеров) и люди вокруг стола. После собрания мы продолжили беседу с Шанталь, Жилем и Жаном-Франсуа. Раньше Шанталь была медсестрой, но после несчастного случая стала инвалидом. Не имея возможности работать в течение многих лет, она оказалась бездомной. Именно тогда она обратилась за помощью к АТД. АТД предоставил ей жилье, а затем, когда она была готова к работе, направил в ТАЕ. Когда мы познакомились, она проработала там уже 10 лет, сначала в команде уборщиков, а потом в команде программистов, и стала лидером. Сейчас она подумывает о том, чтобы уйти и основать небольшую неправительственную организацию, помогающую инвалидам найти работу.

Жиль тоже проработал в ТАЕ 10 лет. После периода тяжелой депрессии он обнаружил, что не способен работать в стрессовой обстановке. ТАЕ позволяло ему работать в своем собственном ритме, и постепенно ему становилось лучше.

У Жана-Франсуа и его жены забрали их сына, Флориана, который страдал синдромом дефицита внимания и гиперактивностью, а самого Жана-Франсуа, у которого были проблемы с темпераментом, поместили под административную опеку государства. Они связались с АТД, которой разрешили взять Флориана под наблюдение в один из ее центров, где они узнали о ТАЕ.

Руководитель ТАЕ, Дидье, раньше был руководителем «традиционной» фирмы. Пьер-Антуан, его помощник, был социальным работником в бюро по трудоустройству. Пьер-Антуан объяснил нам ограниченность традиционной модели трудоустройства. Когда у людей есть только одна проблема, то им можно помочь. Но когда люди накапливают проблемы, то они перестают соответствовать тому, что от них ожидают на обычной работе, и часто быстро сдаются или получают отказ. Отличие TAE состоит в том, что этот бизнес строится вокруг таких людей.

Ключевой фактор, как сказал Бруно Тардье, лидер АТД, который сопровождал нас на встречу, заключается в том, что «всю жизнь люди давали им вещи. Никто даже не попросил их внести свой вклад». В ТАЕ их просят внести свой вклад. Они принимают решения вместе, тренируют друг друга, едят вместе каждый день и заботятся друг о друге. Когда кто-то пропадает, проверяют что с ним случилось. Когда кому-то нужно время, чтобы справиться с личным кризисом, он получает помощь в его преодолении.

Дух TAE хорошо отражает дух его материнской организации. АТД «Четвертый мир» основано во Франции в 1950-х годах католическим священником Жозефом Вресински, который исходил из убеждения, что крайняя нищета является результатом не неполноценности или неадекватности группы людей, а систематического исключения. Отчуждение и непонимание основываются друг на друге. Нищие лишаются своего достоинства и свободы воли. Их заставляют понять, что они должны быть благодарны за помощь, даже если она им не особенно нужна. Лишенные своего достоинства, они легко становятся подозрительными, и это подозрение принимается за неблагодарность и упрямство, что еще больше углубляет ловушку, в которой они застряли[671].

Какой общий урок о социальной политике в целом может нам дать это французское малое предприятие, в котором занято менее десятка чрезвычайно бедных людей и которое с трудом сводит концы с концами?

Во-первых, при наличии правильных условий каждый может