- Прости, - вздохнул Сережа. Он обнял сестру и погладил ее по голове.

Сергей не раз видел, как Лизе достается от отца, но сам руку на нее никогда не поднимал. И сейчас ему было противно от самого себя. Мысленно он пообещал, что больше никогда не ударит женщину, тем более Лизу. Потом он помог ей подняться и, усадив на кровать, принес воды. Она пила мелкими глотками, словно давилась каждой каплей, и молчала. Брат спросил ее, что она собирается делать, и Лиза покачала головой.

- Ты же понимаешь… - Она смотрела в пол. Слова давались с трудом. Сама мысль о том, что она должна сделать, вызывала в ней чувство отвращения, но она уже все решила. Она должна.

- Я-то понимаю. Вопрос в том, понимаешь ли ты. - Он стоял рядом, и Лиза ощущала на себе его взгляд. Она слабо кивнула. – Лиз, чего ты хочешь?

- Разве это имеет значение? – Она горько усмехнулась и стерла побежавшие слезы.

Ее желания не имеют значения, ее ребенок не имеет значения, ее чувства тоже не имеют никакого значения.

Сергей поджал губы.

- Ты должна сама принять решение.

- Я приняла, - устало сказала девушка. Ей хотелось побыстрее закончить эту пытку. Вряд ли Сергею доставляло удовольствие мучить ее. – Я сделаю аборт.

- Хочешь знать мое мнение? – спросил Меркулов и, когда Лиза с безразличием пожала плечами, все-таки сказал: - Это самый разумный выход. Ребенок лишит тебя будущего. О фигурном катании придется забыть. Лиз, ты сама ребенок еще.

Лиза вяло кивнула. Ей было все равно. Может, брат и прав, но смысла рассуждать об этом не было. Она хотела просто сделать то, что должна, и забыть об этом. Она постарается забыть.

- Ты мне поможешь? Об этом не должен никто узнать.

- Думаю, что смогу все устроить. - Сережа дотронулся до плеча сестры. Она взглянула на него и, когда он ободряюще сжал ее плечо, снова опустила голову. Потом он взял мобильный и, ища нужный контакт, проговорил: - У меня есть знакомый, его девушка работает в частной клинике.

- У меня не очень много денег…

- Перестань, Лиз. - В трубке уже послышались гудки.

Следующим вечером Лиза держала ладонь на животе, зная, что ее ребенка больше нет. В свои неполные пятнадцать она понимала уже очень много. Понимала, что срок довольно большой, понимала, что после аборта могут возникнуть осложнения, способные на всю жизнь отобрать у нее возможность стать матерью. Она боялась этого, но вместе с тем пребывала в состоянии какого-то угнетенного безразличия, когда каждый последующий удар оставляет рваную незаживающую рану поверх предыдущих, но уже почти не причиняет боли. Врач, который делал аборт, сказал, что все прошло хорошо, и последствий быть не должно. Лиза держалась стойко и отчужденно, так, словно все происходящее ее не трогало. И никто не догадывался, насколько сильно болит ее душа.

Москва, июнь 2016 года

Самойлов надел штаны и посмотрел на Лизу. Она так и сидела, не шевелясь, как будто оцепенела. Он взял свою рубашку и набросил ей на плечи, но Лиза даже не посмотрела на него.

- Тебе надо лечь. - Макс неловко дотронулся до ее руки.

Пальцы Лизы были настолько холодными, что он не сдержался и потихоньку сжал ее ладонь. Лиза непонимающе взглянула на их руки, словно вообще не могла сообразить, что происходит и зачем.

- Пойдем. – Самойлов помог ей встать и, обняв за плечи, повел в другую комнату.

Когда он отбросил одеяло с постели, Лиза послушно села. Она молчала, и Макс не мог понять, хорошо это или плохо. То, что она больше не плакала, его успокаивало, но ее безропотное подчинение всем его действиям вызывало тревогу.

- Прости за… за то что все так получилось, - сипло проговорила она, кутаясь в мужскую рубашку. – Я правда хотела, но потом…

- Я не должен был на тебя орать.

Макс сел рядом. Он все еще не слишком хорошо понимал, что же случилось, но теперь, когда ярость поутихла, жалел, что набросился на нее. Стоило для начала хотя бы выяснить, что же случилось.

- Ложись. - Он отодвинул одеяло еще дальше. – Завтра поговорим.

- Мне хотелось… - Она не двинулась с места. Только губы едва заметно шевелились. - А потом… я могла думать только о том, что будет больно. Мне стало страшно…

Максимилиан смотрел на нее и ничего не говорил. Лицо его стало совсем мрачным, меж бровей пролегла складка. Догадка была быстрой и откровенно-неприятной. Если все так, как он подумал, то его поведение этим вечером… Он сделал глубокий вдох, затем выдохнул.

- Ты меня боишься?

- Н-нет, - запинаясь, ответила Лиза. Посмотрела на него и тут же опять опустила голову. – Только когда ты дотронулся до меня… когда стал…

- Это после того… после Братиславы? – видя, что говорить об этом ей неловко, спросил Макс. По тому, как Лиза сжалась, он понял, что прав, и посмурнел еще больше. – Тебе было очень больно тогда?

- Да, - едва слышно сказала она. – И до этого, когда мы… когда ты…

- Прости. - Макс сгреб Лизу в охапку и прижался губами к ее голове.

Действительно, ничего удивительного в том, что она стала бояться. Он всегда делал ей больно, Макс и сам это знал. Между ними никогда не было ничего хорошего. В отношениях с женщинами он в жизни не позволял себе ничего подобного, а вот с Лизой… Он не раз корил себя за то, что случилось в Братиславе. Он изнасиловал ее. Грубо, жестко, ведомый первобытной яростью и жестокостью.

- И за то, что случилось сегодня, тоже. Если бы я знал… Лиз, я обещаю, что все будет хорошо. Я больше не сделаю тебе больно. Только не бойся меня.

- Угу. - Она потихоньку шмыгнула носом.

Ей было холодно, а руки Макса грели, от его тела исходило тепло, которого ей так не хватало. Она чувствовала себя совершенно опустошенной, в ней не осталось ни сил, ни желаний. Было все равно, что произойдет дальше.

Макс уложил Лизу на кровать и укрыл одеялом. Ему хотелось сделать что-то, что бы помогло ей прийти в себя, но никаких стоящих идей не было. Поэтому просто присел рядом и погладил ее по спине. Меньше всего он хотел чувствовать к Лизе Меркуловой нежность, но приходилось признать, что именно это он сейчас и чувствует. Еще он чувствовал сожаление, хотя это как раз беспокоило Макса куда меньше.

- Мне не все равно. - Он убрал руку, но все так же не сводил с Лизы глаз. Когда она повернула к нему голову, Макс повторил: - Мне не все равно. Тот аборт…

- Не надо. - Пальчики ее впились в край одеяла. Лиза натянула его выше, как будто хотела спрятаться. – Ничего не говори.

Макс поджал губы и посмотрел в сторону. Поднялся с кровати, выключил свет и вышел, оставив Лизу в одиночестве. По тому, какой болью наполнился ее голос при упоминании об аборте, он понял, что говорить об этом действительно не стоит. Он не хотел, чтобы она опять начала истерить, а это вполне могло случиться.