– Это он, – сказал Координатор.

Карта исчезла. Виден был только двутел. Потом исчезла его фигура, и снова появилась карта. Это повторялось четыре раза. И опять графитовый порошок улегся, как будто подчиняясь невидимому дуновению, в контур полусферы с отверстием сбоку. Маленькая фигурка двутела, который как бы полз, плотно прижимаясь к грунту, приближалась к открытому боку полусферы. Она проникла внутрь. Полусфера растаяла. Косая колонна ракеты стала больше. Спереди, под корпусом, виднелся выступ. Двутел выпрямился под ним, взобрался наверх и скрылся в ракете. Графитовый порошок рассыпался и лежал беспорядочными кучками.

– Вот как он попал к нам – через грузовой люк! – сказал Инженер. – А мы тоже ротозеи – оставили его открытым.

– Подожди, знаешь, что мне пришло в голову? – вдруг вмешался Доктор. – Может быть, за этой стеной они не столько хотели запереть нас, сколько лишить возможности своих – скажем, своих ученых – установить с нами контакт.

– А верно!

Все обернулись к двутелу. Он кашлянул.

– Ну, довольно, – сказал Координатор. – Очень приятная, хм, дружеская встреча, но у нас впереди дела поважнее. С партизанщиной конец. Нужно браться за дело серьезно. Начнем, пожалуй, с математики. Этим займется Физик. Математика – естественно, метаматематика тоже. Теория материи. Атомистика, энергетика. Далее – теория информации, информационные системы. Способы передачи, хранения. Одновременно – логические связи, пропозиционные функции. Грамматическая схема, семантика. Соответствие понятий. Типы применяемых логик. Язык. Словарь. Это все относится к тебе, – обернулся он к Кибернетику. – Ну а когда у нас будет готов такой соединительный мост – придет очередь для остального. Метаболизм, способы питания, тип производства, формы общественных связей, реакции, навыки, разделение, групповые конфликты и так далее. С этим мы уже не будем так спешить. Пока, – он повернулся к Кибернетику и Физику, – начните вы. Нужно будет соответственно приспособить калькулятор. Естественно, возьмите фильмы, есть библиотека, берите все, что понадобится.

– Для начала можно провести его по кораблю, – сказал Инженер. – Что ты об этом думаешь? Это может ему многое объяснить, а кроме того, он будет знать, что мы от него ничего не скрываем.

– Особенно важно второе, – согласился Координатор. – Только, пока мы еще не можем с ним объясниться, не пускайте его в перевязочную. Я опасаюсь какого-нибудь недоразумения. Пошли, обойдем корабль. Который час?

Было три часа ночи.

Обход ракеты длился довольно долго. Двутел особенно интересовался атомным реактором и автоматами. Инженер рисовал ему множество эскизов, только в машине на это ушло четыре блокнота. Автомат возбудил явный интерес гостя. Он подробно осмотрел микросеть и чрезвычайно удивился, увидев, что вся она погружена в резервуар, охлажденный жидким гелием. Это был криотронный мозг сверхпроводящего типа для особо быстрых реакций. Но, видимо, двутел уловил, с какой целью охлаждается мозг, потому что очень долго покашливал и с большим одобрением изучал эскизы, которые чертил ему Кибернетик. Казалось, по вопросу об электрических схемах договориться гораздо легче, чем насчет того, каким жестом или символом обозначить самые простые слова.

В пять утра Химик, Координатор и Инженер отправились спать. Грузовой люк закрыли, а в туннеле на посту остался Черный. Физик, Кибернетик и Доктор пошли с двутелом в библиотеку.

– Подождите, – сказал Физик, когда они проходили мимо лаборатории, – покажем ему еще таблицу Менделеева, там есть схематические рисунки атомов.

Они вошли внутрь. Физик начал копаться в куче бумаг под шкафом, и в этот момент что-то затрещало.

Физик выбрасывал из угла шелестящие рулоны и ничего не заметил, но Доктор насторожился.

– Что это? – спросил он.

Физик выпрямился и тоже услышал щелчки. Он посмотрел на товарищей испуганными глазами.

– Это Гейгер, там… стойте! Где-то утечка…

Физик подскочил к счетчику. Двутел стоял неподвижно и водил глазами по приборам. Потом он приблизился к столу, и счетчик затрещал длинными очередями, как барабанщик, выбивающий протяжную дробь.

– Это он! – крикнул Физик, схватил обеими руками металлический цилиндр и направил его на гиганта. Счетчик загудел.

– Радиоактивный? Он? Что это значит? – спрашивал ошеломленный Кибернетик.

Доктор побледнел. Он подошел к столу, посмотрел на дрожащий индикатор, взял из рук Физика металлический цилиндр и начал водить им в воздухе вокруг двутела. Дробь слабела тем явственнее, чем выше он поднимал датчик. Когда он опустил его к толстым бесформенным ногам пришельца, прибор зарычал. На шкале вспыхнул красный огонек.

– Радиоактивное заражение… – выдавил Физик.

Двутел переводил глаза с одного на другого, удивленный, но совершенно не обеспокоенный непонятной для него операцией.

– Он попал сюда через отверстие, которое прожег Защитник, – тихо сказал Доктор. – Там все радиоактивно… Он там прошел…

– Не подходи к нему! – выкрикнул Физик. – Он излучает минимум миллирентген в секунду! Подожди – нужно его как-то… Если закутать его в керамитовую фольгу, можно будет рискнуть.

– Но, послушай, тут речь идет не о нас! – повысив голос, сказал Доктор. – Речь идет о нем! Как долго он мог там находиться? Сколько получил рентген?

– Не… не знаю. Откуда я могу знать?.. – Физик все еще смотрел на рокочущий счетчик. – Ты должен что-то сделать! Ацетатная ванна, абразия эпидермиса… Смотрите, он ничего не понимает.

Доктор, не сказав ни слова, выбежал из лаборатории. Через минуту он вернулся с аптечкой первой помощи при радиационных поражениях. Двутел сначала как будто хотел воспротивиться непонятным процедурам, но потом позволил делать с собой все что нужно.

– Надень перчатки! – крикнул Физик Доктору, который голыми руками трогал кожу двутела.

– Разбудить остальных? – неуверенно спросил Кибернетик.

Он стоял у стены, опустив руки. Доктор натягивал толстые перчатки.

– Зачем? – сказал он и наклонился. – Пока ничего… Эритема появится через какие-нибудь десять – двенадцать часов, если…

– Если бы мы могли с ним договориться, – буркнул Физик.

– Переливание крови… Но как? Откуда? – Доктор смотрел перед собой невидящим взглядом. – Тот, второй! – вдруг воскликнул он, заколебался и добавил тише: – Нет, не могу, пришлось бы сначала исследовать кровь обоих на агглютинацию – у них могут быть разные группы…

– Слушай, – Физик оттянул его в сторону, – дело плохо. Боюсь… ну, понимаешь? Он должен был пройти по зараженному пятну, как только упала температура: в районе микроаннигиляционной реакции всегда образуется много радиоизотопов. Рубидий, стронций, иттрий и все прочее. Редкоземельные элементы. Он пока еще ничего не чувствует, самое раннее завтра – так я думаю. У него в крови есть белые тельца?