Тогда, на лестнице, ему хотелось того же самого, и он почти понимал сейчас, что испытывает Айрис, — ту самую смесь облегчения, страха, укоров совести и отвращения, которую она испытывала и к Симону, и к той части себя, которую ненавидела.

— Всё будет хорошо. Всё, — произнес Бастиан — ему казалось, что Айрис ждет от него каких-то слов. — Он не умрет, раз уж за дело взялся мой отец. Уж он-то добьется успеха, как бывает всегда, когда речь идет о репутации семьи. — Он крепче прижал девушку к себе. — Когда-нибудь ты этому только порадуешься. Когда-нибудь мы оба будем этому рады.

С немалыми усилиями они вместе перетащили Симона, всё время звавшего Айрис, на самый верх винтовой лестницы.

— Ему срочно нужна помощь. И у нас есть ровным счетом два варианта, — пояснил отец Бастиана, когда они оказались наверху. — Первый. Мы договариваемся, что его никогда здесь не было. Если я сниму повязку, он промучается недолго. Всё кончится быстро, смерть его будет спокойной и прекрасной — лучше, чем у большинства людей. — Он обвел всех взглядом. — Думаю, что в обозримом будущем его вряд ли здесь найдут. Конечно, некоторый риск есть, но он ничтожно мал.

Никто не произнес ни слова. Бастиан дрожал, он не мог даже смотреть на отца, но еще труднее ему было отделаться от преследовавшей его мысли. Если он умрет… Да успокойся ты уже!

— Второй, — продолжал отец. — Мы делаем всё возможное, чтобы помощь пришла как можно быстрее. Лучше всего вызвать вертолет. Тогда, разумеется, нам придется давать объяснения. Врачи и полиция захотят знать, как он получил эту рану и по чьей вине.

Никто не решался заговорить первым. Бастиан поглаживал рукоятку меча, который он снова держал при себе. Внезапно остановившись, он поглядел на Айрис, прижимавшую к груди сумку с арфой.

— Мы вызовем помощь, — прошептала она. — Уж лучше пусть он следует за мной по жизни, чем каждую ночь настигает меня во снах.

— Согласен.

Это было единственно верное решение, но Бастиан радовался, что она его приняла.

Отец кивнул.

— Что ж, тогда всё и разъяснится. Вероятно, это лучшая идея; нас слишком много, и кто-нибудь наверняка проболтается. Куда тут надо отойти, чтобы позвонить по мобильнику?

— У меня с собой спутниковый телефон, — сказал Пауль.

Никуда он, конечно, не пропадал; в лучшем случае был припрятан. Бастиан отвернулся, пытаясь справиться с злостью на Пауля, который, не моргнув глазом, подверг смертельной опасности десяток человек только ради того, чтобы достичь своей цели — получить деньги. Он рисковал жизнью Айрис, ее свободой, чтобы иметь при себе идеального человека для выполнения грязной работы.

С другой стороны, говорил себе Бастиан, Пауль с первых дней жизни был обманут. Им с матерью всегда приходилось видеть больше плохого, чем хорошего, а потому он хотел только одного — получить то, что ему причиталось.

Не помогает. Он с превеликой радостью сейчас свернул бы Паулю шею.

Всё понятно, но, если ты так хочешь злиться, злись лучше на отца. Впрочем, ты и так всегда это делаешь.

В склепе телефон не работал, так что им пришлось выбираться на улицу, идти назад по потайному ходу, в котором Бастиан оказался впервые. Он невольно улыбнулся, и улыбка эта показалась ему до боли непривычной. Они ведь всегда искали туннель, ведущий вверх, — где-нибудь над головами или хотя бы на уровне глаз. Но только не под ногами.

Промахнулись.

Бастиан взял у Айрис сумку с арфой, чтобы ей легче было спускаться, и сунул медальон Лисбет в один из кармашков. Лучше здесь, внизу, ничего не забывать.

Пауль и Ларс несли Симона. По указанию отца Бастиана они подняли повыше его правую ногу.

Казалось, дорога по туннелю длится и длится, будто в бесконечности. Когда они наконец дошли, снаружи уже наступила ночь.

— Мы не доберемся с ним до шоссе.

Пауль не стал говорить это всем, а лишь тихонько посоветовался с отцом Бастиана.

Упс, ошибочка. С нашим отцом.

— Я не планировал, что он умрет от потери крови.

— Это понятно. Спутниковый телефон.

Короткие, четкие указания, как в операционной. Максимилиан Штеффенберг отошел на несколько шагов от их маленькой группы и начал набирать номер.

— Да? Алло. Это профессор Штеффенберг, я коллега профессора Громана. Кто из врачей сегодня дежурит?

Он отошел еще дальше и понизил голос; теперь они уже не могли слышать каждое произнесенное слово. Когда через несколько минут отец вновь присоединился к ним и вернул телефон Паулю, вид у него был почти радостный.

— Они пришлют вертолет. Я сказал, как называется ближайший населенный пункт, нас будут искать. Надо развести костер, иначе у них ничего не выйдет. — Он внимательно, цепко оглядел всех, одного за другим. — Когда вертолет сядет, разговаривать буду только я. Никто не вмешивается, не рассказывает, что случилось с Симоном. Это сделаю я.

— Всё будет в порядке, — заверил Пауль, хотя ему явно было не по душе, что теперь командует не он.

Пока Пауль вместе с отцом Бастиана укладывали Симона на траву и меняли ему повязку, пока Ларс разводил неподалеку костер, а Карина собирала для него хворост, Бастиан, взяв Айрис за руку, отвел девушку в сторону, подальше от остальных. Освещая себе дорогу фонариками, они добрались до ручья и уселись на один из камней.

— И что теперь будет? — голос Айрис был слаб и тонок, словно дыхание.

— Понятия не имею.

— Я за тебя беспокоюсь. Если выяснится, что это ты поранил Симона… и если он еще вдобавок умрет…

Бастиан тяжело вздохнул.

— Не стоит тебе ломать над этим голову! Ты разве не слышала, что сказал отец? Он знает кого-то в больнице, он разговаривал с ним, да он почти со всеми важными шишками знаком! Если помощь придет, то разговаривать со спасателями будет он, и никто другой. Как всегда. Он выложит им какую-нибудь правдоподобную историю, в которой мое имя даже не прозвучит. Ведь это же и его имя.

Айрис положила голову ему на плечо, и он запустил руку в волосы девушки.

— В моей пещере, — сказала она, — есть расщелина. Глубокая, но узкая, рука туда не пройдет.

— А меч влезет, как думаешь?

— Думаю, да.

Он почувствовал вдруг, как напряглись его мышцы — кто-то шел к ним, освещая дорогу фонариком. Луч, направленный на Бастиана, дрожал. Что-то случилось с Симоном. Он истек кровью, и убил его я.

— Я не хотел мешать вам. — Ларс. Голос его звучал неуверенно. — Только напиться и, может быть… поговорить с тобой, если ты не возражаешь, Бастиан.

— О чем? — Бастиан переспросил торопливо, всё еще не в силах избавиться от страха. — Есть… новости?

Ларс уселся на камень напротив него.