притчи. Но меня больше интересует то, откуда к нему поступала информация о происходившем в кабинетах власти. Только Йоханан поведал о беседе Йешуа с Нэк'димоном, или Никодимом, об исцелении сына царедворца в Капернауме, только он передает слова людей, спорящих о Йешуа и его делах, а также он оказался единственным, кто описал детали заговора первосвященников и фарисеев против Йешуа и ход допроса у Анны после того, как его схватили. Думаю, что он все же пересказывал чьи-то слова. Но чьи именно слова? С кем мог Йоханан общаться на эту тему и у кого мог выведать такую вот информацию? Насколько точно он передал ее нам? Какой процент ее был впоследствии скорректирован? А может быть он просто экстраполировал все эти события, вымыслил эти сцены? Или все же он сам был свидетелем всех этих событий?

Вопрос за вопросом повисал в воздухе под потолком, освещаемым теплым светом настенных ламп. Кофе было выпито, сладкое наполовину съедено.

— Йоханан мне кажется эдаким практичным евангелистом. Его описания иногда оказываются максимально близкими к реальности. Взять тот же эпизод с хождением по воде. Ему предшествовало разрешение вопроса с пропитанием людей, пришедших увидеть Йешуа. Когда же люди вдохновились на хвалу ему за его дела, он, дабы прекратить ненужную ему шумиху, удалился на гору. Позже все разошлись, а ученики сели в лодку и поплыли на север, в Капернаум. Стемнело, поднялся ветер и шторм заставил всех хорошенько побеспокоиться. После евангелист пишет, что они увидели его идущим по морю и приближающимся к ним и испугались. А когда они уже были в состоянии принять его в лодку, та моментально пристала к берегу. Извините, но никто же не говорит, что он шел из морской дали, не утверждает, что он не погружался в воду. О чем вы подумаете, когда услышите фразу «сегодня мы пойдем вниз по реке»? Ну? Вот вчера мы, например, ходили вниз по реке…

— О направлении перемещения.

— Вот и все. А добраться до Капернаума он мог в одиночку, заранее выйдя туда еще засветло. Он мог заметить подплывающую лодку и пойти навстречу вдоль берега, а им могло показаться, что он шел по самой воде. Было темно, штормило, их лодку вполне могло наполовину уже затопить, что усилило бы иллюзию идущего по морю Йешуа. Он же, видя, что они борются за жизнь уже практически будучи на берегу, поспешил их успокоить, и слова «только они хотели принять его в лодку, как она пристала к берегу» получают самое что ни на есть реальное объяснение: Йешуа вплотную подошел к ним в тот момент, когда они доплыли до берега.

— А Петр, который тонул?

— Петр, он же Симон, он же Шим'он, появляется в пересказе этого события у Матитьяху, у Матфея, как это принято говорить. Лично я ничего необъяснимого здесь не вижу. Перенервничавший Шим'он, видя Йешуа, спокойно идущего к ним по воде, не видя в темноте ночи берега взмолился об очередном чуде. Йешуа не отказал, зная, что тот послушается. Шим'он выпрыгивает из полузатонувшей лодки, но, будучи еще не у самого берега, уходит глубоко под воду, почти полностью погрузившись в холодную воду. Берега у Галилейского моря достаточно крутые, чтобы неумеющий плавать человек мог утонуть — можете сами посмотреть на карте. Но Шим'он был рыбаком, и имея такую гарантию, Йешуа рискнул посоветовать ему пойти к нему по воде. Так вот, представьте себе, как Шим'он погружается в холодную воду у самого берега, не замечая его в ночной тьме, Йешуа, все же не скидывающий с себя ответственности за того, бросается на помощь, дает ему руку и вытаскивает его со словами «Маловерный! Зачем ты усомнился?». Как мы помним из пересказа Йоханана, сразу после этого они коснулись берега, что еще раз доказывает местонахождение Шим'она-Петра, Йешуа и самой лодки по отношению к берегу в непроглядной ночной тьме у побережья Капернаума. Все эти события разворачивались на пятачке в пару-другую десятков квадратных метров. Кстати, не знаю, как вы, но лично я представляю Йешуа, говорящего свои слова «Маловерный! Зачем ты усомнился?» с хорошей долей иронии в голосе, даже с усмешкой, может даже грозя, словно непослушному карапузу, пальцем. Никакого обвинения или унижения!

Привычный легкий смех освежил комнату. Я'эль полулежала, прикрывшись легким покрывалом, Саад развалился в уютном кресле, Аарон полностью оккупировал подоконник, а Филипп все еще стоял у стола, размахивая пустой кофейной чашкой с засохшим на дне осадком. Поставив, наконец, чашку на стол, он стал подводить итоги.

— Все, кто работал над текстами, дошедшими до нас сегодня в виде четырех канонических евангелий, старались по полной. Существует множество теорий, гипотез, догадок о том, почему какие-то тексты сходятся, а какие-то, наоборот, разнятся. Есть предположение, что Матфей и Лука работали порознь, но использовали общие источники: работу Марка и еще одного документа, который с легкой руки Йоханнеса Вайса принято называть Источник Q7. Евангелие же от Иоанна, как мы поняли, очень сильно отличается от остальных по стилю написания, по описанным событиям, по методу подачи и даже по времени написания. До сих пор существует расхождение во мнениях о самой личности автора текста.

Скажу вам честно: я не вижу смысла в проведении собственного изучения этой темы, в предложении некой новой теории, которую я бы считал верной, в выдвижении каких-то тезисов — отнюдь! Я просто изложил вам о своем отношении к личности этого замечательного человека, которого после его земной жизни человечество возвело в ранг божества, именем которого было совершено не только много доброго, но и очень много злого, недостойного и позорного. Я постарался вам раскрыть смысл своего понимания названия этого ресорта и объяснить, что слово «святилище» совершенно не обязано обладать религиозным контекстом. Я постарался показать, что слова «правда», «совесть», «любовь», «природа», «слово», «идея», «бог», «троица», «единица», «свет», «источник», «создатель», «вечность», «бесконечность», «точка», «закон», «математика», «физика», «жизнь», «чайка», «Илуватар», «Аслан», «дух» — все они будут одинаково верно обозначать то, что вы захотите описать в тот или иной момент жизни в зависимости от обстоятельств. Все эти понятия создавались человеком на протяжении тысячелетий в течение его бесконечного и кропотливого труда по постижению главной сути, которую они должны собой обозначать. Те же, кто пока никак не называет все это дело, попросту не знают, как это сделать.

Йешуа действительно добился значительных