Как отмечал Барковский, «существенный прогресс физики, продвинувшей далеко вперед представление о структуре атома и свойствах его ядер, послужил для НТР чем-то вроде путеводной звезды в ее намерениях проникнуть в секреты атомного оружия».

И тогда, не имея указания свыше, без запросов светил нашей науки, ибо контактов с Урановой комиссией АН СССР (1940) у разведки не было, НТР приняла решение начать работу в этом направлении.

Еще в 1939 году сотрудников этого направления разведки привлекло внимание открытие нескольких советских ученых деления атомов урана-235, сопровождавшегося цепной реакцией и выбросом колоссальной энергии. Затем заставило задуматься исчезновение со страниц иностранных научных журналов имен и статей физиков-ядерщиков.

И вот вывод в недрах группы НТР из трех человек во главе с будущим ее идеологом и организатором Квасниковым Л. Р.: существует реальная перспектива создания атомного взрывчатого вещества и оружия на его основе.

Угроза близкого нападения Германии на нашу страну и наличие там сильной школы физиков говорили об опасности появления атомного оружия, и не только в Третьем рейхе.

Намерение разведки заняться добыванием информации об атомном оружии окончательно сформировалось под влиянием оценки советских ученых-физиков энергии, высвобождающейся при делении атомов урана и открытие нашими физиками спонтанного деления урана (Харитон, Зельдович, Флёров, Петржак).

Основным центром приложения усилий НТР стали Англия и США, в которых вероятнее всего следовало ожидать существенных подвижек к атомному оружию.

Итак, осень 1940 года. Под влиянием всех этих обстоятельств в резидентуры в странах потенциальных работ над атомным оружием было послано указание: выявлять центры поиска способов применения атомной энергии в военных целях и стремиться получить из них достоверную информацию о создании такого оружия.

Официально считается, что первые сведения о начале работ по созданию А-бомбы были получены разведкой и доложены главой госбезопасности Сталину И. В. в марте 1942 года. Действительно, к концу этого года в Москву было доставлено около 300 секретных отчетов и материалов по проблемам исследований в области атомной энергии.

Однако одно из первых сообщений по этой теме было получено Центром еще до Второй мировой войны (1940). Тогда наша разведка начала информировать Центр о ведущихся работах в Англии и США по проектам «Тьюб эллойз» и «Манхэттен».

Справка. Дело в том, что английский лорд Хэнки, сверхэнергичный политик-администратор, понял важность нового проекта по атомным исследованиям и приложил максимум сил для его реализации.

В это же время его личный секретарь активно копировал сверхсекретные документы по этой атомной проблеме и пересылал их… в Москву. Так случилось, что у лорда над темой работал один из членов знаменитой «Кембриджской пятерки» Джон Кернкросс (он освещал все еще эту тему даже в 1942 году).

Лондонская резидентура смогла отследить важный момент в продвижении работ над проектом. В сентябре 1941 года были получены первые в истории разведки достоверные сведения о том, что идея создания атомного оружия приобрела в Англии практические очертания. Причем Объединенный комитет начальников штабов потребовал создать А-бомбу в течение двух лет.

И вот в конце 1941 года из Лондона поступила новая информация: США и Англия решили координировать усилия своих ученых в области атомной энергии и строить объекты на территории Америки, ибо Британские острова подвергаются постоянной бомбардировке гитлеровской авиации.

Справка. Большая группа английских ученых и специалистов, работавших над атомной проблемой, была отправлена военно-транспортным самолетом за океан по маршруту Британские острова – Новая Англия. Командир якобы имел приказ: избавиться от груза в случае попытки германской авиации перехватить его самолет и попытаться принудить к посадке…

Ужасная мера, скажет слишком «щепетильный» и трезвомыслящий читатель? Но шла мировая война, и Гитлер не должен был ни при каких обстоятельствах получить доступ к информации по созданию атомной бомбы. Еще и потому, что в самом Третьем рейхе немецкие ученые активно работали над созданием собственного «оружия возмездия» на той же основе.

…Сведения были доложены Берии, который категорически отверг их как немецкую дезинформацию, нацеленную на отвлечение людских и материальных ресурсов страны от ее военных усилий. Но вероятность появления атомного оружия не вызвала сомнений у знающих людей.

В декабре 1941 года дальновидный отечественный физик Георгий Флёров обратился в ГКО с письмом с призывом безотлагательно начать в стране работы по созданию собственного атомного оружия. Ответа он не получил – шла Битва за Москву.

В феврале 1942 года в плен попал немецкий офицер, в личных бумагах которого оказались сведения, говорящие о том, что немецкие ученые ищут способы применения атомной энергии в военных целях.

Справка. Еще в 30-х годах ценный агент берлинской резидентуры «Брайтенбах» передавал сведения о ведущихся интенсивных работах немецких ученых над атомной проблемой, в том числе с выходом на атомное оружие. Но в стране шла чистка, и оценить, как говорил позднее Лаврентий Берия, «всю эту заумь» было некому! И сведения были положены даже «не под сукно», а в архивные папки…

В марте 1942 года была предпринята новая попытка нашей НТР достучаться до наших верхов в вопросе создания атомного оружия. По дополнительной информации из Лондона разведка госбезопасности подготовила спецсообщение И. В. Сталину о реальности появления в недалеком будущем атомного оружия.

В докладной записке, основанной на сообщениях Дональда Маклина, говорилось: «…начато изучение вопроса использования атомной энергии урана для военных целей», «…английский военный кабинет, учитывая возможность успешного разрешения этой задачи в Германии, уделяет большое внимание проблеме…»

В записке предлагается образовать при ГКО полномочный орган координации в стране исследований и использования их результатов для создания отечественного атомного оружия.

Готовил докладную записку руководитель группы НТР Квасников Л. Р. Практически в подготовленном предложении он предвосхитил создание знаменитой Лаборатории № 2 Академии наук (сегодня это Институт атомной энергии имени И. В. Курчатова).

Вот что предлагал разведчик Квасников:

«Проработать вопрос о создании научно-совещательного органа при ГКО СССР из авторитетных лиц для координации, изучения и направления работ всех ученых, научно-исследовательских организаций СССР, занимающихся вопросами атомной энергии урана.

Обеспечить секретное ознакомление с материалами разведки по урану узкого круга лиц из числа видных ученых и специалистов для оценки развединформации и соответствующего ее использования».

И вот теперь, в конце 1942 года, причем в канун Сталинградской битвы, у Сталина И. В. с участием академиков Иоффе, Семенова, Хлопина, Капицы было принято решение о создании центра руководства исследованиями и экспериментальной деятельностью – Лаборатории № 2 АН СССР. В марте 1943 года лаборатория заработала.