– Там теперь установлена система безопасности.

Ее еще не было в то время, когда ваша жена работала в этом здании.

– Тогда я думаю, что ее впустила Дина. А потом убила ее. – Он наклонился вперед, положив одну руку на обтянутое черным шелком колено. – Представляете, как это отразится на ее рейтинге, лейтенант Дженнер? Он-то знает. – Дэн показал пальцем на Финна. – Сколько семей включат свои телевизоры, чтобы посмотреть на хладнокровную убийцу, а, Райли? Она убила конкуренцию. – Он засмеялся, потирая рукой лицо. – Точно так же, как убила Анджелу!

– Кто бы ни убил вашу жену, ему это не пойдет на пользу. – Дженнер бросил взгляд на Финна, довольный, что внешне тот выглядел спокойным. Детектив решил, что у них неплохо получалось работать вместе. Не что-нибудь такое затасканное, как «хороший коп и плохой коп». Просто работа вместе. – Был ли у мисс Перкинс еженедельник или календарь, в котором она записывала свои встречи?

– Календарь вела ее секретарша, но у Анджелы была маленькая книжечка-еженедельник. Она всегда носила ее с собой, в сумочке.

– Вы не возражаете, если мы осмотрим ее комнату? Дэн закрыл глаза руками.

– Черт побери, делайте что хотите!

– Вы бы заказали себе завтрак, мистер Гарднер, – сказал Дженнер, вставая.

– Угу. Так и сделаю.

Дженнер достал свою визитку и положил ее на журнальный столик рядом с полной раздавленных окурков пепельницей.

– Если вспомните что-нибудь еще, позвоните мне – буду вам признателен. Мы уйдем ровно через несколько минут.

Первое, что сделал Финн в спальне номера, – раздвинул шторы. В комнату проник безжалостный утренний свет. Весь стол был загроможден баночками и флакончиками – дорогими игрушками тщеславной женщины, которая могла позволить себе все самое лучшее. В центре стоял высокий бокал для шампанского с бледно-розовой линией помады у ободка. Разноцветный шелковый халат был небрежно переброшен через подлокотник кресла, его подол опускался на домашние тапочки в балетном стиле.

Единственным свидетельством того, что в этой комнате жил еще и мужчина, был висевший на плечиках костюм.

– Вы не говорили, что в ее сумочке была книжечка-еженедельник, лейтенант.

– Потому что ее там не было. – Дженнер оглядел спальню, принюхиваясь, как гончая. – Косметика, ключ от номера, сигареты, зажигалка, шелковый платок, пакетик леденцов «Сертц», бумажник из кожи угря с удостоверением, кредитными карточками и больше трех сотен наличными. Но никакой записной книжки.

– Интересно. – Финн кивнул на бокал из-под шампанского. – Я сказал бы, что это ее, а вам как кажется?.. Вот здесь, среди ее духов и кремов…

– Более чем вероятно.

– В гостиной был еще один, на баре. На том тоже была помада. Темно-красная, горячего оттенка.

– У вас хороший глаз, мистер Райли. Давайте проверим, не знает ли горничная, с кем Анджела пила шампанское.

Карла Мендез никогда в жизни не испытывала большего возбуждения. Она была старшим ребенком из пятерых отпрысков продавца обуви и официантки и вела простую, бесхитростную жизнь. В тридцать три года у Карлы было трое детей и по-рабски преданный, обычно безработный муж.

Она ничего не имела против работы горничной в отеле. Не то чтобы ей это особенно нравилось, но Карла хорошо, хоть и автоматически, выполняла свои обязанности, пряча в карманы маленькие бутылочки с шампунем и увлажняющим кремом с такой же религиозной ритуальностью, как прятала чаевые.

Она была маленькой крепкой женщиной, сложенной как огнетушитель, с кудрявыми от химической завивки черными волосами и небольшими темными глазками, почти что затерявшимися под тяжелыми веками. Но сейчас они ярко блестели, стреляя то в полицейского, то в репортера.

Карла не любила копов и, если бы Дженнер пришел к ней один, захлопнулась бы, как устрица в раковине, просто из принципа. Но она не могла устоять против Финна Райли. Против очаровательных ямочек на щеках, когда он ей улыбался, или того, как он по-джентельменски взял ее руку.

– И он хотел взять у нее интервью!

Для Карлы это был звездный час в ее жизни.

Почувствовав ее настроение, Дженнер отодвинулся назад и позволил Финну перехватить мяч.

– Миссис Мендез, во сколько вы вошли в номер мисс Перкинс, чтобы сменить постельное белье?

– В десять часов. Обычно я меняю белье намного раньше, но она сказала мне не входить и не беспокоить ее до десяти. У нее были встречи в номере. – Карла чопорно одернула свой форменный передник. – Я не люблю работать так поздно, но она была очень милой. – Чаевые в двадцать долларов были еще милее. – К тому же я видела ее по телевизору. Но она не была высокомерной или что-то в этом духе. Нет, она была очень вежливой. Хотя неаккуратной, – добавила Карла. – Она и ее муж вдвоем каждый день использовали целых шесть банных полотенец. В каждой пепельнице у нее было полно окурков. Везде тарелки. – Она быстро окинула взглядом гостиную. – Когда убираешь за людьми, то много про них знаешь, – подытожила Карла и замолчала.

– Конечно, конечно. – Финн ободряюще улыбнулся. – А когда вы меняли белье в их номере, то мисс Перкинс была там со своим мужем?

– Не могу сказать. Я его не видела и не слышала. Но я слышала ее и другую.

– Другую?

– Другую женщину. Они орали друг на друга, как кошки. – Карла опять дернула передник, потом внимательно посмотрела на свои туфли. – Не то чтобы я слушала. Я просто делала свое дело. Я работаю в этом отеле уже семь лет. Если совать нос в частную жизнь клиентов, то на этом месте долго не удержишься. Но когда я узнала, как ее убили, мисс Перкинс значит, то сказала Джино – это мой муж, – я сказала, что слышала, как мисс Перкинс ссорилась с той женщиной в своем номере всего за несколько часов до того, как ее убили. Он сказал, что, наверное, я должна обо всем рассказать старшему, я подумала, что из-за этого могут возникнуть неприятности.

– Поэтому вы ничего никому не говорили? – подсказал Финн.

– Нет. А когда вы пришли и спросили про женщину из номера 2403, я было подумала, что вы уже все знаете. – Карла потупила взор. – Может быть, вы и не знали.

– Миссис Мендез, что вы можете сказать о той женщине, которая была вместе с мисс Перкинс?

– Я не видела ее, но я хорошо ее слышала. Я слышала их обеих. Женщина сказала: «Я устала и не могу больше играть в твои игры, Анджела. Так или иначе, но они должны прекратиться». Тогда мисс Перкинс засмеялась. Я знала, что это она, потому что, я уже говорила, видела ее по телевизору. И она смеялась так, как будто сердилась. И сказала что-то вроде «О, ты будешь играть и дальше, дорогуша. Ставки… – сосредоточившись, Карла сморщила нос. – Ставки слишком высоки, чтобы ты решилась на что-нибудь другое». Потом они стали обзывать друг друга. Потом та женщина сказала:

«Я могла бы убить тебя, Анджела. Но, может быть, я придумаю кое-что получше». Потом я услышала, как хлопнула дверь и мисс Перкинс опять засмеялась. Я быстро закончила и вышла в коридор.