Отпив из бокала обжигающий напиток, Тимур задумался: он не сможет вечно прятать Ирину. Это Стрельцова он с легкостью послал, а будь на его месте какая-то высокопоставленная шишка, шансы на успех резко сократились бы. Все так запуталось… Мысли, чувства и обязанности переплелись в тугой клубок. Тим знал, что должен делать, но не мог, больше не мог. Ира и его любовь к ней сделали его уязвимым, теперь он выдвигал на первый план ее потребности и переживания.

Громов невольно вспомнил про Дымова. И сейчас понимал его — Стас никогда не заводил серьезные отношения, не желая подвергать близкого человека опасности, и между личной жизнью и карьерой, он всегда выбирал второе. Но Тимур не такой, он, конечно, любил свою службу, но не готов был ради нее рискнуть любимой женщиной. Все, что он когда-то считал ванильными соплями, оказалось глобальным чувством, полностью перевернувшим его мировоззрение.

Тим посмотрел на Романову — одна ее улыбка, и пульс его вмиг участился. До невозможности нежная и обжигающе страстная, только его женщина. Он улыбнулся в ответ и отвернулся, чтобы не привлекать ненужного внимания. Вопрос оставался открытым: как уберечь Ирину? Прикрыв глаза на несколько секунд, чтобы сосредоточиться, Тимур не заметил, как в зал вошел Бушин.

Увидев его, Ира непроизвольно сжалась, хотелось провалиться сквозь землю. Его холодный взгляд пронизывал до костей, заставляя трепетать от страха и отвращения. Она не забыла грубые руки на своем теле и каждый раз, когда сталкивалась с Гитлером лицом к лицу, непроизвольно вспоминала ту боль и унижение, которые он ей причинил. Романова боялась, что Адольф подойдет к ней, но он лишь безучастно окинул зал взглядом и направился к Тиму. Ирина, затаив дыхание, наблюдала за их диалогом, пытаясь догадаться, о чем идет речь.

— Тимур, — крикнул управляющий, подойдя к барной стойке.

— Адольф Михайлович, добрый вечер, — вздрогнув от неожиданности, поздоровался Громов и хотел было встать, но Бушин остановил его, положив руку ему на плечо.

— Сиди, не вставай. Как дела? — жестом он попросил бармена плеснуть алкогольный напиток и сел рядом.

— Все в штатном режиме, — спокойно ответил Тим. Эта процедура обмена любезностями происходила практически каждый вечер.

— Карина где? — поинтересовался Гитлер, оглядывая зал в поисках девушки.

— В третьем випе, у нее же бронь, — напомнил Тимур, удивляясь его заинтересованности.

— Да, точно, вспомнил… А судья?

— Вон там, за столиком в углу, — Громов указал на Иру, заглянув в ее полные страха глаза, и сжал кулаки. Обстановка накалялась. Тим замер, с ужасом ожидая дальнейших указаний управляющего. Он очень надеялся, что Адольф не потребует привести Ирину к нему.

— Хороша! — воскликнул тот, пожирая Романову взглядом, в очередной раз довольный собой, что смог рассмотреть такой бриллиант. Бушин был уверен, что ее красота принесет ему немалую прибыль, но вместе с этим понимал, она будоражит его фантазию как женщина. Пока он без труда мог сдерживать свои желания, но, насколько его хватит, и сам не знал. — Спрятал, да? — засмеялся Гитлер.

— Ну вы же сами сказали, эту неделю подождать, — пытался оправдаться Тим и внутренне напрягся. Ему не нравилось, как управляющий смотрел на Иру, он кожей чувствовал опасность.

— Да, все правильно, пусть попривыкнет, вон смотри, какие глазищи от страха.

— Как скажете, — согласился Тимур.

— Ладно, я у себя, если что, — предупредил Адольф Михайлович и, залпом осушив свой бокал, направился к выходу.

— Хорошо.

Спустя несколько минут, Громов осмотрелся и, не заметив никого важного, подошел к Ирине.

— Вставай, — он протянул руку.

— Все? — с надеждой спросила она.

— Все-все, пойдем.

Ира послушно протянула руку. Тим мягко сжал ее ладонь и повел через толпу на выход.

— Как ты? — заботливо спросил он, ощущая легкую дрожь по ее телу.

— Нормально. Куда мы?

— Отведу тебя и вернусь, мой вечер еще не закончен. А ты ложись спать, устала, наверное.

— Я не хочу, — прошептала Ира, крепче сжимая его руку.

— Ну, значит, не ложись, но по коридорам не ходи. Да, кстати, Ингу не жди, она поздно будет, — проинструктировал ее Тимур.

— Ее…

— Да, — перебил он, не дав Романовой договорить.

Дальше шли молча. Поднявшись на второй этаж, они свернули за угол. Громов не сдержался и, втянув Ирину в нишу в стене, прижал ее своим телом. Он знал, что в темном коридоре их не будет видно на камерах.

Ира охнула от неожиданности, но не сопротивлялась. Она так долго мечтала об этом, однако оказалась совершенно не готова к такому повороту событий.

Тим наклонился к ней и вдохнул аромат ее духов, нежный, сводящий с ума. Ощутил, как дрожь нетерпения охватывает его тело. Прикрыв глаза, он слушал бешеный стук ее сердца, такой же, как и его собственный, и наслаждался ее близостью. Но Тимур боялся переступить черту, за которой обратного пути не будет.

Москва. Квартира Дымова

Завершив вызов, Стас еще несколько минут смотрел в окно и думал о том, как вытащить Романову из этого клуба, но чем больше вариантов он рассматривал, тем больше убеждался в том, что это практически невозможно. По крайней мере сейчас.

Услышав, что шум воды стих, Дымов вышел из гостиной и направился в спальню. Облокотившись о дверной косяк, он наблюдал за тем, как Куликова переодевалась, стоя к нему спиной.

Сняв футболку, она аккуратно сложила ее на кровать и, накинув на себя блузку, принялась застегивать мелкие пуговицы.

Волна дикого желания мгновенно прокатила по телу. Буквально в два шага Стас преодолел расстояние между ними и остановился в нескольких сантиметрах от Тани.

— Стас, — громко позвала она, думая, что он находится в соседней комнате. — Мне пора!

— Останься, — его тихий вкрадчивый голос, раздавшийся над самым ухом, пробрал до мурашек, и Татьяна, резко развернувшись, тут же уперлась руками в крепкое мужское тело.

— Ты меня напугал… — растерявшись, только и смогла вымолвить она. — Стас, ну мне, правда, пора, скоро последняя электричка, — зачем-то начала сопротивляться, хотя совершенно не хотела этого делать.

— Останься, — настойчиво повторил Дымов и приблизился к ней вплотную.

Взор невольно упал на упругую грудь, едва прикрытую полурасстегнутой кофточкой. Вдыхая сладкий аромат ее духов, Стас терял остатки самообладания. Он хотел ее здесь и сейчас, нестерпимо, до одури.

Куликова инстинктивно шагнула назад, но отступать было некуда — кровать стояла прямо за спиной. В ту же секунду она ощутила сильные руки на своей талии. Тепло мгновенно разлилось по венам, и терпкий, тягучий поцелуй окончательно развеял все сомнения. Таня сдалась и, прикрыв глаза от удовольствия, со вкусом принялась отвечать на требовательные ласки.