— Кто хотел говорить за комбинат?

— На понт берешь?

— Кончай базарить. Давай по делу.

— Хочешь по делу — давай по делу.

Из машин полез привлеченный конкурентами тюремный СОБР с автоматами наперевес. Чеченцы зло ощерились на камуфляж.

— Может, все-таки обойдемся без войны?

— Обойдемся, если отдашь свою долю.

— А если не отдам?

Сашок небрежно махнул рукой.

По условному знаку из ближнего леса выкатились и мгновенно рассредоточились по местности два отделения армейского спецназа. Они разбросали, уперли в грунт сошки ручных пулеметов, раскрыли коробки с лентами, разложили перед собой веером ручные гранаты. Снайперы сбросили крышки с объективов оптических прицелов снайперских винтовок. Минометный расчет поставил на плиту ствол миномета.

Спецназовцы действовали так, как их учили. Как если бы в реальных боевых.

— Ну война так война…

Но никакой войны быть не могло.

Собровцы быстро собрались и, разбежавшись по машинам, уехали. Братва ошарашенно смотрела в тонкие дула ручных пулеметов.

— Предлагаю решить миром. Предлагаю так — мне комбинат, вам половина продукции на пять лет вперед, — сказал Сашок.

Это было очень щедрое предложение. Потому что с такой «крышей» он мог взять все.

— Лады.

Один из крупнейших в стране нефтекомбинатов перешел под контроль Ревизора. Который стал сразу всем нужен.

— Мы бы хотели с вами переговорить по одному очень важному делу, — сладким голоском пропел Председатель Союза промышленников и предпринимателей.

О’кей, почему же не поговорить. С человеком, который был в спецбоксе, был там в компании с Первым и, значит, участвует в заговоре, играя в нем не последнюю роль.

— Конечно, с большим моим удовольствием…

Есть поклевка!

— Э, слушай, ну ты, блин, где совсем? Я тут с попами уже перебазарил.

— С какими попами?

— Да с теми, блин, которых ты хотел.

— Я хотел?

— Ты, блин, конкретно с башки съехал! Ну те, которые янки.

— Ах эти… Нужны они мне теперь…

— Они тебе — не знаю. А ты им — точно. Я как про тебя болтанул, они аж задохлись от счастья…

Еще одна поклевка! Теперь не нужно ломиться в закрытую дверь, вызывая ненужные подозрения. Теперь они ее откроют сами. Легальным порядком. Ну до чего легко живется тем, кто имеет небольшой нефтяной заводик.

— Ладно, погнали…

У крыльца Всемирной Христианской церкви притормозил джип известного в городе предпринимателя и нефтемагната Сашка. Из джипа вышли Сашок и его приятель.

— Это че, здесь, что ли?

— Ну так вот же. Разуй зенки.

— А че — не стремно.

— Ну так! Все по фирме…

Приятели поднялись на крыльцо, открыли дверь. Охрана им не препятствовала, охрана приветственно вскочила с кресел и заулыбалась.

— Ну клево у них тут. Как надо.

В вестибюле церкви тихо играл орган, на стенах висели репродукции на библейские темы, полы покрывал ковролин, все было скромно и очень пристойно.

— Мы рады видеть в стенах храма… — начал какой-то подскочивший к пришедшим мелкий служка.

— Слышь, нам этого не надо, нам к вашему главному. К этому, настоятелю, или как его там…

— Тогда вам сюда.

За дверью храм кончался и начинался нормальный офис.

С пластиковыми дверями, компьютерными столами и встроенными сейфами. Настоятель был тоже вполне обыкновенный, в скромном, за полторы штуки, костюме, пятисотбаксовых ботинках и золотых очках.

— Что вас привело ко мне?

— Он привел, — показал Сашок на приятеля.

— Ну да, я привел. Как, блин, говорил.

— Я рад познакомиться с человеком, о котором так много наслышан.

И он рад. Он рад даже больше. Потому что теперь можно вникнуть в хорошо отлаженный механизм продажи Родины. Можно выяснить, кто здесь главный, а кто сошка. И можно узнать, кого и за сколько они прикормили. Что очень важно, потому что, собираясь лезть в драку, надо знать, на кого лезть, знать, кто может ударить в спину и кто может эту спину прикрыть.

И лишь потом…

Тритон не умер. Тритон был жив. Был здоров. И полон решимости довести задуманное до конца. Не такой он дурак, чтобы под ставиться под смерть. Пусть другие… Пусть те, за кем охотится он. А он подождет. Он не торопится.

В той разбитой и сгоревшей дотла машине изжарился не он, совсем другой, посторонний человек, сыгравший роль Начальника службы безопасности. Он был такой же дурак, как и все остальные. Он позарился на деньги и кабинет. Тритон передал ему свою новую должность и передал свою смерть.

Он не ошибся и на этот раз. Он редко ошибался, когда речь шла о смерти. А здесь речь шла о ней. Потому что смерть — самое простое решение проблем. Самое лучшее решение проблем. И самое популярное решение проблем.

Его новый начальник должен был выбрать именно это решение.

И он его выбрал.

Проиграв. Окончательно и навсегда. Потому что в каждом следующем, назначенном на должность главного телохранителя человеке он теперь должен был подозревать подставу.

Тритон так ему и сказал. Сказал:

— Только не вздумайте снова наделать глупостей. Следующим вашим начальником охраны могу быть тоже не я, может быть кто-то другой. И если с ним что-нибудь случится…

— Не надо мне угрожать!

— Я не угрожаю. Я предупреждаю.

Глава администрации промолчал. Он сам себя загнал в угол, из которого не было выхода. Из которого был только один выход — перестать делать глупости.

— Я приду завтра. Или приду не я. Но кто бы ни пришел, его надо назначить на должность Начальника службы безопасности…

Новый Начальник службы безопасности, в отличие от прежнего, от службы не уклонялся. Новый Начальник службы безопасности очень рьяно взялся за дело. Для начала он провел чистку кадров. Подлую и по той причине действенную. Он прогнал личный состав через детектор лжи. Потом вызывал работников охраны по одному к себе в кабинет и требовал дать характеристику всем прочим его коллегам. Потом сравнил показания и сравнил результаты, полученные на детекторе. Оказывается, не все телохранители любили охраняемое тело одинаково. Кто-то больше, кто-то меньше. Тритона интересовали те, кто меньше. Остальных он уволил.

Тем, что остались, повысил оклады и дал понять, что платить будет не за профессионализм, а личную, ему, преданность.