– В сторону, в сторону, назад! Отлично. Вперед!

Они повторяли комбинацию снова и снова, заводя по мере надобности музыкальную шкатулку, в перерывах отпивая из бокалов сидр и откусывая бутерброды.

«Как хорошо, что мне нравится эта песня!» – подумала про себя Раиса.

Когда Хан освоил «Высокогорную поступь», они перешли к «Квадратному кругу», «Истинной любви» и «Розе в шипах». Последний танец нельзя было назвать простым, и, несмотря на то что у ученика был очевидный талант к танцам, ноги партнеров то и дело путались.

– Подожди-подожди! – воскликнула Раиса, когда они чуть не свалились на пол. – Стой!

Они с Ханом застыли, удерживая друг друга от падения.

Оба раскраснелись от быстрых движений и, посмотрев на партнера по танцам, одновременно рассмеялись, стараясь отдышаться.

– Мне надо больше тренироваться, – покачал головой юноша.

– Этот танец почти никому не дается, – ответила Раиса. – Не беспокойся. Думаю, ты готов к посещению любого мероприятия.

– Отлично! – улыбнулся Хан. – Тогда пригласи меня на кадетский бал.

– Кадетский бал? Кто тебе о нем рассказал? – удивленно воскликнула она, а потом поняла: – А! Это была Талия! Я знаю, что она. – Принцесса покачала головой. – Я не собираюсь на него идти!

– Пожалуйста, Ребекка, – упрашивал юноша. – Для меня это больше, чем просто танцы. Я смогу попрактиковаться во всем: в поведении за столом, в разговорах с высокородными… И причина не только в этом. Я хочу пойти туда с тобой! – Хан опустил ладони на плечи Раисы. – Если, конечно, ты не встречаешься с кем-то другим.

Солгать бы не вышло, поскольку Талия наверняка уже все разболтала.

– Нет, – покачала головой принцесса, не глядя обаятельному ученику в глаза. – Я ни с кем не встречаюсь.

«Только не смей говорить, что поможешь мне забыть Амона Бирна!»

Этого он говорить не стал, а просто протянул руку и приподнял подбородок девушки так, чтобы их глаза встретились.

– Тогда мне повезло! – прошептал Хан и поцеловал Раису.

Медленно и уверенно, применив весь свой немалый опыт.

Принцессе нравилось целоваться с Амоном Бирном, но их постоянно кто-то или что-то прерывало.

Поцелуи с Микой всегда несли отпечаток их ссор – были порывистыми и дерзкими.

Рейд Демонаи был весьма неплох, но…

Но так, как Хан Алистер, принцессу еще не целовал никто.

И, откинув в сторону предостережения рассудка, Раиса ответила на его поцелуй со всей страстью, которая разоблачала ее истинные чувства. Она поступила так потому, что знала: вряд ли в ее жизни подобных поцелуев будет много.

Грустно осознавать такое, когда тебе всего семнадцать.

Хан попятился назад, пока не уперся в кресло, куда он и упал, увлекая Раису за собой и мягко устраивая ее у себя на коленях. Поцелуи стали более требовательными, словно наружу выплеснулись все эмоции, которые они оба подавляли долгие недели занятий. Принцесса полностью растворилась в этом сладостном мгновении. Она погрузила пальцы в светлые волосы юноши, притягивая его к себе. Хотелось еще и еще…

Раиса ощущала магическую силу Хана, но она текла очень сдержанным потоком – как послевкусие, оставленное чем-то и без того насыщенным и пьянящим.

В конце концов принцесса обвила шею бывшего вора и спрятала лицо на его груди, тяжело дыша и дрожа всем телом. Как же не хотелось его отпускать. Но она понимала, что это необходимо.

– Нам нельзя этого делать, – прошептала Раиса, убеждая скорее себя, чем Хана. – Это только осложнит ситуацию.

Ослепительно прекрасный юноша провел ладонью по ее волосам и крепко прижал к себе, отчего сердце принцессы пропустило удар.

– Почему? Чего ты боишься? Что я вор или чародей?

– И того и другого.

– Или все из-за того, что я не аристократ? – Хан спросил это как бы между прочим, выдавая, что ее ответ был ему по-настоящему важен.

– Это самая незначительная из причин, – порывисто вздохнула Раиса. – Все это закончится разбитым сердцем, а я не переживу этого снова. – Принцесса взглянула на юношу. – Я думала, я могу играть чужими чувствами. Я думала, я такая же, как и… любая придворная дама или… уличный вор.

Хан покачал головой.

– Ребекка, послушай, я…

– Но я поняла, что со мной все иначе, – прервала Раиса. – Я не могу делать то, что противоречит велению сердца. Но это касается только меня. Других я не осуждаю.

– Понимаю. – Хан обнял принцессу и провел пальцами по ее ключице, заставляя ее тело трепетать. – Что же велит твое сердце сейчас?

Раисе хотелось быть откровенной с ним, несмотря на то что честность, скорее всего, будет дорого ей стоить.

– Оно велит бежать, потому что я в беде, – прошептала она.

Хан несколько мгновений молчал.

– Не могу обещать, что не причиню тебе боли, – наконец произнес он, – так как я не все в состоянии контролировать. Но могу сказать точно, что этого мне хочется меньше всего.

– Ты просто не сможешь ничего изменить. Кроме того, дело не только в тебе, – сказала Раиса, утирая рукавом глаза. – И не в том, что ты можешь причинить мне боль. Я сама могу ранить тебя. Вопреки своему желанию. Я не такая, какой ты меня считаешь. Потом ты вспомнишь этот разговор и пожалеешь, что не послушал меня. – Принцесса стиснула руки Хана. – Как можно хотеть чего-то, когда знаешь, что конец будет несчастливым?

«Скажи ему правду», – подсказывал Раисе внутренний голос.

Но она не могла. Не смела.

Хан вгляделся в лицо девушки, словно стараясь разгадать скрытый смысл ее слов, а затем поцеловал веки принцессы, кончик ее носа и губы. С каждым прикосновением Раиса все больше теряла способность сопротивляться.

– Я живу настоящим, – отозвался бывший вор. – Потому что будущее может и не наступить. И если речь идет о тебе, то я готов пойти на риск. А ты?

– Если я сейчас откажусь, буду чувствовать себя трусихой.

Раиса немного отстранилась и провела пальцем по шраму, который змеился прямо над глазом юноши.

– Как ты его заполучил?

– Пошел на риск. – Голубые глаза Хана глядели прямо на Раису.

– И оно того стоило?

Юноша на мгновение задумался и ответил:

– Да.

– Хорошо, – сдалась она. – Давай рискнем. Только, пожалуйста, не спеши.

Хан снова крепко прижал к себе принцессу, и она почувствовала, как бьется его сердце.

– А я не хочу медлить, – прошептал он Раисе на ухо. – Как я уже сказал, я живу настоящим. Как только я откладываю что-то на будущее, это что-то от меня ускользает.